- В какой-то мере да. Оригинал.
- И вы знаете, кто ее сделал?
Ткань была мягкой на ощупь и не мялась почти. Ева мяла-мяла, комкала, пытаясь оставить след, но ткань распрямлялась и щекотала подушечки пальцев синтетическим пушком.
- Я уже знаю, - ответил бессмертный, поднимаясь: - Это были вы, Ева.
Топливо закончилось внезапно. Машина чихнула и заглохла. Некоторое время 'Скорпион' двигался по инерции, но затем остановился, всеми четырьмя колесами сев в мягкую мочажину.
До цели оставалось километров сорок. Вот только небо уже начало темнеть, а волки, окружив Еву плотным кольцом, сели и вывалили языки. Дышали они громко и тяжко, точно упрекали за спешку.
- Вы же не станете нападать теперь? Ведь не станете? - уточнила Ева.
Волки, естественно, не ответили.
Машина медленно погружалась, кренясь на нос. Выбравшись из болотохода, Ева обошла его, прикидывая шансы на спасение. Шансы были ничтожны и окончательно растаяли, когда мочажина отрыгнула пузырь болотного газа.
И волчица захихикала, кокетливо стрельнув разноцветными глазами.
- Да ну вас! - буркнула Ева и, заскочив в кабину, принялась собирать вещи. Сумки она перекинула через плечо, пистолет сунула за пояс. Получилось неудобно: при ходьбе рукоять давила на живот, да и не покидало ощущение, что стоит дернуться и ствол выстрелит.
Эта смерть была бы глупой. Впрочем, умных смертей в принципе не бывает.
А дорожка протянулась до самой до луны. Темнело стремительно. Лосиные мухи слетелись на тепло и теперь копошились, норовя забиться в волосы. Особо настырные лезли в нос и рот. Приходилось отплевываться. Найдя более-менее сухое место, Ева принялась устраиваться на ночлег. Волки наблюдали.
- Ну чего вам надо, а? - Ева кинула волчице кусок соевой галеты. - Чего во мне такого? Цветы растут? Хотя... сейчас и не такое возможно.
Пятнистая подношение проигнорировала. Шлепнувшись на мох, она принялась чесаться. Когти выдирали клочья шерсти, а розоватая шкура на глазах прорастала темными чешуйками. Из раскрытой пасти свешивался длинный язык, по которому стекали мутноватые капли слюны.
Мох плавился.
Ева закрыла глаза, сказав себе, что все происходит не с ней и вообще это кошмар, пусть и довольно логичный для сна. А если так, то лучше воспользоваться моментом и поспать. Глядишь, и выйдет проснуться в нормальной жизни.
И Ева отключилась: сны всегда ее спасали. К тому же там было сухо.
...Ева старалась не нервничать. Она шла нарочито неторопливо. Держала улыбку и сдерживала дрожь в пальцах. Остановилась у стенда, скользнув взглядом по старым объявлениям. Кивнула охранникам. Вцепившись в сумочку, прошла сквозь рамку сканера.
Вернула пропуск.
Сказала:
- До завтра.
Получила ответ. Сделала пять шагов до двери и, оказавшись по ту ее сторону, позволила себе выдохнуть. Оставалось немного: дойти до стоянки и передать образец.
Это будет правильно. Пожалуй, только это и будет правильно. Спускалась Ева медленно, вглядываясь в хитрые рожи крылатых быков. Крайняя пара поднималась на дыбы и, смыкаясь кончиками рогов, образовывала арку. В ней наверняка еще один сканер упрятан.
Но и он не сработал.
Все шло хорошо. Просто замечательно. И в обморок падать незачем. Двадцать метров до цели. Десять. Пять. Белое авто пряталась в тени вяза. Сиял хром деталей, влажновато лоснилась кожа салона, и непритязательно скромной выглядела позолота деталей.
- Вы здесь? - спросила Ева севшим голосом.
- Здесь, - ответили со спины. - Здравствуй, Ева.
- Здравствуйте, Ева.
Она рассмеялась, и сразу стало легче. Ее смех словно гарантия, что дальше все будет нормально. Она ведь обещала. А Ева всегда держит слово.
На Еве черное платье-сетка, в дыры которой просвечивает белое тело. В синих волосах сверкают драгоценные камни, а зеркальные очки неприятно напоминают маску.
И Ева поднимает их, точно забрало.
- Ты принесла? - Она протягивает руку. Соскользнувший рукав обнажает многочисленные шрамы. - Дай мне. Дай!
- Это... это часть, - Ева снимает медальон. - Тут образец активатора, но...
Она схватила медальон, как скопа рыбу, и спрятала в нагрудном кармане, велев:
- Иди.
- Вы ведь сдержите слово, да? Дело закроют? Он отстанет от меня? Я ведь не виновата! Я просто присматривала за ней! По вашей просьбе. А когда все случилось, испугалась.
- Бывает, - улыбнулась девушка-с-голубыми-волосами. - Ты не волнуйся. Все будет хорошо. Мы его переиграем.
Этого обещания хватило до самого дома. И уже в подъезде Ева вспомнила, что не сказала, где искать второй элемент. Она собиралась позвонить, как только окажется в квартире. И о звонке думала, поворачивая ключ в замке. Он еще хрустнул как-то неприятно. Дверь поддалась не сразу, а когда приоткрылась, грянул взрыв.
Он был очень громким. И пламя ревело, ревело, пугая.
Ева проснулась.
Ревело не пламя: медведь плясал на задних лапах, отбиваясь от окруживших его волков. Зверь был молодым. Черная шкура обвисала складками, лишь на плечах вздуваясь валунами мышц. Плоский череп в затылочной части разрастался в широкий костяной воротник. Мощные челюсти зверя перемалывали волчье тело, половина которого уже находилась в пасти.
Ева достала пистолет. Прицелилась.
Всхлипнув от страха, нажала на спусковой крючок.
Первая пуля вошла в грудь, не причинив медведю вреда. Он даже добычу не выронил, только повернулся к Еве и, опустившись на все четыре лапы, двинулся к ней. Пятнистая волчица с визгом бросилась наперерез, норовя вцепиться в глотку, но была встречена ударом лапы. Когти пробили тело насквозь, подняли и стряхнули.
Ева снова нажала на спусковой крючок, и пуля пропахала борозду на черепе монстра. Медведь заревел. Волки взвыли. Закружились. Заметались. Они налетали и, выдрав кусок плоти, отступали. Если получалось. Противник их был быстр и ловок. А Ева все никак не могла попасть. Пули уходили в тело, словно в ком ваты.
А потом пули закончились.
И волки отползли, освобождая путь.
Медведь, добравшись до жертвы, поднялся на задние лапы. Ева тоже встала. Медленно вытащила второй пистолет, как-то неудачно застрявший в кармане. Обняла рукоять обеими ладонями и, глядя в блеклые медвежьи глазки, приставила дуло к нижней челюсти зверя.
Зверь стоял, чуть покачиваясь. Его горячее дыхание обволакивало Еву. Его когти почти касались ее плеч. Его раздвоенный нос вдыхал Евин запах. И она нажала на спусковой крючок, и нажимала раз за разом, вгоняя пули в черепную коробку.
Когда медведь пошатнулся, Ева запоздало рухнула на землю, откатилась, пропуская падение массивной туши. Агония была долгой. И уцелевшие волки наблюдали за ней с тем же интересом, что прежде за Евой.
