Казарьянцем.
Но прежде всего – Огородникова. Чем скорее я решу с ней, тем лучше. Она еще не в курсе, что Казарьянц сдал ее с потрохами, и теперь я знаю, что этот ее художник – чистой воды подстава. Не доросла она еще, не созрела для того, чтобы играть с Никулиным в такие игры. Постажироваться бы ей надо в низшем дивизионе. Вот Славик Климович – тот да, тот был опасен. Жесткий, целеустремленный, беспринципный… Он многими чертами своего характера напоминал мне меня самого. Я уже начинал его побаиваться… Я сразу вижу, чего человек стоит и как с ним поступать. Аркаша Сычев тоже, конечно, был волчара. Но – со своим кодексом. На меня он попер прямолинейно, по-бандитски. Вот и получил. Хотя странно – я бы ни за что не поверил, что он с кавказцами снюхался. Он же их презирал всегда, «черными» называл… Впрочем, мог и от отчаяния к ним обратиться – этот его Ковш облажался, и он сразу к чеченам сунулся.
А вот Федя Замятин был слизняк, и на том свете слизняком останется. Умирал, как последний трус. Не могу понять, как он вообще добился чего-то в бизнесе. У меня бы он дальше мойщика машин в жизни не продвинулся.
А вообще-то глупо получилось. Вроде как я сам себя в капкан загнал, когда попросил Гену разобраться с сычевскими прихвостнями. Менты потянули за ниточку, и теперь не успокоятся, пока не размотают весь клубок…
Москва, 2003й год
Оксана позвонила мне и спросила, стоит ли ей связываться с тем типом из ФСБ. Первым моим побуждением было выпалить однозначное «нет». Но я сказал вместо этого: «Дай мне подумать». И пообещал перезвонить.
Конечно, полковник Казарьянц в этом деле имеет свой интерес, причем я совершенно не уверен, что интерес этот сводится только к защите государства от организованной преступности. Но, в любом случае, для Оксаны (а моя цель, прежде всего – защитить ее) Никулин представляет гораздо большую угрозу, чем Казарьянц – хотя бы потому, что полковник работает в официальной организации. Короче, поразмыслив, я набрал номер Оксаны и сказал, что приеду для подробного разговора.
В офисе первым, кого я увидел, был охранник Борис. Он сказал, что за последний час компьютеры будто сошли с ума. Кто-то запустил вирус, очень хитрый. И теперь не обойтись без помощи специалиста. А Оксане прибыла по почте повестка в прокуратуру, в связи с делом Замятина. И сейчас она у следователя. Я спросил: «Почему ты с ней не поехал?» Он пояснил, что Оксана сама настояла на этом – не хотела появляться в таком учреждении с личным телохранителем.
Повозившись немного с офисными компьютерами, я понял, что масштаб проблемы явно превышает мои скромные возможности. Чтобы как-то убить время, я предложил Борису потренироваться в спортзале, через дорогу…
Борис вел бой технически грамотно, разнообразно, двигался быстро и поначалу ни в чем не уступал Жуковскому. Но стоило телохранителю допустить небольшую позиционную ошибку – Жуковский моментально ею воспользовался и провел очень хитрый бросок из арсенала айкидо. Борис, поняв, что проиграл, поднялся с татами и улыбнулся, разведя руками:
– Ну что ж, Саша, ты лучше. Вот я и признал это. Ты доволен?
– Японец бы на твоем месте добавил еще: «Спасибо за науку». