Взаимной злобой поклялись.Вот на коней своих вскочилиИ врозь стрелою понеслись.Давноль? давно ли друг без другаИх край родимый не видал?Давно ль, когда один страдалВ изнеможении недуга,Другой прикованный стоялНежнейшей дружбой к изголовью?Вдруг, горьким мщением дыша,Кипят! надменная душаЧем раздражилася? — любовью!Аскар, добычу бранных сил,Финляндку юную любил.Она лила в неволе слезы,И помнила средь грустных днейСкалы Финляндии своей.Скалы Финляндии пустой,Озер стеклянные заливыИ бор печальный и глухой,Как милы вы, как вы счастливыСвоею дикой красотой…Дымятся низкие долины,Где кучи хижин небольшихС дворами грязными. Вкруг ихРастут кудрявые рябины,На высотах чернеют пниИль стебли обгорелых сосен.В стране той кратки дни весныИ продолжительная осень…
Othello.W. Shakespeare.[3]I«Люблю тебя, моя Заира!Гречанка нежная моя! —У ног твоих богатства мираИ правоверная земля.Когда глазами голубымиТы водишь медленно кругом,Я молча следую за ними,Как раб с мечтами неземнымиЗа неземным своим вождем.Пусть пляшет бойкая Гюльнара,Пускай под белою рукойЗвенит испанская гитара:О не завидуй, ангел мой!Все песни пламенной Гюльнары,Все звуки трепетной гитары,Всех роз восточных аромат,Топазы, жемчуг и рубиныСултан Ахмет оставить радЗа поцелуя звук единый,И за один твой страстный взгляд!»«Султан! я в дикой, бедной доле,Но с гордым духом рождена;И в униженьи, и в неволеЯ презирать тебя вольна!Старик, забудь свои желанья:Другой уж пил мои лобзанья —И первой страсти я верна!Конечно, грозному султануСопротивляться я не стану;Но знай: ни пыткой, ни мольбойЛюбвииз сердца ледяногоТы не исторгнешь: я готова!Скажи, палач готов ли твой?»IIТиха, душиста и светлаНастала ночь. Она былаРоскошнее, чем ночь Эдема.Заснул обширный Цареград,Лишь волны дальные шумятУ стен крутых. Окно гаремаОтворено, и свет луны,Скользя, мелькает вдоль стены;И блещут стекла расписныеХолодным, радужным огнем;И блещут стены парчовые,