– Я оставлю вас наедине ненадолго? Нужно время от времени показываться публике.
И он вышел. Как мне показалось, оставил нас наедине намеренно.
Григорий Ефимович разлил вино и приветственно приподнял бокал, глядя мне в глаза.
– Ваше здоровье… Алексей Данилович, у меня к вам серьезное дело. Точнее, предложение.
– Я вас слушаю.
– Я долго колебался, пока Кирилл не развеял мои сомнения. Дело не только трудное, но и опасное. Но кроме вас, некому…
Я молчал.
Фихтенгольц задумался, как бы выбирая, с чего начать.
– Без обиняков. Помогите Кириллу бежать отсюда, – наконец произнес он.
– Бежать?
– Именно. Он же здесь охраняемый узник.
– Но зачем? Он готовится к поступлению в Гарвард, насколько я знаю. Какой же он узник?
– Он не хочет в Гарвард.
– Ну… пусть тогда идёт в Университет.
– Исключено. По завещанию отца ему запрещено поступать в российское учебное заведение. Но дело не столько в этом…
– А в чём же?
И Фихтенгольц рассказал причину, по которой Кирилл намеревался бежать. Он хотел «посмотреть Россию», ни больше, ни меньше. План показался мне наивным.
– А вы не считаете, что нам всем неплохо было бы посмотреть на Россию? – спросил я.
– Считаю, – кивнул бородач. – Но нам уже поздно, да и ничего, кроме запоздалого любопытства, мы не удовлетворим. А юноше нужно для дела.
– Для какого, если позволите?
– Я воспитывал его как государственного мужа России. У него эта миссия, он об этом знает, более того, были кое-какие знамения… Но он сам вам расскажет, если захочет. В знамения я, кстати, не верю, а вот воспитан он именно так.
– Вы хотите сказать, что воспитывали из него политика?
Фихтенгольц поморщился, будто глотнул хины.
– Господь с вами! Политика!.. – укоризненно повторил он. – Государственного мужа России! Небо и земля. Их не так много было в нашей истории. Юноша не испорчен школьным воспитанием, получил только домашнее под моим руководством, у него есть идеалы, честолюбие. И он прямой потомок первого русского жалованного дворянина Никиты Демидовича Демидова, урожденного Антюфеева, уральского кузнеца. Петр Великий подарил ему дворянство и дал первую в России грамоту на дворянсто. До этого грамоты давались на титулы… Но это к слову. Кровь хоть и не княжеская, но это даже лучше… Он далеко пойдет, уверяю вас. И может быть, дальше, чем мы думаем.
– В Президенты?
– Я не люблю загадывать, – сказал Фихтенгольц.
Тут вернулся Кирилл, то есть будущий государственный муж России.
– Кирилл Юрьевич, я рассказал Алексею Даниловичу о ваших планах, – обратился к нему Фихтенгольц.
«Ого! – подумал я. – У них высокие отношения». В этом церемонном обращении не было ни грамма иронии.
– Но я ещё не сказал «да», – возразил я.
– Соглашайтесь, это отчасти инженерная задача, а вы ведь технарь. Как выбраться из этого «периметра», где мышь не проскочит и каждый транспорт досматривается. А? – сказал Фихтенгольц.
– Соглашайтесь, Дон! – пылко воскликнул Кирилл.
Короче, меня подписали. Некоторый авантюризм всегда мне сопутствовал.
Остаток вечера мы провели там же, занимаясь непринужденной беседой и дегустируя французские вина, которых я не пробовал никогда. На самом деле осторожно прощупывали друг друга на предмет политических и прочих взглядов. Кирилл время от времени выходил ненадолго к гостям, в беседе участвовал мало, больше прислушивался. Обращались они друг к другу искючительно по имени-отчеству, так что я стал даже испытывать неловкость от своего фамильярного обращения к Кириллу на «ты».
Особенность научного мышления состоит в том, что когда перед ученым ставят задачу, он тут же начинает размышлять – как ее решить технически, и мало интересуется тем, зачем ее надо решать и надо ли это вообще.
Таким образом была изобретена масса ненужных и даже опасных вещей.
Задача эвакуации Кирилла из «периметра» показалась мне нетривиальной. Я засел за проект и сижу уже над ним больше недели.
Итак, мне предстоит каким-то образом переместить юношу из точки А внутри «периметра» в точку В, находящуюся вне «периметра» поселка. Двойной кордон, причем на обоих действует полный запрет на выход юноши за его пределы. Все легковые и грузовые машины досматриваются. Менты поселкового КПП делают это поверхностно, но стража Демидовых весьма рьяно.
Кстати, если с пунктом А есть хоть какая-то ясность, то насчет пункта В у меня до сих пор полная неизвестность. Я знаю – куда нельзя попадать Кириллу. Это, понятное дело, городская квартира Демидовых, это и моя жалкая квартира, потому что её проверят сразу, как хватятся нас обоих. Конечно, это все более- менее тусовочные места в Москве, где Кирилла знают в лицо по фотографиям… Куда податься двум бедным и беглым крестьянам?
Не везти же моего принца в Долгопрудный?
Да и вообще – что делать с ним дальше? Он хочет, подобно Гоголю, «проездиться по России». А я? Я тоже хочу этого? Но пускать его в странствия одного – это чистое безумие! При том, что нас обоих будут активно искать, надо думать и о конспирации, и о том, как и на чём передвигаться. Документы, наконец!
Задача становилась слишком нетривиальной.
«Стоп! – сказал я себе. – Ты ещё не вывел персидского принца за пределы „периметра“. Давай решать проблему step by step».
Но как?
Между тем мы продолжаем заниматься физикой, как бы готовясь к Гарвардским экзаменам. О побеге ни слова, как будто нашего разговора и не было. Судя по всему, Кирилл ждёт, когда я представлю ему план действий.
Сегодня посетили уже почти достроенный плавательный бассейн со спортивным залом. В бассейн дали воду, и мы вдовль поплавали, а потом позанимались на снарядах. Я был поражен физическим развитием юноши. Он настоящий атлет – сильный и ловкий. Рельефная мускулатура, плоский живот, великолепная координация. Настоящий Аполлон.
Я спросил, как он достиг такого физического уровная. Все просто – отменные преподаватели. Его покойный отец уделял физическому развитию сына особое внимание. Его тренировали несколько мастеров спорта, среди них специалист по восточным боевым искусствам.
Надо сказать, что за последние дни мой статус в доме Демидовых несколько поднялся. Я и раньше занимал положение выше обслуживающего персонала, но не намного. Сейчас же я почти приближаюсь к положению друга семьи. Причиной тому, как ни странно, послужил удачный выбор Полиной моего костюма black-tie и промелькнувшее в какой-то из желтых газет предположение о том, что, вероятно, новый коучер Кирилла Демидова является любовником его мачехи.
Полина тщательно изучает желтую прессу и собирает все отзывы о прошедшем party.
Мне такое предположение показалось чересчур смелым (кстати, она же сама не без кокетства поведала мне о нём в качестве шутки), а ей – не очень. Только этого мне не хватало!
Еще один повод для побега.
Сегодня Полина попросила меня осмотреть вместе с Кириллом ту гору ненужных подарков, которую
