От мира остается лишь половина. Но и этого слишком много, чтобы Ева вынесла.
- Мальчик мне все отдал. Поверил. А я бы хотела, чтобы и ты в меня поверила. Но у тебя еще будет шанс. Я обещаю.
Паралич распространяется ударной волной. Он выключает сердце, останавливает легкие и заставляет сосуды сжаться. Еву подбрасывает, но ее крепко привязали к кровати.
Визжат машины. И по жилам их летят электронные судороги. Взывают о помощи мониторы. А игла выкачивает все, что осталось от Евы.
- Скоро мы встретимся, - обещает смерть и, пряча в кармане халата шприц, задвигает заслонки век. Когда в палату вбегает врач, смерть стоит у изголовья. Смотрит на обожженное тело в жирной пене регенеранта.
- Ева умерла, - говорит Ева и, наклонившись, целует тело в лоб. - А знаете, почему? Нет? Потому что Ева может быть лишь одна.
Врач кланяется.
- Позаботьтесь, чтобы ее правильно похоронили. Пожалуйста.
Еве хочется быть милосердной.
В какой-то момент работы не стало. И как всегда это было похоже на то, как если бы Ева вынырнула из ледяной проруби. Ей позволили не просто вдохнуть, но дышать столько, сколько хотелось.
Тяжелый воздух со вкусом крови был чудесен.
Выбравшись из палаты, в которой бездвижно и тихо лежали раненые, Ева прислонилась к стене. Зверски хотелось закурить или хотя бы пожевать сигарету, сдабривая вкусовую гамму воздуха табачной кислотой.
Девочки-медсестры домывали пол.
Аккуратные.
Даже слишком аккуратные. И много их. В Омеге медсестер было двое, да и те после курсов первой врачебной помощи. Остальные - добровольцы. Правда, не случалось, чтобы в них нужда возникала. Если и случались ранения, то легкие.
Как здесь. Резаные раны. Колотые раны. Огнестрельные. Ожоги не выше второй степени и локализованные так, что зажили бы и сами.
Но ведь были же и другие раненые? Были. Ева сама видела. И Ева шла за ними, но по дороге потеряла. Наверное, этих все-таки в операционную доставили...
В операционной было пусто. Огромное пространство ее сохранило первозданную чистоту. Сиял разложенный на столике инструмент. Радовал глаз кант на простыне. Тускло поблескивал экран. И младенцем в пластиковых пеленках стоял медицинский модуль.
Ева даже глаза потерла, решив, что ей мерещится.
Ничего подобного. Операционной, если и пользовались, то бесконечно давно. Но чистоту поддерживали. И утку чертову притащили, воздвигнув на хромированную тушу аппарата искусственного сердца.
- Ну и куда ты попала, Ева? - собственный шепот показался громким.
И отзываясь на него, заскрипела дверь.
Ева бегом бросилась к медмодулю и, нырнув в нишу между аппаратом и стеной, затаила дыхание.
Ей кажется. Просто кажется...
По полу протянулась длинная тень, почти добравшаяся до Евиного укрытия. Ева замерла. И тень, насмехаясь, тоже замерла.
- Ева? Вы здесь?
Мягкий голос Игоря едва не вызвал вздох облегчения.
- Если вы здесь, то прятаться не надо...
Надо. Нельзя верить этому хлыщу, который пользуется женской туалетной водой и носит несочетаемые цвета и несочетаемые вещи. Это не преступление, но...
- Вы очень нам помогли.
Тень дернулась и перевернулась.
- Ева?
Евы здесь нет. Здесь никого нет. Уходи.
- Не надо бояться. Если у вас будут вопросы, то задавайте.
Будут. Вопросов у Евы превеликое множество. Например, о том, куда подевались раненые. И почему медсестры здесь странные. И еще зачем держать операционную, если ей не пользоваться.
И... и она не станет задавать их Игорю. Ева сама поищет ответы. Например, сегодня ночью.
Глава 6. Короли и капуста.
Игорь открыл дверь без стука и вежливо попросил Тода:
- Вы не могли бы убрать оружие.
Тод убрал. Тод мирный, но правила общественного приличия требуют стуком известить о своем намерении войти в помещение. Нарушение этих правил может трактоваться как проявление агрессии. Тод должен защищать Айне от любых проявлений агрессии.
- В другой раз вам следует постучать, - озвучила Айне выводы. - И я надеюсь, что вы пришли, чтобы проводить меня к Команданте.
- Еда, я принес еду, - Игорь продемонстрировал котелок. - Еда готова и надо ее съесть. Я поставлю, если вы не против.
Тод кивнул. После того разговора он стал очень молчаливым. И данное обстоятельство вызывало некоторое беспокойство у Айне. Изменение поведенческого стереотипа могло являться первым признаком программного сбоя.
Игорь поставил котелок на пол и, попятившись, радостно произнес:
- Приятного вам аппетита!
- Благодарю, - ответил Тод. - И часто у вас случается?
- Регулярно.
- Я про прорыв.
- Иногда, - поправился Игорь. - Но мы наладили систему быстрого реагирования и теперь справляемся с последствиями атак при минимальном уровне потерь.
Айне заглянула в котелок. Желтоватая масса выглядела еще менее аппетитно, чем соевая каша из запасов Тода. Игорь поспешно пояснил:
- Это комплекс из белков, жиров, углеводов. Пропорции их оптимальны. Витаминные и минеральные добавки также включены.
Могли бы придать этому комплексу визуально более приемлемый вид.
И когда Игорь ушел, Айне решительно отодвинула котелок.
- Если хочешь, сам это ешь, - сказала она. Тод покачал головой. Значит, смесь и ему не внушала доверия. И когда Тод достал саморазогревающиеся пакеты, Айне не стала возражать. Более того, композиция грибных ароматизаторов была составлена довольно удачна, и вкусовые ощущения можно было отнести к категории приятных.
Содержимое котелка Тод отправил в умывальник и долго, тщательно полоскал горячей водой.
- Тод, - Айне зачерпнула горячую кашу пальцами. - Ты сердишься на меня?
- Нет.
Ложь. Или Айне неверно интерпретировала поведение, что тоже плохо. Ну почему ей не
