Петербургский главный педагогический институт, Межевой институт, Училище правоведения. И были втрое увеличены средства на содержание Академии наук. И созданы около десяти академических музеев. Кстати, Пулковская обсерватория построена как раз при Николае (архитектором ее был старший брат знаменитого художника А. П. Брюллов, а телескоп, лучший для своего времени, куплен в Мюнхене).
Гуляла в советские времена выдумка, что Николай I «преследовал» Пушкина и якобы даже его дуэль с Дантесом организовал самолично. Вздор, конечно. Но кое-какие детали той истории заслуживают пристального рассмотрения.
Вообще-то Николай имел все основания на Пушкина гневаться Александр Сергеевич (о чем почти забыли) давал ему честное дворянское слово, что драться на дуэли с Дантесом ни под каким предлогом не будет. И — нарушил.
И тем не менее… Вот подробный список денежных средств, выделенных императором после кончины Пушкина.
Заложенное имение отца Пушкина освобождено от долга.
Заплачены частные долги Пушкина: 135 000 рублей.
Пенсия вдове: 5000 в год.
Двум дочерям - по 1500 ежегодно до замужества.
Двум сыновьям - по 1500 на воспитание до поступления в Пажеский корпус (элитнейшее учебное заведение).
Единовременное пособие в 10 000 рублей.
Издание собрания сочинений за казенный счет (50 000 р.) с передачей вырученных от продажи денег вдове и детям.
Как вам «сатрап»?
Это, кстати, не единственный пример. После смерти Карамзина Николай выдал его вдове и детям 50 000 рублей пенсии (до замужества дочерей, поступления на службу сыновей, ну а вдове - пожизненно). Вдова и сестра Грибоедова получили 60 000 рублей единовременно и 5000 рублей пенсии. Даже вдова декабриста Рылеева получала от императора ежегодную пенсию в 3000 рублей.
Касаемо Лермонтова тоже имели хождение в советские времена всевозможные дурацкие версии: и дуэль-то с Мартыновым спровоцирована по приказу Николая, и Мартынов был чуть ли не агентом III отделения (отчего же иначе он выстрелил на поражение, когда стрелявший первым Лермонтов благородно выпалил в воздух?) Писали даже на полном серьезе «красные профессора», что в кустах прятался то ли казак-снайпер, то ли, бери выше, целый ротмистр жандармов, и этот-то затаившийся супостат как раз и послал в поэта смертельную пулю (удивляюсь, как еще не присочинили для комплекта, что пуля была мечена инициалами графа Бенкендорфа).
И это чушь собачья. Поскольку дуэль, будем уж откровенны, если кто и спровоцировал, так сам Михаил Юрьевич. Увы, и великие люди в частной жизни бывают порой крайне неприятными субъектами, которых окружающим всерьез хочется отхлестать по физиономии. Истина, к сожалению, в том, что поручик Лермонтов неустанно допекал поручика Мартынова злыми шутками, карикатурами и эпиграммами, вот и не выдержал тот в конце концов, позвал к барьеру. А поскольку тогдашний дуэльный кодекс был уставом строгим, то
Между прочим, Тараса Шевченко (довольно гнусную фигуру российской словесности) Николай велел сдать в солдаты отнюдь не за абстрактные «идеи свободы», а за вполне конкретные прегрешения: призыв к независимости Украины и прямое оскорбление в стихах императрицы Александры Федоровны. По этому поводу один известный тогда критик писал следующее: «Здравый смысл в Шевченке должен видеть осла, дурака и пошлеца, а сверх того горького пьяницу… Мне не жаль его, будь я судьею, я сделал бы не меньше. Я питаю личного рода вражду к такого рода либералам. Это враги всякого успеха. Своими дерзкими глупостями они раздражают правительство, делают его подозрительным, готовым видеть бунт там, где нет ничего ровно… Ох, эти мне хохлы! Ведь бараны, а либеральничают во имя галушек и вареников со свиным салом… А, с другой стороны, как же жаловаться на правительство? Какое же правительство позволит печатно проповедовать отторжение от него области?»
Угодно знать автора? В. Г. Белинский…
Что до экономики, то во времена Николая ею занимались настоящие государственники, умевшие отстаивать интересы страны. Нет смысла вдаваться в детали, достаточно лишь упомянуть, что Россия тогда вела умелую таможенную политику в отличие от бестолковых годочков Александра I. Этот болван в свое время попросту взял да и отменил все таможенные пошлины, любое регулирование импорта: вези в Россию кто хочешь и что хочешь, продавай по своим ценам и вывози прибыль… Не то было при Николае те самые интересы отечественного производителя, о которых сегодня так много шумят без всякого толку, император защищать умел.
А еще он умел подбирать себе сотрудников.
Среди министров Николая I есть двое, которые на наших национал-патриотов действуют как красная тряпка на быка. Егор Францевич Канкрин, вот ужас, немчура проклятая. Даже по-русски до конца жизни говорил коряво. Карл Нессельроде и того жутче сын немецкого католика и крещеной еврейки, заграничный уроженец… Жидомасон, ясное дело! Особенно неистовствовал по поводу Нессельроде в свое время покойный Валентин Савич Пикуль, старательно нанизывая самые оскорбительные эпитеты в его романе «Карлушка» только тем и занят, что без устали предает Россию. Вот только примеров Пикуль отчего-то не приводил, ни единого, полагая, что наличие мамы-еврейки само по себе — убойный компромат…
На деле все обстояло чуточку иначе. Совсем даже иначе. Поскольку эти два человека с немецкими фамилиями сделали для России больше, чем батальон иных чистокровных славян…
Егор Канкрин, между прочим, незаурядный военный инженер, герой 1812 года, архитектор, экономист, литератор. Но главное его свершение финансовая реформа, которую он провел, будучи министром финансов.
До него денежная система страны, не будем выбирать выражений, носила признаки явственной шизофрении. В обращении тогда находилась и серебряная монета, и «ассигнации» - бумажные деньги. Друг другу они вовсе не были равны, существовало две параллельных системы цен: «серебром» и «ассигнациями». А курс «бумаг» к серебру мало того что постоянно колебался — таких курсов было
Чтобы как-то навести порядок, торговая публика начала использовать в сделках иностранную золотую монету - что прибавило хаоса и мошенничества…
Канкрин со всем этим бардаком покончил в несколько лет посредством несложных мер. Сначала он с одобрения императора издал закон, покончивший с многообразием курсов. Отныне был установлено: один- единственный рубль серебром равен тремя с половиной рублям ассигнациями, а кто будет этот курс нарушать и мухлевать, того посадят. Моментально прекратилось всевозможное жульничество (от которого страдали главным образом крестьяне, не разбиравшиеся в хитросплетениях «плавающих курсов» и прочих шулерских тонкостях).
Вслед за тем Канкрин ввел «твердую валюту», так называемые «депозитки», бумаги двадцатипятирублевого достоинства. Суть опять-таки проста: всякий желающий, внеся в государственное казначейство золотую или серебряную монету (либо золотые или серебряные слитки), получал на всю сумму эти самые «депозитки» причем монеты или слитки оставались собственностью вкладчика и возвращались по первому требованию.
На счет «три» министерство финансов постепенно выкупило у населения ассигнации и выпустило
