прищеми им хвост Сигиберт Великий, запретивший храмам и монастырям скупать земли королевства в свою пользу, Аквилония наверняка оказалась бы в полном подчинении у святош. Я верю в богов и твердо знаю, что они существуют, но к слугам незримых сил я всегда относился с опаской. Однако, невежественный плебс верит жрецам и жертвует храмам последние медяки, которые за столетия превращаются в груды золота… Да, я обязательно посоветую Публио пристальнее приглядеться к сокровищницам митрианской братии, это решено!
Сейчас нам необходимо одобрение простецов, а никто не имеет на народ столь серьезного влияния, как Хродомер и его многочисленные приспешники в белоснежных одеждах. Будем Хродомера покупать. Задорого покупать.
Старый жрец продолжал разглагольствовать о мирском и духовном, но я, выбрав, каким тоном буду с ним разговаривать, жестко перебил:
— Хродомер, теперь выскажусь я, — надо сразу дать понять, кто здесь настоящая власть и чья очередь кидать кости на стол! — Аквилонское королевство в моем лице, как главы одного из важнейших коллегиумов, хочет предложить тебе сделку.
Старец, услышав столь оскорбительное для его слуха слово — «сделка» — лишь благочестиво поднял глаза к потолку.
Я спокойно, в чем-то даже безразлично, продолжал:
— Через несколько дней правящий государь откажется от титула Верховного Жреца Аквилонии и возвратит это звание со всеми его привилегиями тебе. Король отменит обязательную десятину с храмовых сборов, поступающую в казну (я с мимолетным злорадством представил себе пухлые щеки герцога Публио…) и дарует обителям прежние вольности — вы сможете покупать выморочные коронные земли и получать их по наследству от бездетных дворян, желающих пожертвовать лены храмам.
Сказать, что Хродомер на несколько мгновений онемел, значит ничего не сказать! Старичка едва удар не хватил! Какая выгода, ничего подобного не видано триста лет как, со времен Сигиберта! Но Хродомер сдержал эмоции и с наивозможной невозмутимостью (получалось плохо) проговорил:
— Щедр государь Нумедидес. Солнцезарный Митра примет сей подарок, а мы недостойные слуги божественного, будем вечно молить Возрождающееся Солнце о долгих и благополучных летах нашего короля!.. Гленнор, если зашел столь важный разговор… Я знаю, что подобные милости просто так не оказываются. Нумедидес ведь потребует что-то в обмен?
Благочестивые словеса позабыты, теперь Хродомер заговорил с купеческими интонациями в голосе. Причем он мне верит. Знает, что начальник Латераны никогда не бросает слов на ветер и не станет без поручения высших разбрасываться такими серьезными обещаниями. Приятно знать, что твое ведомство пользуется настолько большим авторитетом, но еще приятнее этот авторитет употреблять как оружие, против которого нет защиты!
— О Нумедидесе речь не идет, — прохладно ответил я. — Король очень болен. Его величество может не сегодня, так завтра уйти за Грань нашего мира.
— Вот как? — прищурился Хродомер. — Я видел государя на прошлой седмице, он не выглядел хворающим. Но тебе лучше знать. Хорошо… Я сегодня сам принесу жертву Солнцеликому, попытаюсь вымолить у него поспешествование скорейшему выздоровлению короля. Однако, если Божественный нас не услышит, я вознесу моления о здравии наследника…
— Рад, что мы пришли к согласию, — я снова поклонился. — Уверяю тебя, наследник сдержит слово. Прошу тебя не покидать храм еще сутки, за тобой пришлют из замка короны. Пускай никто из твоих слуг тоже не уходит. Если что-нибудь потребуется — спроси людей, стоящих у входа. Вам тотчас принесут необходимое, продукты, вино…
Хродомер остался неподвижен. Он все понял. Не прощаясь я развернулся и вышел из богато украшенного заалтарного покоя. На улице мне сразу бросились в глаза знакомые физиономии лучших тарантийских конфидентов Латераны, которым было приказано строго «оберегать» главный храм столицы и драгоценную жизнь его настоятеля. Буде Хродомер решится донести, его посланец тихо исчезнет по дороге — мои головорезы церемониться с монахами не станут, гнева богов не побоятся. Они вообще не боятся никаких богов, кроме скромной и незаметной богини по имени Латерана.
