— И я не вижу. Но это не значит, что его нет. Думаю, что если мы доберемся туда и зайдем с другой стороны, попадем как раз ко входу в храм.
— Ну-ну, — вздохнула Карела. — Очень может быть.
— Более того, если бы ты не заставила меня лезть вверх на ночь глядя, я уверен, что покинув грот с рассветом, мы с тобой нашли бы простейший и легкий путь туда. Этот путь наверняка лежит совсем рядом. Он привел бы нас к этой скале с другой стороны, с той самой, с которой прибыла в горы Михар. Готов поклясться, Карела, что ее лошадь до сих пор стоит где-нибудь там, внизу.
Они выбрались на обширный плоский участок, и Табасх со стоном повалился на землю.
— Ты чего это? — подозрительно спросила Карела, присаживаясь рядом.
— Да сколько можно ползти по горам без передышки, — ворчливо отозвался стигиец.
Карела была готова поспорить с кем угодно, что молодой сильный парень, чьи мускулы свидетельствовали о недюжинном здоровье и природной ловкости, не мог выдохнуться так быстро. Конечно же, Табасх хитрил. Зная, что Карела сама ни за что не запросит отдыха, он решил притвориться уставшим. Можно было бы разоблачить его невинную хитрость, наорать, пристыдить и погнать дальше. Но Кареле не хотелось этого делать именно сейчас до той простой причине, что притворство Табасха было кстати. Решив лишь слегка дать понять, что с ней все в порядке, Карела наморщила лоб и, сложив губы в презрительную гримасу, снисходительно отозвалась:
— Что ж, конечно, если ты больше не можешь идти, я немного подожду тебя. Но только немного. Думаю, Эльрису приходится очень нелегко…
Она не договорила. Совсем рядом послышалось какое-то шуршание. Карела, недавно испытавшая, что может последовать за всякими непонятными звуками, вроде птичьего крика или шуршания, вжала голову в плечи и взглянула на друга:
— Табасх, что это ещё?
— А я откуда знаю? — протянул он, и в его голосе Карела различила встревоженные нотки.
Не успела Карела сделать предположение, как сверху, с обрыва, на который им только предстояло взобраться, темной тенью свалилось что-то не очень большое и неслышно приземлилось рядом с Карелой.
У девушки дыхание остановилось с испуга, но упавший сверху предмет, оказавшийся огромным пушистым котом, жалобно мяукнув, заметался по площадке, а потом кубарем скатился вниз и исчез.
Карелу охватила запоздалая непроизвольная дрожь, которую она тут же поспешила переплавить в праведный гнев:
— Да какого же дьявола, Табасх! Сколько можно?! Ты просто наводнил Серое ущелье своими несчастными жертвами! — Она яростно толкнула стигийца в плечо. — Мышки, кошки, птички! Причем все они почему-то хотят непременно напутать меня до смерти или столкнуть в пропасть, да сожрет Нергал их души!
— Клянусь Деркэто, Карела! Я впервые вижу этого кота! — возмутился Табасх.
— Откуда же здесь взялась домашняя кошка, упитанная, словно только что удрала из какой-нибудь харчевни?! Ты все врешь, Табасх!
Он встал и, подойдя к краю обрыва, попытался разглядеть убежавшее животное. Да куда там, от котища и следа не осталось, только клочок дымчато-серой шерсти зацепился за острый край камня.
— А ведь и верно, вру, — согласился вдруг юноша. — Просто я совсем забыл о нем. Это Фипон, любимец Михар.
Не сказать, чтобы Карелу успокоило это известие:
— Ах, значит, это твоя сестрица приделала хвост какому-то бедолаге? — уточнила она.
Табасх засмеялся:
— Да нет, что ты. Это самый обычный кот. Правда, когда я видел его в последний раз, он был еще котенком. Михар никогда с ним не расставалась, значит, она где-то поблизости.
— В той скале? — кивнула Карела на каменное полушарие.
— Несомненно.
