— В свои юные лета ты говоришь очень мудро, — сказал Рерин. — Итак, мы должны придумать, как избежать несчастья.
— Давайте выйдем в открытое поле и сразимся с Одоаком, — предложил Зиггайр. — С ним и с тунгами нам легче справиться, чем с Тотилой. Победим их и скроемся за крепостной стеной И будем ожидать прихода Тотилы.
— Даже если мы разобьем тунгов, то потеряем при этом много сил, — возразила Альквина. — К тому же Тотила сможет захватить крепость, если в ней не будет воинов.
Конан улыбнулся. Никто здесь не предлагал решения, которое на юге любой царице было бы яснее ясного. И всего-то — выти замуж за более слабого из врагов и потом спокойненько зарезать его спящего. Но нет — на севере королева пошла бы на такое лишь ради кровной мести. А так как у Альквины не было основания враждовать ни с одним, ни с другим королем, то подобная идея и не приходила ей в голову.
— Я не считаю себя вправе советовать вам что-то в области военной тактики, — сказал Леовигильд. — Мой военный опыт весьма невелик. Да я и не могу выступить с оружием в руках против моего народа, пусть даже я изгнанник. Но я готов воевать с Тотилой. Постойте! Ведь один из нас до сих пор не сказал ни слова. Сильнейший из воинов королевы Альквины — не только непобедимый боец. Он служил в армиях многих стран мира. И мне кажется, ему известны выходы из положения, о которых мы с вами даже не догадываемся. Конан, скажи, что ты обо всем этом думаешь?
Конан отер губы тыльной стороной руки. Здесь, на Севере, высоко ценились не только воинские доблести, но и мудрый совет. И этим армии северян также отличались от тех войск, в которых он когда-то служил на Юге.
— В открытом сражении у нас шансов нет. Даже если придется воевать с одним из королей. Победить обоих сразу — нечего и думать. Здесь всем это ясно. У меня есть мысль, каким образом мы могли бы существенно ослабить их армии, прежде чем начнется осада крепости или произойдет сражение в поле. Для этого требуется ловкость и мужество. Альквина, ты должна созвать всех своих охотников и ловчих.
— Ловчих? — удивилась Альквина. — Зачем?
— Они знают местность лучше всякого воина. Если сюда придут Одоак и Тотила, им придется пробиваться сквозь снега, они будут продвигаться очень медленно. Мы поставим дозоры ловчих поблизости от больших дорог, чтобы они сообщали нам о продвижении вражеских войск. Навстречу врагам мы вышлем не армию, а многочисленные конные отряды. Они внезапно нападут на врага во время перехода, сколько-то человек убьют, а затем повернут коней и умчатся. Потом нападение нужно будет повторить в другом месте. Как только противник приготовится к сражению и его воины построятся 'черепахой', мы не мешкая отступим и скроемся в крепости. Новое нападение предпримем через день или два. Даже если убиты при этом будут немногие, мы победим их, прежде чем они подойдут к стенам крепости. Потому что, столкнувшись с неизвестной тактикой, даже самые испытанные храбрецы теряют уверенность в себе
— Никогда не слышал о таком способе ведения войны, — сказал Зиггайр, покачивая головой.
— Одоак и Тотила наверняка тоже о нем не слышали, — сказал Леовигильд. — По-моему, Конан предлагает нам единственный приемлемый путь.
— Против Одоака мы сможем применить нашу тактику несколько раз подряд. Но не против Тотилы, — предостерег Конан
— Почему? — спросила Альквина.
— Из-за его проклятых сорок! Тотила живо узнает, что и как мы делаем. Йильма с помощью этих зловредных птиц будет следить за нами. А как спрячешься от летающего врага?
— Может быть, под прикрытием леса? — предложил Леовигильд.
— Они увидят на снегу наши следы, ведущие в лес, — возразил Конан.
— По-моему, я могу помочь вам, — вмешался Рерин.
— Говори! Нам нужна любая помощь. — Альквине не терпелось услышать совет волшебника.
