— Вы меня запутали, — поморщился Конан. — Опять ударились в заумь. Цепь, противоречие, равновесие, радуга какая-то. Бред! Давайте назовем вещи своими именами: в наличии имеются десять артефактов, обладающих огромной мощью. Кто тут прав, а кто виноват, я судить не буду. Так или иначе легенда о Войне Камней подтверждается — однажды Стихии мира сойдутся в битве с Ротой, будет изменен облик мира и затоплена часть материка, а самого Роту то ли убьют, то ли вышвырнут во Внешнюю Тьму. Вывод: поехали домой. Лично я не желаю оказаться свидетелем этого катаклизма. Очень надеюсь, что Битва за Камни начнется не сегодня и мы успеем вернуться в Хайборию.
— Я тоже на это надеюсь, — кивнул Гвай. — Земли на которых мы сейчас находимся, в наши времена лежат на океанском дне. Кстати, я хотел было рассказать Артано о том, что ждет его самого и Роту, но он категорически отказался слушать. Сказал, что ему не хочется знать о будущем. Так, мол, неинтересно. Артано знает, что мы пришли из будущего, он наблюдает за порталом. Сказал, будто гости из грядущих эпох уже появлялись здесь во времена предыдущих открытий портала: некоторые остались тут жить, другие — вернулись домой. Артано так хорошо относится к нам вовсе не из-за широты души. Он сказал, что хочет, чтобы мы рассказали в своей эпохе правду о прошлом.
— Правду? — усмехнулась Асгерд. — Почему бы и нет? Во всех наших легендах Рота и его прислужники рисуются эдакими кровавыми монстрами, которые тиранили и третировали бедненьких-несчастненьких альбов, плодили всякую нечисть вроде уруков или троллей, а потом утопили половину континента. Хотя на самом деле все не так. Ну, не совсем так… Артано и его присные — вполне приличные люди.
— Ага, «приличные», — передразнил киммериец. — Заглянул я поутру в ихние казематы. Такое вытворяют, что у меня мороз по коже пошел!
— Интересно, а в наши времена с врагами обращаются по-другому? — Эйнар устремил невинный взгляд на Конана. — Не суди, и тебя никто не осудит! Альбы тоже далеко не во всем правы. В конце концов, войну начали именно Бессмертные, возжелавшие получить Три и Семь. Да и подданных Роты они уничтожают с не меньшей безжалостностью.
— Кто тут говорит о безжалостности? — послышался от дверей приятный молодой голос. Конан повернулся и увидел незаметно вошедшего в комнату Артано. За спиной Повелителя стоял унылый урук Тальхур. — Обсуждаете увиденное в крепости? Мне доложили, что Конан сегодня побывал в тюрьме… Впрочем, я хочу предложить вам одно развлечение. На днях нам пришла одна из альбийских королев — она почему-то надеется, что мы добровольно отдадим ее родича, сидящего в каземате и тщетно пытающегося научить тюремщиков любви и красоте… Что ж, может быть мы его и отпустим. Идемте. Предлагаю вам взглянуть на прекрасную правительницу Бессмертных! Тогда вы и сделаете вывод, кто тут безжалостен, а кто — жалостлив…
Гвай пожал плечами. Конан, приблизительно представлявший «развлечение» какого рода предстоит, хмыкнул. Эйнар заинтересованно вздернул брови, Олем остался бесстрастен.
Артано вдруг добавил:
— Повелитель желает, чтобы вы присутствовали при разговоре.
— Чей повелитель? — немедленно набычился Конан, посчитав, что Артано имел в виду себя и начал командовать «дорогими гостями».
— Мой Повелитель, — тихо ответил Артано, сделав ударение на первое слово. — Он приехал на Волчий остров.
Ночные Стражи дружно разинули рты. Оказывается, знаменитый Всадник Полуночи явился в крепость?
— Вы как хотите, а я не упущу случая поглазеть на самого Роту! — заявил Конан. — И ради такого дела готов снова ломать ноги на бесконечных лестницах этой проклятой башни! Артано, куда идти?
— За мной, на главный двор замка, — чуть улыбнулся тот. — Господин прибудет туда…
На площади перед донжоном было так оживленно, что киммериец немедленно сравнил огромную толпу уруков с шадизарским базаром — гомон, ругань, невнятные вопли… Люди тоже присутствовали — десятка четыре, под предводительством Даура. Возле крепостных стен замерли могучие тролли, с боевыми молотами в лапах. Конан поразился, увидев нескольких вооруженных альбов — они-то что здесь делают?
— Некоторые Бессмертные перешли на нашу сторону, — пояснил Артано, проследив удивленный взгляд варвара. — Далеко не все альбы являются выродками, наподобие этой… Только посмотри на нее!
Альбийка, окруженная не менее чем сотней уруков, стояла у ствола дерева. Конан аж запнулся и едва не упал — настолько она была прекрасна. Волосы — чистые струи золота, глаза как две синих звезды, в чертах лица угадывается что-то неуловимо-божественное. Это существо словно не принадлежало грубому тварному миру, а уж среди немытых уродливых гоблинов альбийская королева смотрелась подобно жемчужине, упавшей в грязь…
— Ее зовут Нэрвен, — сказал Артано. — Из королевства Финарато. Смела, ничего не скажу — явилась к нам по доброй воле, лишь бы вызволить своего братца. Хотя она знает, что на Волчьем острове не слишком радуются незваным гостям! Эй вы, умолкните!
Последний возглас относился к урукам, вопившим так, словно им пальцы в дверях прищемили.
— Зачем ты здесь? — Артано подошел к гордой красавице, которая, как казалось, ничуть не обращала внимания на жуткие рожи гоблинов и тянущиеся со всех сторон когтистые лапы.
— Я пришла говорить с вашим хозяином, — ответила госпожа Нэрвен.
Уруки взвыли. Киммериец и остальные охотники наблюдали издали.
— Много чести тебе говорить с нашим господином. Довольно того, что поговоришь со мной, — спокойно ответил Артано. — Моего господина нет здесь сейчас. Повторяю: что тебе нужно?
— Я пришли за тем, что не принадлежит твоему хозяину, — надменно сказала альбийка.
— Какая самоуверенность! Уж не собирается ли твое войско штурмовать эту крепость? Ах, ты пришла одна?.. Хорошо! Мой хозяин отдаст то, за чем ты явилась к нам. В обмен на тебя!
Его слова были заглушены хохотом уруков, однако внезапно все стихло, лишь пробежал по толпе глухой опасливый ропот. Гоблины начали медленно отходить в сторону башни, уступая дорогу…
— Ух ты! — тихонько присвистнул Гвайнард. — Вот он, значит, какой! Солидно, ничего не скажу. Человеческим королям у нас в Хайбории такое и не снилось!
Рота, полностью оправдывая свое прозвище «Всадник», ехал на коне. Большом, вороном и почему-то огнедышащем — из ноздрей невиданного зверя при дыхании вылетали струйки пламени. Конь медленно шел к площади со стороны ворот крепости, справа и слева вышагивали по трое Пламенных Бичей, причем один из демонов был выше остальных локтей на пять — видимо, их предводитель.
— Сотник, Хотхмог, — шепнул киммерийцу Тальхур, оставшийся вместе с Ночными Стражами. — Преклоните колена, быстрее!
Охотники переглянулись, но делать было нечего — в чужом доме надо соблюдать правила приличия. К тому же, все находившиеся перед донжоном уруки уже пали ниц перед Властелином. Конан состроив кислую мину опустился на правое колено, прочие Ночные Стражи последовали его примеру.
Рота был очень хорош — высоченный, широкоплечий, темноволосый. Одет в черное с серебром. Варвар сразу понял, что это не человек — а бог. Воплощенный дух Стихии. Ни одно человеческое существо не способно излучать такую силу… Казалось, воздух зазвенел и наполнился запахом грозы. Конан физически чувствовал, что под телесной оболочкой Роты сокрыта величайшая мощь, недоступная никому из смертных или бессмертных — от Всадника исходили невидимые волны силы, упрямой, уверенной в себе, почти необоримой. Ему хотелось подчиняться, Его хотелось обожать. За Него можно было умереть…
Да и облик воплощения Рота избрал более чем впечатляющий. Таких крупных людей не бывает, даже отнюдь немаленький киммериец выглядел бы рядом со Всадником низеньким заморышем. Лицо — будто из гранита высечено, углы, изломы, тени, ни одной мягкой линии. Голову венчает корона из простого металла, украшенная лишь тремя крупными алмазами, излучающими серебристое сияние. Видимо, эти три камня и являлись Венцом Цепи Равновесия.
Рота легко спрыгнул с седла на каменный плиты, которыми был вымощен широкий двор перед главной
