новенькие и блестящие.
Мы уселись, и я сразу почувствовал себя лишним. Зачем Кирилл взял меня сюда? Ведь я ему совершенно здесь не нужен.
– Мы хотим совершить путешествие на машине. Что вы нам посоветуете? – спросил Кирилл, не отрывая глаз от Даши.
– Сейчас не сезон, но эти города и зимой очень интересны, – отвечала она и дальше принялась расписывать их достоинства.
Я понял, зачем я здесь. Чтобы воспринимать информацию. Потому что Кирилл слушал, но не слышал, а любовался девушкой. Я ему позавидовал. Когда-то и я мог смотреть на впервые встреченную девушку с такой же пылкостью и восторгом.
А Даша словно не замечала его взгляда, а рассказывала об этом маленьком стаде русских городов: Баранов, Козлов и Быков.
Самым старым из них был Баранов, его основали в семнадцатом веке и славился он сушёными грушами и, естественно, баранками. Это была родина баранок. А груши там просто росли в изобилии и там же сушились после того, как их околотят.
Город Козлов был основан при советской власти. В бывшем селе Козлове построили резиновый завод и переименовали поселок в город. Раньше он снабжал всю страну калошами, клизмами и презервативами, но последнее время спрос упал, производство захирело.
Ну, а город Быков был вообще новостроем. Он возник в самом конце двадцатого века вокруг чудесной артезианской скважины, пробуренной здесь каким-то геологом-пенсионером, которому вздумалось обнаружить нефть на Средне-Русской возвышенности. Нефти он не обнаружил, но из скважины забил фонтан чего-то очень ценного, что можно было выгодно продать. Этот бизнес там развился невиданно, поэтому быковчане жили заметно лучше соседей.
– Насколько я понял, города эти ценны не стариной, не архитектурой и историческими памятниками? – спросил я. – Они по существу новые. Даже Баранов чуть старше Петербурга, а Питер считается молодым…
– Да-да, вы совершенно правы. Дело не в истории.
– А в чем?
– В людях, – немного загадочно сказала она. – Там люди необыкновенные.
– Это то, что нам нужно, – очнувщись, сказал Кирилл. – Мы же не туристы, в конце концов.
– А кто? – заинтересовалась в свою очередь Даша.
– М-мм… – замялся он.
– Предприниматели, – пришёл на выручку я. – Мы предпринимаем попытку… М-мм…
– Государственного переворота! – бухнул Кирилл.
У Даши округлились и без того круглые глаза.
– Шучу, шучу! Ну так поедете с нами? Гидом? С ветерком! – вдруг выпалил он.
– Куда? – испугалась Даша.
– По городам этим. Рассказывать нам будете, показывать… Вы же там были?
– Да, я туда туристов возила летом…
– Ну так в чём дело тогда? – Кирилл шел в открытую кавалерийскую атаку с шашкой наголо. Он был прекрасен, как Чапаев и Петька, вместе взятые. Не считая Остапа Бендера.
– А здесь кто будет? Начальник не пустит.
– Вы же сами сказали: не сезон. А с начальником я договорюсь. Главное, чтобы родители пустили.
Даша опустила глаза.
– Нету у меня родителей. Детдомовская я…
Мне показалось, что это сообщение Кирилла не смутило, а наоборот, обрадовало.
– Где ваш начальник? Ему можно позвонить?
– Да, – кивнула она. – Вот телефон… Его зовут Никанор Фомич.
И через три минуты согласие Никанора Фомича на экскурсионное обслуживание тура по «Золотому треугольнику» всего за пятьсот долларов было получено.
– А вы будет получать почасово. По сто долларов в час, – сказал Кирилл.
– Нет, – твердо сказала Даша. – Я получаю зарплату от фирмы… Ишь, какой выискался! – вдруг улыбнулась она. – Денег не возьму от вас, не уговаривайте.
«Получил по носу? – ехидно прокомментировал я про себя. – Самый богатый тинэйджер России. Видали мы таких тинэйджеров!»
Кирилл покраснел. Он понял, что это не та девушка, перед которой следует трясти своим кошельком.
Кстати, зарплата её, как мы потом узнали, составляла тоже сто долларов. Но в месяц.
Кирилл достал мобильник и позвонил Васюте.
– Полковник, съезди закажи ещё три звонницы у столяра Семеныча. Такие же, как вчера он сделал, только поменьше. А колокола пусть такие же оставит. Понял?
Судя по всему, эти звонницы должны были украсить «Золотой треугольник».
– Но я должна ещё спросить разрешения у Сергея Никитича, – сказала вдруг Даша.
– А это кто такой?
– Директор нашего детдома.
– Вы там живёте? – спросил Кирилл.
– Нет, живу я уже сама, угол снимаю у старушки. Но он нам вместо отца…
– Поехали! – Кирилл встал со стула.
– Прямо сейчас?
– Ну да.
Мы взяли такси и поехали. Детдом оказался на окраине. Это был старый двухэтажный деревянный особняк с большим участком, на котором угадывались под снегом спортивные снаряды, горки для малышей, качели.
У крыльца стоял мотоцикл ИЖ с коляской.
По дороге Даша рассказала, что детдом Сергея Никитича – по существу, семейный. Директор и его жена живут в этом доме вместе с двумя десятками воспитанников. Из-за этого постоянно наезжают ревизоры с проверками – как директор тратит отпускаемые бюджетные деньги.
– Денег этих – кот наплакал, – сказала Даша. – Сергей Никитич и Анна Павловна с нами столуются. Что мы едим – то и они. И дочка их Маша тоже с нами живет, в общей комнате девочек. Ей тринадцать лет. Мы же видим всё…
Мы как раз застали обед.
Директор вышел к нам из столовой, откуда доносился запах кислых щей. Был он небольшого роста, худощавый, на вид лет сорока. Он расцеловался с Дашей, на нас же взглянул насторожённо: с чем, мол, пожаловали?
Показалась и его жена – пышная молодая женщина с располагающей улыбкой. Звали её Анна Павловна.
– Дашутка пришла! – она обнялась с Дашей. – Милости просим, заходите! – она указала на дверь столовой.
Мы вошли туда, где стояли два длинных стола, за которыми сидели дети разных возрастов. Самому младшему было на вид лет шесть, а старшим детям около пятнадцати.
При нашем появлении они встали.
– Садитесь! – усадил их директор.
– Даша, садись ко мне! Нет, ко мне! Даша, сюда, здесь место. И тарелка! – наперебой зазывали Дашу дети.
Даша обошла их, целуя маленьких.
– Вот так и живём, – сказала Анна Павловна. – Дружно и весело.
Нам показали другие комнаты этого большого дома. Везде царил порядок, но скрыть того, что здание не ремонтировалось добрых три десятка лет, увы, было нельзя.
Директор был не слишком приветлив, он не понимал – кто мы такие. Его жена, напротив, вела себя
