– Страны к западу от моря Вилайет и к северу от Стикса – Коф, Шем, Коринфия, Офир и более мелкие княжества – населены в основном пастухами. Замора, Бритуния и Немедия – то же самое. Там мало рек, есть широкие равнины… В этих землях ваше боевое искусство сослужит добрую службу. Но дальше, за Немедией и Офиром, лежат Аквилония, Пуантен, Зингара и Аргос. Они перерезаны широкими реками, там много горных хребтов с глубокими долинами. Страны эти плотно заселены, там есть большие города, и в каждом своя крепость или замок. Думаю, что там твоему войску придется трудно.
– А к югу от Стикса? – спросил Бартатуя.
– Ну, во-первых, Стигия. Ни один полководец в здравом уме не станет с ней связываться. Это родина колдунов и царей-жрецов, которые поклоняются древнему богу-змею Сэту. К югу от Стигии лежат Черные Королевства. Там твои всадники станут беспомощны, как дети.
– А что, черные люди такие свирепые? – удивился Бартатуя.
– Достаточно свирепые, но их немного. И главная беда не от них. Сама земля там враждебна – дремучие джунгли, такие густые, что часто приходится ножом прорубать себе дорогу. И непрерывные дожди. Все вещи из ткани и кожи быстро гниют от избытка влаги, люди умирают один за другим, а кони и того быстрее. Если ты сунешься туда со своей ордой, через шесть месяцев лишишься половины войска и всех лошадей. Покорить эти страны можно, только набрав войско из местных жителей.
– Такие вещи полезно знать заранее, – отметил каган. – Пройдет еще некоторое время, прежде чем я пойду походом на западные страны. Но рано или поздно до этого дойдет дело. К тому времени у меня будет, кроме конницы, армия пехотинцев, набранная в покоренных странах. У меня будут самые искусные инженеры из Кхитая, со своими осадными машинами и военными хитростями. А уж когда я пойду на Черные Королевства, я соберу такое огромное войско, что даже если половина погибнет от болезней – хватит второй.
Конан отпил вина.
– Если я правильно понял, ты задумал завоевать весь мир?
– Да, я сделаю это, – просто ответил каган.
Конан внимательно вглядывался в лицо этого странного человека. Нет, в глазах Бартатуи не было безумного блеска. То, что он станет властелином мира, для него так же само собой разумелось, как ежедневный восход солнца над степью.
– Я родился в мире, где царит беспорядок. Человечество разделено на безумное множество народов и царств, которые попусту ссорятся меж собой. А управляют ими глупцы. У них одно достоинство – высокое происхождение. Как будто царственность в людях можно вывести путем отбора, как резвость у лошадей или тучность у скота.
– Я тоже никогда не видел большого толку в родовой знати, – согласился Конан. – У киммерийцев все равны, И каждый мужчина – воин. Родовые вожди носят имя рода, но военным предводителем становится тот, кто отличится в деле, – будь то вождь или пастух.
– У нас почти так же. Как же можно мириться с этой бессмыслицей? Если одни Предвечные Небеса осеняют землю, то и царь над ней должен быть один, И моя судьба – стать этим царем. А тому, кто поможет мне, неплохо заживется в моем новом царстве. – Бартатуя мечтательно зажмурился, затем продолжил: Сначала мне пришлось объединить мелкие степные племена. Это была нелегкая задача. Ты же видел, какие они разные и как недолюбливают друг друга. Одни едят конину, другие считают этот святотатством. Рыжеволосые будини величайшие в мире пьяницы, а герулы, которые покрывают себя зеленой татуировкой, говорят, людоеды. Сколько сил потребовалось, чтобы собрать таких строптивых людей в одно войско!
– По-моему, им нравится воевать под твоим началом, – вставил Конан.
– Да. Как только я дарую им большую победу и большую добычу, они будут моими и забудут свои пустяковые ссоры, потому что так повелел я. Я стану Учи-Каганом, верховным повелителем, – первым за многие поколения степных вождей.
Каган откинулся назад. На мгновение установилась тишина.
– Ну ладно, – нарушил молчание гирканиец, – перейдем к делам дня сегодняшнего. Ты умеешь читать на каких-нибудь языках Запада?
