отдать перстень Шастри. Он поймет, кто его тебе дал, и, может быть, они простят меня. — Старичок с надеждой посмотрел на варвара. — А главное твое оружие, — добавил он, — голова. Головой работай. Ты же хоть и варвар, но не дикарь какой-нибудь!
Глава четвертая
МЕТАНЕЙРА
Растительность там, где обитал Аджилал Вир, была чахлой, и киммериец потратил немало времени, пока на- шел подходящий обрубок дерева, из которого сделал дубину. Лук — это лук, но без крепкого оружия в руках он чувствовал себя не вполне уверенно. Конан быстро зашагал по тропе вниз, время от времени глядя по сторонам и прислушиваясь к каждому шороху. Немного попетляв по каменным осыпям, он увидел впереди тучи птиц, которые с гомоном кружили, взлетали и садились на какое-то место, скрытое от его глаз скалой.
«Понятно, — догадался варвар. — Стервятники объедают чудовище, которому не удалось пообедать мной и Лионелем».
Он удвоил внимание и, заглядывая за каждый выступ и в каждую щель в скалах, медленно подошел к тому месту, где пропал аквилонец. Стая птиц с шумом взмыла вверх, когда Конан появился на площадке, заваленной валунами.
«Ого! — хмыкнул варвар, увидев, что от гигантского монстра остались только начисто обглоданные кости. — Славно поработали пернатые!»
Вот и узкий лаз в скале. Киммериец высек огонь, еще раз огляделся по сторонам и, выставив вперед факел, смело шагнул в грот.
Он постоял немного, прижавшись спиной к монолиту и пытаясь определить, где открывать проход. Наконец варвар решительно подошел к серой гладкой каменной стене и покрутил мизинцем с надетым на него кольцом таким образом, как учил его колдун. Несколько мгновений ничего не происходило, а затем с легким свистом монолит вдруг стал смещаться вправо, открывая перед изумленным взором киммерийца длинную, уходившую вдаль галерею.
Неровный свет факела выхватывал из темноты черные гладкие стены и грубо обработанный потолок: у строителей тоннеля, видимо, не хватило времени на его отделку. Иногда свод нависал так низко, что Конану приходилось нагибаться, чтобы не задеть головой острые выступы. Затхлый и влажный воздух подземелья щекотал ноздри, и варвар, не удержавшись, громко чихнул. Эхо дробным топотом пронеслось по галерее и стихло где-то вдали. Изредка на полу попадались мелкие камни. Отскочив от ноги киммерийца, они с громким щелчком ударялись о стену, и снова в тоннеле воцарялась мертвая тишина.
Вскоре варвар ощутил, что пол тоннеля приобретает небольшой наклон, потом крутизна спуска возросла, и Конану пришлось держаться рукой за стену, чтобы не соскользнуть вниз. Вдруг впереди мелькнул свет. Киммериец остановился и затушил факел. Как обычно, в ожидании неизведанного сердце забилось сильнее. Конан подождал, пока глаза привыкнут к полумраку, и медленно и осторожно двинулся вперед, стараясь ступать очень мягко и бесшумно. Острое зрение позволило ему разглядеть, что тоннель круто поворачивает вправо.
Варвар дошел до угла, заглянул за поворот и отпрянул: перед ним простирался обширный зал, освещенный скудным желтоватым, непонятно откуда проникавшим сюда светом. Свод пещеры терялся в высоте, и Конан, мельком взглянув вверх, увидел только серый полумрак, переходивший в сплошную тьму. Стены зала были неровными, с многочисленными выступами и впадинами, и в каждом таком затененном углублении мог скрываться проход дальше — или же таиться смертельная опасность. Киммериец прижался спиной к стене и начал медленно продвигаться боком, каждое мгновение бросая быстрые взгляды вокруг и чутко прислушиваясь к каждому звуку. Зал был пуст, и кроме шороха осыпающихся песчинок под его ногами, варвар не слышал ничего.
Конан прошел еще немного, разглядывая каждую впадину, но пока ничего похожего на выход из зала не обнаружил. Вдруг он скорее почувствовал, чем увидел, какое-то движение в нескольких десятках шагов от себя. Он посмотрел туда и не поверил своим глазам: из впадины в стене показался не кто иной, как его пропавший приятель из Аквилонии!
— Лионель! — воскликнул киммериец, и звук его голоса, гулко отдавшись в огромном зале, умчался куда-то вверх и затих.
