И на гору летит. — И на крыльцоСоскакивает юноша — и входитВ старинные покои… нет ее!Он проникает в длинный коридор,Трепещет… нет нигде… ее сестраИдет к нему навстречу. — О! когда бЯ мог изобразить его страданье!Как мрамор бледный и безгласный, онСтоял… Века ужасных мук равныТакой минуте. — Долго он стоял,Вдруг стон тяжелый вырвался из груди,Как будто сердца лучшая струнаОборвалась… Он вышел мрачно, твердо,Прыгнул в седло и поскакал стремглав,Как будто бы гналося вслед за нимРаскаянье… И долго он скакал,До самого рассвета, без дороги,Без всяких опасений — наконецОн был терпеть не в силах… и заплакал:Есть вредная роса, которой каплиНа листьях оставляют пятна — такОтчаянья свинцовая слеза,Из сердца вырвавшись насильно, можетСкатиться, — но очей не освежит!К чему мне приписать виденье это?Ужели сон так близок может бытьК существенности хладной? нет!Не может сон оставить след в душе,И как ни силится воображенье,Его орудья пытки ничегоПротив того, что есть, и что имеетВлияние на сердце и судьбу.* * *Мой сон переменился невзначай:Я видел комнату; в окно светилВесенний, теплый день; и у окнаСидела дева, нежная лицом,С очами полными душой и жизнью;И рядом с ней сидел в молчаньи мнеЗнакомый юноша; и оба, обаСтаралися довольными казаться,Однако же на их устах улыбка,Едва родившись, томно умирала;И юноша спокойней, мнилось, был,Затем что лучше он умел таитьИ побеждать страданье. Взоры девыБлуждали по листам открытой книги,Но буквы все сливалися под ними…И сердце сильно билось — без причины, —И юноша смотрел не на нее,Хотя об ней лишь мыслил он в разлуке,Хотя лишь ею дорожил он большеСвоей непобедимой гордой чести;На голубое небо он смотрел,Следил сребристых облаков отрывки,И, с сжатою душой, не смел вздохнуть,Не смел пошевелиться, чтобы этимНе прекратить молчанья; так боялсяОн услыхать ответ холодный илиНе получить ответа на моленья.Безумный! ты не знал, что был любим,И ты о том проведал лишь тогда,Как потерял ее любовь навеки;И удалось привлечь другому лестьюВсе, все желанья девы легковерной!
1Мы пьем из чаши бытияС закрытыми очами,Златые омочив краяСвоими же слезами;2Когда же перед смертью с глазЗавязка упадает,И всё, что обольщало нас,С завязкой исчезает;3Тогда мы видим, что пустаБыла златая чаша,