– Не велик я грамотей, – буркнул Конан. Потом добавил: – Но все же могу читать на нескольких наречиях. Лишь глупцы уверяют, будто от книг мужчина слабеет.
– Мудрые слова. Читаешь ли ты по-турански?
– Я служил в Туране в офицерском чине. А там нельзя стать офицером, не умея читать.
Каган достал из-за пазухи небольшой свиток:
– Мои воины перехватили это ранней весной у гонца, скакавшего из Хоарезма в Согарию, Гонец погиб, а никто из моих приближенных не умеет читать по-турански. Переведи.
Конан развернул документ и начал читать. Он быстро вспомнил буквы, хотя уже прошло немало времени с тех пор, как он в последний раз имел с ними дело.
– Это послание от царя Ездигерда к его восточному союзнику, князю Туранскому. В нем говорится, что царя очень беспокоит местонахождение некоего туранского колдуна, изменника и смутьяна по имени Хондемир, учинившего предательский заговор против Ездигерда и бежавшего из страны, когда мятеж провалился. Если он объявится где-то во владениях князя, то царь просит арестовать его и выдать царским посланцам, дабы они доставили его в Туран для суда и наказания. Дальше идут обычные пожелания. – Он вернул свиток Бартатуе. – Выглядит так, будто это послание по нескольку раз переписывали писцы, меняя только имена адресатов и названия стран. Потом его рассылали во все соседние державы.
– Значит, Ездигерд тоже не ладит со своими жрецами, – пробормотал себе под нос каган.
Конан промолчал. Воевать под началом кагана – одно, а уж встревать в его ссору с шаманами…
– Согария – наша ближайшая цель, – громко заговорил Бартатуя. – С нее начнется завоевание мира. Ты не догадываешься, почему я выбрал именно ее, а, киммериец?
– Как и все города на караванных путях, – пожал плечами Конан, Согария очень богата, там есть чем поживиться.
– Верно, – согласился Бартатуя. – А еще? Конан призадумался:
– Такие города не привыкли к войне, их довольно легко покорить. Твоим людям придется научиться вести осаду.
– И это тоже, – кивнул Бартатуя. – А еще – это самый западный из торговых городов. Через него с Востока на Запад проходит большая часть товаров. И все сведения – тоже. Когда я двинусь походом на запад, я смогу заранее распустить там любые слухи о себе и своем войске.
Конан понимающе хмыкнул. План был удивительно глубок для простого вождя кочевников. Наверняка Бартатуя – помимо собственных недюжинных способностей – пользовался советами кого-то неопытнее в таких делах.
– Чем же я сейчас могу быть тебе полезен?
– До начала похода осталась пара дней, так что ты подтяни своих воинов. Потом я пошлю тебя с набегом в согарийские владения. Кроме самого города, тан есть только деревни и маленькие крепости со своими гарнизонами. Ты должен взять несколько крепостей и устрашить население. Надо, чтобы люди из разоренных селений сползались в Согарию. У меня есть на их счет кое-какие планы.
Каган беспокойно заерзал на подушках, будто ему не терпелось приступить наконец к завоеваниям и одержать свои первые победы.
– Теперь иди. Всегда будь готов к бою. И помни, что мой глаз повсюду следит за тобой, киммериец.
Конан встал и поклонился. Уходя, од вновь заметил слабое движение ткани за спиной Бартатуи. Когда киммериец ушел, Лакшми вынырнула из-за занавеси.
– Зачем ты тратишь столько времени на простого полусотника, мой господин? – Она сбросила просторные одежды, и сейчас на ней не было ничего, кроме набедренной повязки и украшений. Лакшми села у ног Бартатуи и запустила свои пальцы в его длинные, черные как смоль волосы.
– Он забавный человек… Пришел из далекой страны, о которой я хочу узнать побольше. А еще он умен, в отличие от большинства этих грубых скотов, которыми я командую. И потом, он обязан своим положением только моей милости. Друзей у него здесь нет. Он не опасен.
– Все же тебе не стоило посвящать в свои планы простого искателя приключений. – Она повернула голову и потерлась о его руку.
– Я не делаю из них никакого секрета, – сказал каган. – Какой в этом смысл? Мудрые и осторожные цари