Аквилонец, казалось, его не слышал. Он стоял со сложенными за спиной руками, широко расставив ноги и ждал, когда варвар приблизится. Конану поза Лионеля показалась странно неестественной, и он тоже замер, пристально всматриваясь в могучую фигуру своего товарища.
— Лионель! — громко позвал варвар.
Тот не шелохнулся. Киммериец, пригнувшись, словно для прыжка, осторожно шагнул вперед. Аквилонец плавно вытащил правую руку из-за спины, и Конан увидел, как в неярком свете подземелья что- то блеснуло. Меч! Откуда у него меч?
— Что с тобой? — Варвар уже не сомневался, что с Лионелем творится что-то неладное.
«Как будто его опоили каким-то зельем, — подумал он. — Но где он взял оружие?»
Однако времени на раздумья у него не оставалось. Аквилонец, раскрыв рот, словно собирался выкрикнуть боевой клич, взмахнул мечом и бросился на киммерийца. Только Конан не услышал ни крика, ни даже звука шагов. Громадная фигура летела на него совершенно беззвучно, словно призрак.
«Призрак», — мелькнула у киммерийца быстрая мысль, и он, ловко увернувшись от клинка, отпрыгнул в сторону.
Меч чиркнул по выступу скалы, раздался звон металла, на пол посыпались искры.
«А меч настоящий!» — непроизвольно отметил Конан, готовясь отразить следующий выпад.
Положение его было незавидным: могучий, стремительный в движениях Лионель почти не уступал ему ростом, а как аквилонец работает мечом, варвару приходилось видеть не раз. Сражаться деревянной дубиной против длинного обоюдоострого клинка было делом почти безнадежным: вряд ли дерево долго выдержит натиск металла. Оружие киммерийца в скором времени разлетится в щепки, попробуй он отражать им удары меча. Решение, как всегда, созрело мгновенно, и варвар, круто развернувшись, со всей быстротой, на какую был способен, помчался к дальнему концу зала, несколько раз оглянувшись на ходу. Лионель довольно долго разворачивался за ним, и киммерийцу показалось, что меч тяжеловат для руки невесомого призрака. Наконец тот повернулся и, оскалившись, бросился за Конаном. Мало кому удавалось победить варвара в беге, поэтому, оторвавшись на приличное расстояние от призрака, он успел вытащить стрелу из колчана и спустить тетиву лука, когда аквилонец был еще шагах в двадцати от него. Стрела, свистнув, пронзила шею призрака и, пройдя насквозь, чиркнула о стену тоннеля.
«Боги! — Сердце варвара учащенно забилось. — Что же делать?»
Острие клинка сверкнуло в волосе от его груди, и варвар чудом избежал серьезной раны, но все же ощутил прикосновение металла к коже и, отскочив в сторону, увидел, как порез мгновенно набухает кровью. Его предположения оказались правильными: меч протащил аквилонца вперед и ударился о стену, выбив сноп искр.
«Меч неплохой», — отметил про себя варвар.
Призрак, развернувшись, бросился на него снова, но Конан уже сообразил, что может ему противопоставить. Отклонившись назад, он подставил дубину под правый кулак аквилонца. Движение меча вниз и удар дубины вверх были слишком сильны для того, чтобы рука призрака удержала меч — клинок, вращаясь, полетел вверх. Киммериец поймал его раньше, чем проскочивший вперед призрак успел повернуться. Теперь этот сгусток воздуха ему был не страшен. Призрак, увидев в руках варвара меч, на мгновение застыл на месте, потом его фигура раздвоилась, и обе половинки, крутясь, как осенние листья, гонимые вихрем, поднялись вверх и исчезли в сумраке свода.
Конан вытер выступивший на лбу пот и, отдышавшись после скоротечной, но бурной схватки, осмотрел оружие. Меч в самом деле был прекрасен: довольно длинный — не такой, конечно, какой он сам выбрал бы для себя, но вполне приличный, — с узким лезвием, расширявшимся к концу. Голубоватая сталь клинка напомнила варвару знаменитое иранистанское оружие. Он покрутил мечом, прикидывая, как будет работать им, и остался вполне доволен. Правда, он пока не совсем понимал, зачем ему меч в драке с бестелесными призраками, если они появятся еще, но, по крайней мере, этим клинком он может встретить удар меча, не