— Против Йильмы и его сорок мне никогда не удавалось выдвинуть надежную защиту. — Старик вздохнул. — Его искусство значительно превосходит мое. Но я знаю одно колдовское заклинание, с помощью которого можно вызвать зимой недолгий, но сильный снегопад. Как только мы спрячемся в лесу, снег заметет наши следы, и сороки их не увидят.
Конан улыбнулся и как следует отхлебнул из кружки.
— Ну, старик, — сказал он, — может быть, именно тебе мы будем обязаны победой.
Ловчие королевы были крепкими парнями невысокого роста. Одеты они были в грубое сукно и теплые меховые куртки. Цвет кожи у них был несколько темнее, чем у воинов. Глядя на них, Конан пришел к мысли, что предки охотников жили здесь задолго до того, как пришли белокурые люди. Ловчие ведали лесами, они приводили высокородных охотников в такие места, где скорее всего можно было напасть на дичь. Ловчие пользовались многими привилегиями и служили королеве верой и правдой.
— Несколько человек из вас проведут наши наступательные отряды в места, подходящие для устройства военных лагерей, — давал разъяснения Конан. — Другие пусть велят слугам носить туда корм для лошадей. Третьи пойдут по пятам за двумя войсками, которые двинутся на нас. Необходима осторожность — враг ничего не должен заметить. Идите выше по склонам — так они не увидят ваших следов на снегу. Я уверен, что противник выберет для своего продвижения широкие дороги, которые проходят у подножия холмов. Вы будете действовать группами, одни из вас будут вести постоянное наблюдение за противником, другие — доставлять эти сведения нам. Если вас обнаружат, не вступайте в бой, предоставьте это воинам, а сами постарайтесь убежать. А сейчас идите к Зиггайру. Он каждому из вас даст задание
Ловчие ушли. Теперь перед Конаном стояла труднейшая задача. У него был один, от силы два дня на то, чтобы дать воинам необходимые указания о ведении боевых действий верхом на коне. Хорошо еще, что научить их надо было только тому, как наносить удары и немедленно затем отступать. Сложные маневры кавалерии — тут потребовались бы месяцы жесточайшей муштры. Мечи у камбров были слишком короткие, для верхового сражения они фактически не годились. И Конан стал учить воинов, как наносить удары копьем, не спешиваясь.
На площадке перед крепостной стеной были поставлены столбы, а к ним привязаны чучела из соломы. Воины на всем скаку били в них копьями. Стоило кому-нибудь промахнуться — он вылетал из седла, а остальные так и покатывались от хохота
— Здесь не место для забав! — одернул весельчаков Конан. — Идет война! Не вкладывайте в удар всю свою силу — сохраняйте равновесие. От вас требуется вышибить врага из седла, нужно только вонзить в него копье, на несколько дюймов. И сидите в седле свободно. При броске чуть придерживайте коня. Это не обученные кавалерийские лошади, имейте в виду, — нельзя, чтоб они путались.
Тут один из воинов снова вылетел из седла, и все захохотали. Конан в отчаянии застонал сквозь зубы.
К вечеру, когда уставшие солдаты повели коней во двор, Конана подозвала к себе Альквина.
— Есть надежда? — напрямик спросила она.
— Они понемногу учатся, — уклончиво ответил киммериец. — А наш враг еще никогда не сражался с верховыми. В этом наше величайшее преимущество. И потом, наша цель — ослабить врагов, а не окончательно разбить.
— На большее, видно, не приходится и надеяться. Может быть, благодаря тебе, Рерину и Леовигильду нам удастся выстоять при нападении.
— Мальчонка и правда такой замечательный? — Конана злило то, что королева так явно отдает предпочтение Леовигильду.
Она холодно посмотрела ему в глаза:
— Разумеется. Когда Одоак умрет, тунга, несомненно, присягнут ему в верности. И тогда мы сможем заключить с ним союз против Тотилы.
— Династический брак и, как его следствие, объединение двух народов?
— Ну да. Таков обычай всех королевских родов. Если мы уничтожим Тотилу, то, возможно, и торманны изберут нас своими правителями. У Тотилы нет наследника.
— Вот и отлично! — Вне себя от ярости Конан резко повернулся и хотел уйти.
— Конан! — окликнула его Альквина. Он остановился. Всю злость вдруг как рукой сняло. Альквина
