Как только миновал полдень, плот был готов к отплытию. На нем стояла маленькая мачта с небольшим треугольным парусом. Парусину они тоже выловили в воде. Небольшие ее кусочки после недолгой починки превратились во вполне приемлемый парус. Большое галерное весло Торн приспособил под штурвал. На севере до сих пор нередко использовалось именно это приспособление.
— Вперед! — воскликнул Рамон. — Нас ждут великие дела.
Он уселся прямо в центре плота на крупный сундук, что удалось выловить одному из матросов.
Остальные были вынуждены толкать плот шестами. Только Торн с удовольствием встал у руля. Уже много лет он не ходил под парусами и теперь почувствовал сладостное напряжение в теле, когда плот, послушный его воле, мчался навстречу волнам. Он, как и Рамон, был в этот момент счастлив. Но только первый восхищался своим превосходством над другими, а второй наслаждался происходящим. По личному мнению асира, жизнь не стоит ломаного медяка, если в ней нет места для риска и подвигов.
Путешествие протекало неспешно и без особых эксцессов, пока совершенно неожиданно их плот не лишился руля. В этот момент плавучим средством правил горбоносый стигиец, который на время сменил варвара. То ли он не заметил опасности вовремя, то ли тварь плыла на слишком большой глубине — но он погиб, даже не успев вскрикнуть. Вода вспенилась, и над ней мелькнула гигантская голова рептилии. Моряки опешили от неожиданности, а уже спустя мгновение плот накренился на правый борт, лишившись части поверхности.
— Встаньте по краям плота, идиоты! — заорал Рамон.
Стигийцам не хотелось подчиняться такому приказу, но они тем не менее рассредоточились по краям. Каждый пристально всматривался в воду, надеясь, что чудовищная участь минует именно его.
Когда голова появилась снова, воины были уже готовы. Но их легкие мечи не могли причинить вреда этому чудовищу. Только Торн, метнув булаву (отобранную у кушита), умудрился попасть в бездонный зрачок монстра. Гибкий кожаный ремень, пристегнутый к запястью, вернул оружие в руку хозяина, а вот рептилия лишилась глаза. Ее голова исчезла под водой.
— Ну, все! Теперь перевернет нас, — порадовал остальных асир. Похоже, что его эта участь нисколько не тревожила.
— Как ты думаешь, — поинтересовался Рамон, — может эта тварь чувствовать кровь? Ну, наподобие акул.
— Вполне. Во всяком случае, в воде она уж точно нас переловит.
— Ага! Значит, она улавливает движения! — обрадованно воскликнул стигиец. — Чем больше барахтаешься, тем быстрее поймает.
Никто и понять-то не успел, к чему клонит жрец, а Рамон уже выхватил меч и вспорол живот ближайшего солдата.
— Хм! Пожалуй, это не займет нашего друга надолго.
И он столкнул в воду еще одного стигийца, перерубив ему перед этим ногу.
— Счастливо оставаться! — с улыбкой крикнул он обреченным. — Увы, но составить вам компанию не могу. Слишком тороплюсь…
Плот плавно заскользил вперед, а бедняги остались умирать. Смерть не заставила себя долго ждать. Сперва стигийцы исчезли под водой, а затем в небо ударил кровавый фонтан.
— Бедняги, — сочувственно вымолвил Рамон. — Хотя… почему бедняги? — еще громче воскликнул он. — Это настоящие герои! Ради спасения своих товарищей они бросились в воду, дабы отвлечь эту тварь. Так не позволим пропасть их геройству втуне! Мы спасемся! И сделаем это ради них. Ради их подвига!
Стигиец еще долго продолжал лицедействовать, вещая о преданности и верности, а также о чести и самопожертвовании.
Наконец, увидев несколько тоненьких деревьев, он скомандовал сделать остановку.
— Надо же, и тут растут деревья, — с восхищением заметил Рамон, окидывая взглядом скалистый берег. — До чего же совершенна мать-природа! Она разбрасывает семена жизни повсюду, но вверх пробиваются лишь самые сильные. Самые живучие. Вот и мы должны выживать вместо того, чтобы просто жить. Ну почему, спрашивается, человеку всегда мало того, что у него уже есть? Да, потому…
Тут Рамон заметил, что его уже никто не слушает.
