Конан отошел от обломков и встал напротив бессмертного.
— Ну, нападай! — рявкнул он.
Зольдо не шевельнулся.
— Тогда прочь с дороги, нежить! — сказал киммериец и шагнул вперед.
Оружие бессмертного свистнуло в воздухе. Конан парировал удар и ответил стремительным выпадом, нацеленным в голову противника. Хотя киммериец и был готов к этому, но, когда Зольдо отразил его удар, Конан проникся с восхищением к бессмертному. Потом удары посыпались один за другим; лезвия мечей сталкивались со звоном, разбрасывая брызги искр, противники фехтовали, предугадывая каждое движение друг друга. Этот бой мог продолжаться бесконечно; Конан это понимал, как понимал и то, что бессмертный, в отличие от него, не ведает усталости. Он сделал несколько попыток вышибить меч из рук бессмертного или отбросить его оружие и потом сбить Зольдо с ног, но тот оказался предусмотрительным. Мертвые мышцы боли не ощущали, к тому же бессмертный умело ослаблял силу ударов противника — и снова лезвие его меча плясало перед Конаном гибельный танец. Зольдо не отступал; не отступал и Конан, которому приходилось защищаться, ибо самая малейшая рана была сейчас для него смертельной угрозой. Они почти не сдвинулись с того места, с которого начали поединок; оба будто бы вросли в землю, и только звон стали окружал их незримой стеной.
Киммериец чувствовал, что усталость не за горами; скоро она начнет подкрадываться к нему. Он вспомнил меч, который бессмертный выбрал в оружейных кладовых королевского дворца. Меч был, без спора, хорош, но тоньше и легче его собственного — ненамного, но все же. Парировав очередной удар бессмертного — так, что его рука отлетела чуть дальше Конан слегка раскрылся, и меч Зольдо тут же устремился в незащищенное место. С хриплым выкриком, собрав все силы, киммериец нанес страшный удар в самую уязвимую точку на лезвии вражеского меча, и в руке Зольдо осталась рукоять с торчащим из нее коротким обломком стали. Остальная часть лезвия отлетела далеко в сторону, со звоном упав на камень.
Бессмертный, однако, не растерялся; с силой метнув в Конана рукоять с обрубком лезвия, он бросился бежать к святилищу. Киммериец ринулся за ним вдогонку. Отчаянным рывком он настиг бегущего и замахнулся мечом, собираясь снести ему голову, но Зольдо неожиданно нырнул Конану в ноги. Киммериец налетел на него и покатился по земле.
В следующий миг Зольдо выдернул из-за пояса два стилета и прыгнул на поверженного противника. Конану пришлось выпустить меч, чтобы перехватить запястья бессмертного; потом, в борьбе за оружие, они покатились по площади. Киммериец после отчаянного сопротивления оседлал своего врага, вырвал у него стилеты и отбросил их подальше. Бессмертный неистово дергался под тяжелым телом Конана; Камень Мертвых ровно бился в мешке на бедре.
Киммериец поискал глазами свой меч, но тот лежал далеко. Конан подумал, что бегство Зольдо могло оказаться всего лишь уловкой, чтобы лишить его оружия. Рывки бессмертного усиливались, и держать его вечно киммериец не собирался. Он потянулся за кинжалом, намереваясь повторить то, что уже сделал однажды — отрубить Зольдо голову, а потом швырнуть ее подашь: обезглавленное тело бессмертного в этом случае станет практически беспомощным.
Он не смог выполнить задуманное. Тело под ним выгнулось, сбросив киммерийца, и тут же он получил страшный удар ногой по руке с оружием. Кинжал вылетел из пальцев Конана, а бессмертный змеей выскользнул из его хватки; и, не успел он опомниться, как Зольдо вцепился в мешок с талисманом и силой дернул к себе. Завязки лопнули, но Конан успел перехватить Камень Мертвых в воздухе. Рывок бессмертного помог ему подняться; затем кулак киммерийца врезался в лоб противника. Тот, выпустив мешок, кубарем покатился по земле.