Карела тоже встала и подошла к стигийцу, чтобы взглянуть вниз и, если удастся, еще раз посмотреть на кота. Но он и не думал больше показываться им на глаза. Возможно, ему тоже не составило удовольствия вновь увидеть Табасха. Эти четвероногие твари еще лучше людей чувствуют, когда рядом с ними находится нечто не совсем обычной природы.
Звук падения чего-то тяжелого за ее спиной заставил Карелу выхватить кинжал. Обернувшись, она увидела мужчину, который разгибал ноги, выпрямляясь в полный рост после удачного приземления.
Карела была уже готова пустить в ход свое нехитрое оружие, но мужчина поднял бледное, исцарапанное лицо, и она узнала высокородного офирца.
— Эльрис! — Она рванулась к нему, пряча кинжал обратно. — А мы с Табасхом тебя ищем! Как здорово, что ты сам нас нашел!
— Неужели? — удивился офирец. — Ищете, да еще вместе? Я думал, что вы оба только руки потираете при мысли, что избавились от меня!
Его голос прозвучал довольно недобро. Кареле это не понравилось, но она решила списать недовольство на усталость и раны офирца. Отдышавшись, Эльрис испытующе посмотрел на притихшего Табасха и добавил, продолжая свою мысль:
— По крайней мере, вот он должен был торжествовать, когда это ублюдок-немедиец напал на меня и уволок!
— Спроси у него, Карела, как ему удалось уйти от Михар, — подозрительно глядя на Эльриса, произнес Табасх. — Не думаю, что это очень просто. Во всяком случае, наш досточтимый дворянин хоть и утомлен, а так же несколько потрепан, у него, тем не менее, вид победителя, а это странно. Особенно если учесть, что Бриан волок его спеленутым, как младенца, и с рассеченным лбом».
— Так это ты подстроил мне все это, стигийский червяк?! — злобно оборвал его Эльрис, вставая в угрожающую позу и расправляя плечи. — Ты сделал все, чтобы убрать меня с дороги, не так ли?!
— Скажи ему, Карела, что он преувеличивает силу моей обиды, а также мои скромные способности, — буркнул Табасх, отодвигаясь подальше от разъяренного офирца и присаживаясь на камень.
— А ты сам лично не желаешь со мной разговаривать, да? — процедил Эльрис сквозь зубы, пораженный странным способом Табасха обращаться к нему.
— Да хватит вам! — заорала Карела. — Честное слово, как только вижу вас вместе, начинаю жалеть о том, что вообще связалась с каждым из вас. Вы что, не в состоянии и двух слов сказать друг другу по- человечески?
— А также скажи ему, Карела, что ты провела бессонную ночь в горах для того, чтобы найти этого гордого племенного петуха и спасти его от магического вертела моей сестренки, — тем же нудным голосом затянул Табасх.
— Неужели, Карела? Странно это слышать! — Эльрис вытаращил глаза. — Тебе не стоило беспокоиться, как видишь, я здесь, и я прекрасно сам справился с этой ведьмой.
— Ой ли, досточтимый?! — кисло скривился Табасх. — Карела, да спроси же ты у него хоть что-нибудь о том, как это ему удалось. Сдается мне, что не все так просто…
— Заткнись, адово отродье! — прикрикнул Эльрис на юношу и подступил к Кареле. — Ты не покинула горы, а искала меня, Карела? Это правда?
— Это было правдой, Эльрис, — медленно проговорила Карела. — Но я начинаю думать, что поступила опрометчиво. Что с тобой, Эльрис? Ты ведешь себя как-то не так.
Эльрис только усмехнулся в ответ.
Вопросы Табасха и то, как стигиец настойчиво повторял их, внушили Кареле опасения. Не зря же Табасх намекал на что-то странное в поведении Эльриса и в самой ситуации. Поэтому, видя, что офирец не торопится с ответом, она повторила:
— Что произошло с тобой, Эльрис? Что случилось у Михар?
— Мы поладили, — усмехнулся Эльрис. — И я думаю, что не пожалею об этом.
Карела вдруг заметила, каким нездоровым злобным и мстительным огнем горят глаза офирца. Эти большие красивые глаза, которыми, как знала Карела, восторгались женщины, стали отвратительными, опасными, внушаюищими тревогу.
