— Понятно, — хмыкнул варвар. — Табу — это запрет. А этого колдуна не Ванататра случаем зовут?
— А ты откуда знаешь? — удивился Лионель.
— Уши прочисти! — гаркнул киммериец. — Не слушаешь меня совсем. Я же сказал, что попал сюда одновременно с тобой.
— Да? — протянул аквилонец. Он и в самом деле что-то пропустил. — И где же ты был?
— На соседнем острове…
И Конан рассказал ему все, что произошло с ним, умолчав лишь о несущественных подробностях, в частности о том, сколько ему выделили женщин.
Лионелю явно не понравилось услышанное.
— Так и меня могут съесть? — почему-то свистящим шепотом спросил он.
— Откуда я знаю? — усмехнулся варвар. — Мне только кажется, что, пока мы с тобой не найдем это ожерелье, дороги обратно нам не видать. Тебе здесь не надоело?
— Да как сказать… — замялся аквилонец. — С одной стороны, вроде бы все здесь хорошо, а с другой…
— Вот! — перебил его Конан. — Ни вина, ни костей, ни оружия настоящего, да и поговорить не с кем. Живешь как истукан какой-то… Верно?
— Пожалуй, ты прав, — согласился Лионель. — Но что можно сделать?
— Почему тебя никто не охраняет? — переменил тему разговора варвар.
— Не от кого, — усмехнулся аквилонец. — На этом острове живет только одно племя. Три деревни, и больше никого нет. Мне рассказывали мои женщины, что они иногда воюют, но только с соседними островами.
— Понятно. В таком случае у меня есть одна задумка.
— Какая? — Лионель недоуменно уставился на киммерийца.
— Надо поймать здешнего колдуна и хорошенько расспросить его, где ожерелье.
— Ванататру?
— А кого же еще?
— А если он применит против нас какое-нибудь колдовство?
— Надо захватить его ночью, когда спит. Кляп в рот — и в лес. Уж там-то мы ему язык развяжем, — убежденно сказал киммериец.
Договорившись обо всем, они расстались, потому что аквилонец опасался, как бы его жены не начали поиски, беспокоясь, почему посланца богов так долго нет рядом.
В ту же ночь, тихую и лунную, Лионель и Конан без всякого шума выкрали Ванататру из его хижины. Колдун не успел даже толком проснуться, как его, спеленав, будто ребенка, уже тащил на плече варвар, радуясь, что луна прекрасно освещает путь среди деревьев. Никто в деревне ничего не слышал, и сообщники, достигнув берега моря, поставили Ванататру на ноги, а дальше он уже бежал вместе с ними, направляемый крепкой рукой Конана. Кляп изо рта у него вытащили, но киммериец строго сказал колдуну:
— Это чтобы тебе было легче дышать, а вовсе не для того, чтобы ты звал на помощь. Один раз пикнешь, и все. — Он выразительно помахал увесистой дубинкой, которая произвела на Ванататру должное впечатление.
Колдун закивал, и все двинулись вдоль берега. Они миновали место, где на ветвях больших деревьев покачивались подвешенные лодки.
«Запомню на всякий случай, — отметил про себя варвар. — Хотя эти посудины годятся лишь на то, чтобы отойти от берега локтей на сто. Тьфу… Лодок человеческих и то делать не умеют».
Киммериец решил отойти подальше от селения, чтобы дикари, обнаружив исчезновение главного колдуна, не смогли быстро выйти на след похитителей. Конан совсем не хотел, чтобы сто раскрашенных воинов с длинными копьями попробовали на прочность их шкуры, тем более что у Лионеля вообще не было никакого оружия. Ванататра был смертельно напуган и только бешено вращал глазами от страха, переводя затравленный взгляд то на посланца богов, то на гиганта с развевающимися черными волосами и холодно блестевшими в ночном полумраке синими глазами.
— Слушай меня внимательно, — сказал варвар колдуну, когда они остановились. — Ты нам все должен рассказать, иначе на твое племя падет страшный мор.
— Кто ты? — стуча зубами, спросил Ванататра.
— Я его старший брат. — Киммериец кивком указал на Лионеля. — Боги прислали меня, чтобы я забрал у тебя зеленое ожерелье.
— Неужели я не понял волю богов? — внезапно возопил Ванататра.
Конан подозрительно посмотрел на него, стараясь определить, не собирается ли колдун наслать на них какие-нибудь чары.
— Заткнись! — рявкнул варвар. — Меня не интересуют твои душевные муки. Говори, где бусы из зеленых камней?
— Она, она… — Похоже, было, что Ванататра и в самом деле сильно волновался и не мог вымолвить ни слова.
— Боги тебя прощают! — успокоил его Конан, догадавшись, что колдун что-то сделал с необходимой ему вещью. — Говори, отрыжка шакала!
Поверив киммерийцу, что высшие силы не гневаются на него, колдун сразу успокоился. Он мгновенно перестал заикаться и уже нормальным голосом рассказал оторопевшему от его слов варвару, что не далее как три дня назад расплатился этим ожерельем за дочь Мархейо, отдав его вместо двух десятков свиней, которые его племя было должно за новую жену одного из своих вождей.
— Эту замену предложила мне Гуна-Райна, и я с радостью согласился. Для моего народа это хорошо.
— Конечно, хорошо, старый пес! — обругал его варвар. — Какие-то камешки вместо двух десятков свиней!
— Нет, ты смеешься надо мной! — воскликнул Ванататра. — Ты знаешь, что Гуна-Райна — могущественная чародейка, и я не могу ей возражать.
— Да, конечно. — Конан важно кивнул. — Но я хотел испытать тебя, хорошо ли ты помнишь, как это произошло.
Лионель, пока они разговаривали, стоял как столб и только зачарованно переводил взгляд с одного собеседника на другого.
«Ну, дает варвар, — восхищался он про себя. — Как он этих диких хорошо понимает!»
Киммериец в это время лихорадочно соображал, нельзя ли выведать у наивного дикаря еще что- нибудь про эту Гуна-Райну, но при этом не выдать себя каким-либо неосторожным словом или неправильным вопросом.
— Ты все сделал правильно, — положил он тяжелую руку на плечо колдуна. — Теперь мы с братом вернемся к богам, а ты беги домой и сообщи эту радостную весть соплеменникам.
Когда Конан с Лионелем отвязывали лодку от дерева, киммериец обратил внимание, что ночь стала темнее. Появились облака, между прочим, впервые за все время его пребывания на островах, и луна теперь не светила, как яркий фонарь.
— Давай быстрее, — поторапливал варвар товарища. — Скоро рассветет, как бы твоим подданным не вздумалось искать нас.
Они столкнули утлое суденышко в воду, и Конан еще раз подивился тому, как это дикари ухитряются выходить на таких посудинах в море. В узком корпусе было невозможно даже усесться, как следует, и если бы не противовес, то они и мгновения не продержались бы на плаву.
— Вперед! — Киммериец взмахнул коротким широким веслом. — Нам нужно попасть вон туда. — Он махнул рукой в ту сторону, где, когда луна выглядывала из-за туч, различалась вершина горы на острове, откуда он совсем недавно бежал. Беглецы поплыли вперед, ритмично работая веслами. Парус и мачту Конан с собой не взял, потому что в темноте вряд ли смог бы сообразить, как приладить их на лодке. Помня, что он
