самое мгновение каменный пол дрогнул и стал вспучиваться как раз в том месте, где они стояли. Каменная плита словно вздохнула, поднявшись и опав. Эльрис и Карела бросились друг к другу, но сильнейший толчок откуда-то изнутри горы раскидал их в разные стороны.
— Беги, Карела! Я умоляю тебя, беги! — услышала девушка голос офирца. Но из-за поднявшейся вдруг тучи пыли она не видела его и не могла понять, в какой стороне выход.
Громкое подвывание демона все еще наполняло пространство пещеры, все еще горели по обе стороны каменной статуи лампы с пальмовым маслом, и, когда пыль улеглась, Карела увидела, что демон застыл в нерешительности у самых рук своего палача и оглядывается назад. Прежде чем покончить со всем, чудовище хотело убедиться, что девушка в безопасности.
— Табасх, прочь оттуда, не делай этого! — Карела вскочила на ноги и побежала к мохначу.
— Карела, стой! — завопил Эльрис откуда-то из дальнего угла. — Что уставился, Ша Мрэль, делай свое дело!!
Хотя бы так, но офирец все же пытался довести до конца начатое им дело, причем завершить его Эльрис хотел именно таким способом. Он хотел смерти ненавистного ему демона.
Прозвучавшее вновь имя Ша Мрэля не могло не сделать свое дело. Глухо зарычав, демон отвернулся и протянул саблю в каменные руки. Новый сильный толчок потряс храм. Карелу швырнуло на пол.
— Табасх! Не смей! — Карела попыталась подняться, но вся скала сотрясалась, как в лихорадке, пол ходил ходуном, со стен храма, веками стоявшего чинно и покойно, начали сыпаться мелкие острые камешки… Из горных глубин, из самого сердца царства мрака и смерти послышался негромкий, но нарастающий гул.
— Табасх! Иди сюда! — крикнула Карела, отчаявшись. — Ко мне, Табасх!
Сдавленный стон демона показался ей уже предсмертным его прощанием. Но вот глухие шлепки мощных лап дали ей понять, что Табасх жив и слышит ее. Более того, сквозь пыльное марево, в подсветах чудом уцелевших пока ритуальных светильников показалась огромная, под самый потолок, корявая, изувеченная силой заклятья бесформенная фигура.
Чувствуя, как плита пола, на которой лежала Карела, стала под ней переворачиваться, девушка поползла навстречу демону, обдирая руки об обломки камней, что сыпались там и тут.
— Помоги мне, Табасх!
Демон шлепнулся на колени, и от этого падения плиты пола зашевелились и стали рушиться. Не иначе как все вокруг собиралось провалиться прямиком в преисподнюю, захватив с собой не только демона, но и тех, кто имел глупость последовать за ним.
Мохнатая лапа протянулась к Кареле. Она была таких размеров, что Карела могла бы уместиться на чудовищной ладони, свернувшись калачиком. Ухватившись руками за горячий сухой палец демона, который толщиной своей был не меньше, чем плечо Эльриса, Карела подпрыгнула я повисла над рушащейся плитой. Сразу же демон развернул ладонь, и Карела уселась на ней, крепко вцепившись в бурую шерсть чудовища.
Ша Мрэль быстро перенес девушку на безопасный целый участок и спустил ее на пол. Держа громадную ладонь прямо над головой Карелы и оберегая ее от острых камней, он с рычанием поднес к ее лицу вторую свою ладонь, ту самую, на которой лежала сверкающая сабля, совсем пустяшная, крошечная…
Некоторое время Карела никак не могла понять, что хочет от нее Ша Мрэль. Но он настойчиво держал оружие перед ней, и руки девушки сами потянулись к сабле. С трепетом и содроганием коснулась она причудливого эфеса…
И вдруг сила, живая, дерзкая, неудержимая, тугим потоком, невидимым, но ощутимым стала вливаться в Карелу, наполняя собой ту пустоту, которую выел в ней страх. Эта волна, противостоять которой было невозможно, захлестывала Карелу с головой. Не осталось места ни усталости, ни робости. Слезы высохли мгновенно, и все вокруг приобрело четкие очертания и заиграло свежими красками.
И уже без всякой опаски Карела взяла саблю с ладони демона.
И сразу стих подземный грозный гул. Прекратилось шуршание и шелест падающих камней, улеглись тучи пыли. Развороченный пол храма больше не обрушивался…
Оружие легко и привычно лежало в руке Карелы. Ничего лучше и придумать было нельзя. Сверкающий отполированный клинок, удобный эфес. Карела держала в руке что-то теплое и совершенно живое. Она ощущала слабую вибрацию и дрожь эфеса, словно оружие пыталось подстроиться под какой-то внутренний ритм. И большой сапфир вдруг засветился изнутри теплым огнем, который проливался на Карелу, вдыхая в нее новую силу. Ша Мрэль, тяжело и шумно дыша, отступил назад.
— Что с тобой, Табасх? В чем дело? — удивилась Карела.
Но чудовище пятилось и пятилось назад, освобождая довольно большой ровный пятачок, разделяющий развороченный пол перед расщелиной и коленопреклоненного каменного великана.
Жертва Деркэто по-прежнему стояла у дальней стены, протягивая руки в ожидании. Чего было ему теперь ожидать? Уж не вообразил ли он, что Карела сама подойдет к нему и отдаст ту вещицу, которую она только что получила от Табасха?
Похоже, что каменный истукан так и думал. Потому что застывшие мышцы каменной шеи вдруг дрогнули, голова сделала натужный медленный поворот и… мертвые глаза уставились на Карелу.
— Что это? — Карела в ужасе отпрянула назад. — О нет, нет! Что ты хочешь от меня, Деркэто?!
Не сводя глаз с исполина, Карела сделала еще шаг назад.
Но эфес в ее руке стал вдруг нагреваться. Девушке показалось, что еще немного, и сабля обожжет ей руку настолько, что придется тут же бросить ее. Однако нарастающее тепло легкой волной выскользнуло и окутало Карелу. Пришло спокойствие. Удивительное спокойствие, словно по сто раз на дню приходилось Кареле наблюдать, как вертят головой каменные люди.
— Что тебе надо от меня? — проговорила она, сжав оружие покрепче.
Опустились и снова поднялись каменные веки. Раскрытые каменные ладони шевельнулись, и пальцы медленно начали складываться в кулаки.
Демонстрируя удивительную гибкость каменных членов, исполин наклонился вперед, оперся кулаками об пол и стал вставать с колен.
— Карела, назад! — раздался сзади голос Эльриса, в котором явственно слышались панические нотки.
— А пошел ты… — пробормотала Карела. Ей даже не хотелось оборачиваться и выяснять, что с офирцем, цел ли он, не задавлен ли какой-нибудь рухнувшей плитой… Она должна была стоять и не спускать глаз со своего нового врага.
Исполин был явно раздосадован и оскорблен тем, что ни мохнатый демон, ни прекрасная воительница как-то не спешат отдавать ему свою жизнь. Поэтому выпрямившись в полный рост, он легко и пружинисто шагнул к девушке.
Он был выше Карелы самое малое в полтора раза. Его ноги были не тоньше стволов тридцатилетних сосен, а великолепному торсу мог бы позавидовать каждый мужчина. Да был ли он каменным, если мягко и ловко ступал по полу? Да и голова у него, похоже, вовсе не кружилась от того, что после многовекового стояния на коленях в одной позе он вдруг вскочил и пошел. Может быть, он никогда и не был человеком, живым человеком из крови, мяса и костей? Просто дьявольское творение темных сил затаилось в ожидании своих жертв и не смогло сдержаться теперь, когда обе жертвы таким странным, почти случайным образом просто-напросто уплыли у него из-под носа.
Да, тогда он должен быть невероятно зол! И негодовать на него, а тем более удивляться тому, что эта ожившая твердь неумолимо приближается, конечно же, не стоило. Стоило переходить в наступление.
Карела не могла понять, с чего бы это вдруг к ней пришло такое странное решение. Неужели напасть первой — это лучший выход из положения? Возможно, умнее будет рвануть прочь из этого гиблого места, выручить Эльриса, который несомненно попал в беду под обвалом камней.
Неразборчивый стон из дальнего затемненного угла подсказал ей, откуда приходят в ее голову странные решения:
— Карела… Ты не должна отступать. Сама Деркэто ведет тебя! — Голос демона был срывающимся и слабым, но слова вполне можно было разобрать.
Прекрасная Деркэто, презираемая приверженцами иных, более строгих культов, изобилующих