Приятно чувствовать себя повелителем такой огромной страны, как Аквилония.
Снаружи темнеет, лавки торговцев и увеселительные заведения закрываются даже раньше положенного срока, захлопываются ставни. Отлично понимаю горожан — будь ты простецом хоть в семьдесят седьмом колене, но не понимать того, что именно этой ночью случится нечто важное и очень нехорошее, ты не можешь. Тем более, Нечто уже начало происходить только что мне сообщили о том, что конница Гайарда без всякого сопротивления со стороны стражи или гвардии короны заняла левобережную часть Тарантии и два главных моста через Хорот — Замковый и мост Тысячи Львов, известный своим архитектурным безобразием.
Все донесения стекаются теперь уже не на мою загородную виллу, а в скромный домик некоего месьора Альтинэ, торговца сладостями и сдобным хлебом — это еще одно тайное убежище Латераны, предназначенное как раз для случаев, когда секретная служба короны проводит крупную акцию в самой Тарантии.
Домик необычный: несколько секретных выходов в тарантийские катакомбы, подземные ходы могут вывести в практически любую часть столицы, внутри устроена хитрая система оповещения — полые медные трубы, через которые можно переговариваться с любыми помещениями. Заодно присутствуют несколько ловушек для нежданных гостей, а гласная и негласная охрана наблюдает за каждым уголком.
Кроме того, дом месьора Альтинэ стоит как раз на полпути от Замкового моста до королевской резиденции. Очень удобно следить за всем происходящим в округе.
Управлением событиями наступающей ночи взяли на себя я сам, Великий герцог Троцеро, мэтр Саверден, отвечавший за все бумажные дела и десяток самых высокопоставленных и преданных конфидентов Латераны — каждый занимался своим делом, приняв командование над захватом важнейших коллегиумов и государственных управ.
По моему распоряжению отряд «Черный беркут», полностью подчинявшийся тайной службе, был разделен на четыре части. Полусотню отлично обученных головорезов переодели в форму гвардейских Черных драконов. Они, под руководством молодого Просперо, Конана и Паллантида будут действовать в замке короны.
Главная задача — устранить личных телохранителей Нумедидеса и господ из «Скрытой Башни», каковые будут защищать короля до последнего. Еще три полусотни «Беркутов», в одеждах городской стражи приглядят за порядком в центральной части города до появления главных сил пуантенской гвардии, пока остающихся за рекой — мы не хотели преждевременно поднимать большой шум.
А паника все же постепенно нарастала. Днем, со стороны Заката, к столице подошли конные тысячи, возглавляемые двоюродным братом Просперо, графом Люксэ. Разумеется, мы соблюдали маскировку, конница шла под знаменами герцогства Шамарского и в соответствующих желто-черных одеяниях. Мне сообщили, что при дворе большинство приспешников Нумедидеса и сам король несколько оторопели, узнав, что преданные монарху гвардейцы появились у стен Тарантии настолько внезапно, без предупреждения. А уж когда стало ясно, что шамарская гвардия не собирается входить в город триумфальным маршем при трубах и барабанах, но лишь стремительно занимает заречную часть города и перекрывает мосты, ведущие на правый берег и захватывает речную гавань, недоумению короля и канцлера не было предела. Это даже при том, что я и мэтр Саверден отправили в замок утешительное письмо якобы от Великого герцога Даргена — триумф, мол, отложим, сейчас гвардии следует защитить Тарантию от возможного проникновения разрозненных отрядов мятежников. Ясно, что послание никого не убедило и канцлер Редрик приказал утроить караулы в замке. Он просто не понимал, что происходит! Почему вдруг вернейшие шамарские гвардейцы и сам герцог Дарген проявляют столь невообразимое своеволие? Какие еще «отряды мятежников» и откуда они взялись на наши головы?
Тем временем на правом берегу уже полностью установилась наша власть. Лодки и любые другие
