предсмертных воплей, когда сабли защищавшихся косили их, словно траву…
Стоя на высокой корме, Амра видел, как гибнет его команда. Мелкие головы нападавших ввели его в заблуждение: он ждал, что брагоны окажутся настоящими недомерками, но нападавшие оказались вполне обычного роста, крепкими и мускулистыми — головы же были непропорционально малы и делали брагонов настоящими уродами.
И еще одно обстоятельство отметил капитан «Белит»: этим существам неведом был страх смерти. Они дрались бесстрастно, тела их, если не считать набедренных повязок, были обнажены и совершенно лишены защиты. Амра бывал в северных странах и видел ванов-берсеркеров, которые ходили в бой обнаженными. Но те, прежде чем вступить в битву, доводили себя до исступления и сражались, поглощенные всепобеждающей яростью. Ничего подобного не наблюдалось среди брагонов: лица их были бесстрастны, движения направлены лишь на то, чтобы поразить противника, — точные, выверенные движения. Они почти не делали попытки защититься, когда кривые сабли пиратов обрушивались на них, кромсая коричневые тела, отсекая головы и члены… Мелкоголовые десятками валились на палубу, заливая доски темной кровью, но на место каждого убитого становилось два новых бойца.
Рогожи в лодках откинулись, и стало видно, что скрывали они совсем не тюки. Там, на тростниковом дне, вповалку друг на друге лежали десятки мелкоголовых. По сигналу, долетевшему с главного корабля, они вскакивали и, хватаясь за веревки, ловко и быстро перебирались на палубу «Белит». А сзади подходили все новые и новые лодки…
— Я говорил тебе, северянин, что надо уходить, — раздался рядом хриплый, полный ужаса голос Али. — Теперь нам конец.
— Не каркай, — огрызнулся Амра. — На Серых Равнинах будешь каркать. Сдается мне, что эти безмозглые твари мало что будут стоить без своей предводительницы. Морта, спустись через мою каюту на нижнюю палубу, ступай на нос и попробуй подбить эту тростниковую лоханку из аркбалисты. Али, держи щит…
Туранец вдруг гикнул, его сабля молнией вылетела из украшенных драгоценными камнями ножен и со свистом описала сверкающий полукруг. Тело брагона, взобравшегося по веревке с кормы, полетело в воду, а маленькая, похожая на печеное, яблоко голова — на палубу.
Сам Али перерубил веревку и с отвращением вытолкнул голову между балясинами перил сафьяновой туфлей.
— Долго нам не продержаться, — сказал он, — это поистине саранча… Митра послал нам кару…
— Держи, — буркнул Амра, передавая туранцу медный щит с львиной головой.
Сам он, пригнувшись, почти ползком добрался до стоявшей в выемке на корме аркбалисты. Это была вторая метательная машина из двух, составлявших дальнобойное вооружение «Белит» — еще одна аркбалиста была расположена на носу. Морта уже исчез, выполняя приказ капитана.
Амра захватил аркбалисты в порту города Фриско, внезапно напав на него ночью. Тогда его корсары уничтожили большую часть гарнизона и разграбили все близлежащие склады. Капитану понадобилось хорошо поработать кулаками, прежде чем ему удалось убедить своих людей захватить на борт, помимо бочек с вином, дорогих тканей и сундуков, еще и творения хитроумных зингарских механиков. Аркбалиста представляла собой квадратную деревянную раму с длинным, окованным изнутри медью желобом, открытым с одной стороны и оканчивающимся чем-то вроде огромного лука. Тетиву натягивали с помощью двух коловоротов, снабженных ручками. Освобождаясь, тетива толкала железный поршень внутри желоба, а тот в свою очередь — каменное или железное ядро. Такой снаряд мог пробить борт судна на расстоянии ста локтей. Колеса с машин за ненадобностью сняли. Аркбалиста, установленная на носу, служила для выстрелов по атакуемым купеческим кораблям, на корме — для того, чтобы отстреливаться от преследователей.
Амра ухватил тяжелое сооружение, проволок по доскам и развернул жерлом к палубе, на которой кипело побоище.