— Ну вот. Ни капли благодарности за то, что я спас их никчемные жизни. О люди, ничтожество — вам имя!
Сойдя на берег, стигиец отправился к ближайшему холму, дабы немного развеяться. Тут-то он и узрел ту странность, которой отличались местные горы.
Рамон присвистнул.
— Вот это да! Видать, Сиптах, этот старый недоумок, и впрямь был магом! Ну-ну! Поглядим, что он припрятал в своих подвалах.
Торн, подошедший на зов хозяина, поинтересовался:
— Хозяин, а кто-нибудь из нынешних магов, на такое способен?
— Не думаю! Да и Сет с ними. Нынешние маги нас и не очень-то интересуют. Куда важнее то, что нам приготовил Сиптах.
— Хозяин, смотрите! — закричал асир, указывая на море.
Рамон обернулся и увидел, как моряки, оттолкнув плот, отчаливают от берега.
Брошенные на произвол судьбы, солдаты побежали к берегу, а некоторые даже бросились в воду. Но напрасно они молили и проклинали товарищей. Те были верны только узам морского братства, а потому спокойно оставили воинов на произвол судьбы.
— Что будем делать, хозяин? — спросил Торн.
— Пусть их, — отмахнулся стигиец, продолжая рассматривать пропасть. — Такой хлипкий плот нам уже вряд ли понадобится. Да и сдается мне, что наш подводный друг не так уж далек.
Рамон точно в воду смотрел. Рептилии, очевидно, так понравилось человеческое мясо, что она продолжила преследование, даже несмотря на потерю глаза.
На этот раз появилась не только голова. Мелькнула гигантская спина, и хрупкий плотик распался на части. Люди, оказавшиеся в воде, попытались спастись, но куда им тягаться в скорости с морским жителем! Мелькавшая время от времени пасть ловила людей, и, перекусывая, проглатывала.
Одному все-таки удалось достичь берега, но тут его встретили те, кого он с товарищами оставили медленно умирать на чужой земле.
Теперь, точно так же не обращая внимания на его мольбы и проклятия, солдаты поймали моряка и загнали назад в море. Огромная рептилия, почти полностью выбравшаяся на берег, поймала моряка и, ловко подбросив вверх, заглотила целиком.
— Торн! — неожиданно взволнованно закричал Рамон. — Быстро сруби дерево и вкопай его здесь. А ты, — он указал на одного из стигийцев, — принеси сюда канаты. Они вон за тем камнем.
Не поняв, для чего все это надо, люди тем не менее бросились исполнять приказ. Торн, согнав при помощи пинков себе на помощь полдюжины людей, принялся валить крепкий ствол лиственницы.
Трое солдат сообразили, что они натворили, только тогда, когда чудовищный ящер целиком выбрался на сушу.
Они бросились врассыпную, но голова на непомерно длинной шее оказалась проворнее.
Одного из воинов накрыла тень, а уже в следующую секунду на земле остались стоять только сапоги да обрубки ног, гладко срезанные аккурат под коленями.
Другой от страха бросился в противоположную сторону, и Рамон глумливо рассмеялся:
— Молодец! Беги, беги… Это даст нам время спастись.
Действие, разворачивающееся на берегу, откровенно забавляло стигийца. Нисколько не волнуясь, он наблюдал за ящером, который бросился в погоню за беглецом.
В это время столб, наконец, оказался на холме, и моряки стали вкапывать его.
Когда рептилия настигла беднягу и сожрала его, Рамон понял, что пора уносить ноги.
— Готово? — раздраженно спросил он.
— Почти, — ответил Торн, привязывая веревку. Зная, что варвар лично проверил все узлы, Рамон безбоязненно начал спуск.
В это время ящер, медленно, но верно начал взбираться на холм. Следом вниз скользнул асир. А уж только после этого начали свой спуск солдаты второго морского легиона.