Конан помчался к мечу. Он уже был совсем рядом, когда, споткнувшись о каменный осколок статуи, рухнул навзничь. Он сильно ударился подбородком: из глаз полетели искры, а во рту появился солоноватый привкус крови. Над ним что-то просвистело, и он увидел, как упал далеко впереди кинжал, который метнул в него Зольдо. Топот сапог бессмертного раздавался совсем рядом — и совсем рядом был меч.
Подтянувшись на руках, Конан схватил оружие. Подняться с земли он уже не успевал: фигура Зольдо заслонила над ним солнце. Киммериец перекатился на спину и рубанул мечом, подсекая противнику ноги. Бессмертный рухнул на него, но Конан тут же отшвырнул его прочь и стремительно поднялся. Зольдо, извиваясь всем телом, быстро полз к нему; ног ниже коленей у него не было; отсеченные конечности валялись рядом с киммерийцем, и тот пинками отправил их подальше. Бессмертный сделал попытку подняться, но вновь упал: культи плохо держали его. Внезапно встав на четвереньки, словно животное, Зольдо поскакал вдогонку за ногами, но киммериец в два прыжка настиг его и опрокинул, ударив сапогом. Бессмертный вцепился ему в ногу, стремясь свалить, и Конан заработал мечом.
Вскоре бессмертный, лишенный всех конечностей, беспомощно барахтался у его ног. Киммериец отпрыгнул в сторону; отрубленные руки Зольдо все еще сжимали его сапог. Он с омерзением стряхнул их; кисти упали и тут же поползли к бессмертному, перебирая пальцами. Зольдо же на обрубках ковылял им навстречу.
— А-а… Проклятье на твою голову! — взревел киммериец.
Не глядя, он сунул меч в ножны, подскочил к бессмертному, схватил его за волосы и поволок. Зольдо прилагал отчаянные усилия, чтобы освободиться, но Конан остервенело тащил и тащил его по площадке. Оттащив Зольдо, как ему показалось, на безопасное расстояние, киммериец отпустил волосы бессмертного, и тот немедля отправился за утерянными частями тела. Конан снова нагнал его, опрокинул и придавил ногой. Бессмертный возился, стараясь сбросить его сапог.
— Кром! Я что, так и буду бегать за тобой? — рявкнул Конан, глядя в лицо противника.
Остекленевшие глаза Зольдо были ему ответом. Киммериец огляделся и обнаружил неподалеку осколок каменной плиты, покрытой почти стершейся резьбой. Он подтащил бессмертного к нему. Мешок с талисманом, который Конан до сих пор сжимал в руке, мешал, и он откинул его в сторону. Удерживая бессмертного на месте, он наклонился к осколку плиты, перевернул плоский камень и навалил его на грудь Зольдо. Теперь бессмертный стал похож на опрокинутую на спину черепаху: голова его моталась из стороны в сторону, а обрубками конечностей он махал в воздухе, словно лапами. Конан с удовлетворением посмотрел на эту картину.
Подобрав мешок с талисманом, он вновь привязал его к поясу; Камень Мертвых по-прежнему бился и трепетал, словно живой. Легкое царапанье достигло слуха киммерийца; он резко повернулся на звук и увидел руки бессмертного, которые упрямо ползли к телу, цепляясь пальцами. Поморщившись, Конан подобрал два больших камня и придавил ими обрубленные конечности. Потом он вновь посмотрел на поверженное тело Зольдо и принялся за работу.
Выбирая из валяющихся вокруг обломков покрупнее и потяжелее, Конан заваливал камнями бессмертного, воздвигая над ним каменный курган, из-под которого без посторонней помощи Зольдо уже не выбраться. Плоским камнем он собрался закрыть его лицо, как услышал тихий, еле слышный шепот:
— Конан… Конан…
Бессмертный звал его.
Киммериец склонился над ним.
— Унеси Камень к холмам… Поскорее…
Конан выпустил осколок из рук и поднялся. Он воздел сжатые кулаки к небу и потряс ими.
— Кром!
Глава 14. СМЕРТЬ ЗОЛЬДО
В чистом голубом небе появилась темная точка. Она быстро увеличивалась, и вскоре у нее появились крылья. Крылья эти были не похожи на птичьи, да и размеры приближающегося существа были слишком велики для птицы. Какая-то тварь летела к святилищу; черный ее силуэт вырастал на глазах в прозрачной голубизне небосвода.
Безобразный крылатый монстр снижался на площадь, перед развалинами, отрезая киммерийцу дорогу к холмам. Глубокие глазницы монстра полыхали оранжевым: вместо шерсти морду покрывала крупная черная чешуя, а между острых ушей поднимался гребень. Торс чудовища был подобен человеческому; длинные шестипалые руки оканчивались загнутыми острыми когтями. Ноги только до колен походили на человеческие, а ниже — камень площади царапала громадная птичья лапа. За плечами, поднимая ветер, взмахивали две пары жестких крыльев, одна над другой.
Монстр опустился на площадь и сложил крылья за спиной. Он высунул из пасти тонкий раздвоенный язык и зашипел.
Конан попятился, прикидывая в уме расстояние до развалин. Только в лабиринте святилища можно было найти укрытие: как ни велики его коридоры, твари таких размеров в них не протиснуться.
Чудище, однако, проявило к киммерийцу полнейшее равнодушие. Зашипев, монстр опустился на четвереньки и наклонил голову низко к земле, сгорбив уродливую спину. На шее у него сидел человек. Чудовище подставило к плечу когтистую ладонь, и человеческая фигура соскочила на нее, а затем на землю. Размахивая руками, человек побежал к киммерийцу.
Конан изумленно глядел на бегущего. Путаясь в своем длинной просторном одеянии, к нему торопился маг Пелиас.
— Ты?! — выдохнул киммериец, когда чародей подбежал поближе.
Волшебник замахал на него руками, как ветряная мельница.
— Друг мой, — с натугой выдохнул он, — я все тебе объясню, но не сейчас. Где талисман?
Конан ответил на это взбешенным ревом.
— Нет! Ты мне объяснишь сейчас! — заорал он. — Ты все подстроил с самого начала! Ты все знал!
Пелиас устало опустился на обломок статуи и сгорбился. Тут Конан увидел, что лицо волшебника выглядит похудевшим и изможденным, а под глазами у него залегли черные круги. Пелиас развел руками и хлопнул себя по колену.
— Да, — произнес он, — я все знал. Но я не мог сразу отправиться вместе с вами. — Голос его сорвался на крик. Понимаешь? Не мог!
Пелиас с размаху ударил кулаком по камню, на котором сидел, отшиб кулак и, сморщившись от боли, затряс им в воздухе.
— Мне необходимо было заглянуть еще кое-куда. Там я и задержался — вернее, меня там попытались задержать. Волшебник придирчиво осмотрел пострадавший кулак и просил: — Ну, так где же Камень Мертвых?
Киммериец сорвал с пояса мешок и тряхнул им перед чародеем.
— Ага, — сказал Пелиас с удовлетворением.
Конан уставился на мешок, кожаные бока которого вздымались и опадали.
— Послушай, Пелиас, талисман вроде бы стал больше, недоуменно произнес он.
— Ай-ай-ай, — насторожился чародей.
Внезапно радужные лучи брызнули в разные стороны от фигуры волшебника.
Волшебник, как бы защищаясь, вытянул вперед руки и отступил на шаг.
— Ну и ну, — вымолвил Конан.
Пелиас что-то негромко пробормотал, и вокруг него образовалась слабо мерцающая оболочка в виде яйца.
— Друг мой, нам нельзя больше медлить, — раздался из кокона приглушенный голос чародея. — Что с бессмертным?
Конан отодвинулся.
— Видишь? — спросил он.
Брови Пелиаса поднялись на лбу.
— Вижу, — ответил он. — Положи мешок с талисманом на землю.
Киммериец опустил мешок у своих ног.