— Прикрой! — бросил он туранцу.
Али подхватил медный щит и стал так, чтобы отгородить капитана от нападавших, которые уже оттеснили пиратов к самому трапу, ведущему снизу на кормовое возвышение.
Амра положил в желоб тяжелое ядро, быстро крутанул ручки коловорота, потом, крякнув, приподнял аркбалисту так, чтобы жерло ее смотрело несколько вниз…
— Давай! — гаркнул он.
Сам Али ударил ногой по запору, удерживавшему натянутую тетиву.
С громким хлопком ядро вылетело из аркбалисты и врезалось в гущу дерущихся, проложив между ними широкую борозду. Раздались вопли и проклятия. Среди убитых оказались и пираты, но иного выхода у Амры не было: еще немного, и брагоны оказались бы на мостике.
Капитан кинул в желоб новый снаряд, отметив, что выстрел лишь на миг задержал натиск мелкоголовых. Место убитых тут же заняли новые ублюдки, а его людей оставалось все меньше и меньше.
Он успел выстрелить еще раз, когда хлопнуло на носу, и железное ядро со свистом понеслось к тростниковому кораблю. Первый же выстрел Морты достиг цели: снаряд ударил в плетеный борт, пробив в нем хорошую дыру. Тростниковый парусник качнулся, светловолосая женщина в сверкающих доспехах с трудом удержалась на ногах.
Второй залп чернокожего сбил вершину мачты — она упала, едва не задев воительницу.
Протяжный звук раковины поплыл над волнами. Мелкоголовые, так же бесстрастно, как и нападали, отступили к бортам и заскользили по веревкам в свои лодки. Уцелевшие пираты не осмеливались их преследовать, опасаясь отравленных наконечников. Лишь трем наиболее отчаянным удалось прикончить несколько врагов, не успевших покинуть борт галеры.
Веревочная паутина отпустила «Белит», лодки стали быстро удаляться. Раковина на тростниковом корабле протрубила еще раз, парусник сделал левый полуповорот и двинулся в ту сторону, куда ушла «Белая ласточка». Суденышки брагонов потянулись за ним следом.
— Проклятие, — Амра бросил аркбалисту и оглядел залитую кровью палубу. — Почему Морта не стреляет? Они уйдут!
Он наклонился к раструбу медной трубки, соединявшей мостик с гребной палубой, и гаркнул:
— Право на борт! Идем за ублюдками!
— Мы не сможем этого сделать, — сказал Али, — посмотри.
Нагнувшись над перилами, он что-то рассматривал за бортом. Амра взглянул — там плавали обломки весел.
— Кром и Мардук! Как они это сделались
— Перепилили, а может быть, перегрызли — какая разница? Во всяком случае, на веслах идти мы не можем.
— Тогда поставим парус!
Амра спрыгнул с кормы на палубу и, оскальзываясь босыми ногами в лужах крови, побежал на нос, отдавая на ходу приказы. Немногочисленные уцелевшие матросы кинулись поднимать парус. На носовом возвышении возле аркбалисты лежал Морта. Из его груди торчал короткий дротик, в широко открытых глазах отражались плавающие в небе чайки.
Амра опустил чернокожему веки, выпрямился и глянул на горизонт. Армада брагонов быстро удалялась: лодки превратились в едва различимые точки, тростниковый парусник казался лепестком, плавающим в суповой миске.
Матросы подняли парус, но, вместо того чтобы повернуть и устремиться в погоню за мелкоголовыми, «Белит» набрала ход и заскользила в противоположном направлении: не то ветер успел измениться, не то здесь было два воздушных течения.
Амра вернулся на корму. Али стоял возле борта и печально смотрел за корму, на тающие в дали тростниковые лодки.
— Дерьмо Нергалье, — пробурчал Амра, берясь за рукоять рулевого весла, — ветер сменился. Попробуем идти галсами.
— Брось, киммериец, — откликнулся Али. — Это не простой ветер. Мы бессильны. Все в руках богов.
