— Послушай, а что мы будем делать с этим гнилым дерьмом? — неожиданно резко спросила Карела. — Бросим здесь?
— Не стоит, — улыбнулся Табасх. — Зачем захламлять такой удобный грот, который послужит хорошим ночлегом еще не одному пилигриму? Дерьму самое место на дне пропасти.
— Ну да, — согласно вздохнула Карела. — Вот только руки марать…
— Зачем марать? — удивился Табасх и кивнул в сторону, где у стены валялся забытый им небольшой мешочек: — Положим этих крыс сюда и выбросим в пропасть.
— Да в такой мешок даже один вонючий сапог Бриана и то едва влезет, — разочарованно протянула Карела, разглядев брошенную вещь.
Пока она оглядывалась назад и изучала мешок, Табасх пробормотал заклинание. А когда девушка снова посмотрела на него, на этот раз укоризненно, он опять улыбнулся:
— Ты не права. Они обе туда прекрасно поместятся!
— Обе? Обе кто? — опешила Карела.
— Обе крысы, — пояснил Табасх.
В гроте уже не было трупов. Только одежда лежала на тех местах, где только что были солдаты, причем в тех же самых позах, в которых тела находились за мгновение перед тем, как исчезли. Остолбеневшая Карела только тихо охнула и отпрянула назад, в смятении глядя на одежду солдат.
Табасх встал и, порывшись в тряпках старика, вытащил оттуда за хвост крупную коричневую с проседью дохлую крысу с окровавленной передней лапой и свернутой шеей.
— Окажи любезность, подай мешок, — попросил Табасх.
Не отрывая взгляда от крысы, Карела принялась шарить за спиной. Нащупав мешок, она встряхнула его, расправляя, и протянула Табасху. Табасх бросил крысу на дно мешка и, скомкав тряпки, сунул их туда же. Он старался не смотреть на Карелу. Девушка была перепугана, но молчала и даже не задавала вопросов. Он уже собрался заняться второй грудой одежды, но Карела неожиданно опередила его. Она подползла к месту, где распластались куртка и штаны молодого солдата, и запустила руку внутрь.
С гадливой гримаской она вытащила за хвост белую толстую крысу с лоснящейся шкурой и с разрезанным обвисшим ухом. Держа ее на вытянутой руке, Карела медленно стала поворачиваться к Табасху, подставившему раскрытый мешок. Но крыса неожиданно дернулась и взбрыкнула лапами.
— Ой! — взвизгнула Карела, выпустив крысиный хвост из пальцев и отскакивая в сторону с проворством горной козочки. — Ой, Табасх, она еще жива!!!
Ударившись о землю, крыса забила лапками, задергалась, перевернулась и заметалась по пещере. Через мгновение, найдя наконец-то выход, животное стремительно выскочило наружу.
— Ты боишься крыс? — изумился Табасх. — Ты?
— Я… Да… Нет… — замялась Карела. Она разрумянилась от возбуждения. Ее попытка исправить свой промах была очаровательна. Она резко возразила. — Я не боюсь! Нет, правда, я не боюсь, просто я не ожидала, что она подскочит у меня в руках! Уж не думаешь же ты, что я боюсь каких-то крыс?!
— Ни в коем случае! — твердо ответил Табасх. — Пока я думаю лишь о том, что она убежала.
— Кто, Бриан? — уточнила Карела, приводя в порядок растрепавшиеся волосы.
— Крыса. Брианом ему уже не быть никогда, — пояснил Табасх, сгребая и засовывая в мешок одежду.
— Он это заслужил. Пусть теперь побегает на четырех лапах! — назидательно сказала девушка. — А ты» Может быть, ты объяснишь, как ты это делаешь?
Ее глаза светились настороженным любопытством. Не ускользнуло от глаз Табасха и то, что Карела передвинула ножны на поясе так, чтобы кинжал был всегда под рукой.
Он замешкался с ответом, не зная, как ему заговорить обо всем, а прежде всего, стоит ли ему это делать.
Неожиданный шорох и стон совсем рядом заставил из обоих вскочить на ноги. Карела немедленно выхватила кинжал. Табасх сделал ей предупреждающий знак и уже хотел сам пойти и посмотреть, в чем там дело, но в ту же секунду из темного проема вывалился и упал, раскинув руки, окровавленный человек в разодранной куртке и грязных штанах. Его белесые волосы и темная бородка тоже были в крови. В правой руке он крепко сжимал меч.
Табасх остановился над ним в нерешительности, но удивленный голос Карелы прервал его размышления.
— Эльрис? — изумленно прошептала девушка и бросилась к бездыханному телу мужчины. — Как же ты добрался сюда, Эльрис?!
В бронзовой чеканной чаше, изготовленной в виде черепа, курились благовония, наполняя горный храм диковинными ароматами. Возможно, это была всего лишь иллюзия, но Михар казалось, что здесь привычные ей запахи ощущаются сильнее, опьяняют, сводят с ума.
Небольшой костер был со знанием дела сложен рядом с войлочной подстилкой. Легкий дымок поднимался вверх и терялся где-то в темноте неровных каменных сводов. Пространство пещеры было слишком велико, чтобы дым всего одного костра мог затруднить дыхание Михар.
Молодая женщина уже сняла свою запыленную дорожную одежду. Теперь на ней была всего лишь одна обычная короткая юбка на узком жемчужном поясе. Сидя на расстеленном войлоке, Михар медленно расчесывала костяным гребнем прямые черные волосы, разглядывая себя в овальное зеркало, прислоненное к ларцу.
Зрелище не доставляло ей удовольствия. Узкое лицо, острые скулы, глубоко запавшие глаза и необычно густые черные брови огрубляли ее лицо, а иссиня-черные волосы делали его еще более мрачным и строгим. С тоской и сожалением бросала Михар удрученные взгляды на свое отражение. Не на что было там посмотреть: выпирающие ключицы, плоская грудь, по которой никогда не скользили иные взгляды, кроме равнодушных.
О, как злилась она на богов, обделивших ее своими милостями! Она была женщиной, и не обычной смертной, а чародейкой, овладевшей секретами магии в еще большей степени, чем ее мать! Но этого ей было мало! Она хотела пленять, она хотела сводить с ума всех! Мужчины должны были желать ее, лишь однажды увидев, а женщины — терять рассудок от зависти!
Однако ни те, ни другие не торопились осуществлять тайную мечту Михар. Это была мечта обозлившейся ущербной женщины, но Михар скорее умерла бы, чем призналась себе в этом. Мечта привела ее сюда, в горы Кофа. Теперь у нее появилась надежда. Теперь она могла начать действовать.
Ей предстояла задача еще более сложная, чем поиск горного храма. Жертвой заклятья Деркэто пал не только незадачливый возлюбленный могущественной богини, чары заклятья лежали не только на каменном изваянии и небольшой сабле.
Михар покосилась на изваяние и невольно содрогнулась. Какая мощь чувствуется в этом каменном теле! И какова была та сила, что одолела его! Михар получит ее, непременно получит. Но для этого придется потрудиться. Прежде всего, отыскать Табасха.
С досадой подумала Михар о том, что плохо представляет себе, где ей искать брата. Он всегда был себе на уме, пропадал где вздумается, а исчезнув четыре года назад, домой больше не вернулся.
Она чувствовала, что рано или поздно Табасх придет сюда в храм Деркэто, потому что и он тоже привязан заклятьем к этому месту. Но такой расклад не устраивал Михар, ей решительно не подходил вариант «поздно». Табасха нужно было привести сюда немедленно, потому что только его руки могут коснуться заветной сабли Деркэто, и только он должен вложить ее в ладонь каменного гиганта. Табасх знал об этом. И знал о том, что может за этим последовать. И конечно же, он не горел желанием делать что- либо, что было на руку Михар. В горном храме был у него свой интерес, только здесь мог Табасх исполнить какую-то другую часть заклятья, в точности неизвестную даже самой Михар.
Михар с неприязнью подумала о матери, которая так и не рассказала никому из детей всей правды. Дочери она поведала о том, как может женщина стать новым земным воплощением Деркэто, ее силы и ее мести А сыну она рассказала о том, как он может освободиться от проклятья богини. Догадывайся теперь, что может выкинуть сумасброд Табасх. Он поистине одержим желанием стать человеком, и теперь он наверняка где-то поблизости.
Что ж, если набраться терпения, все получится. И мечта Михар того стоит. Она лелеяла свою мечту,
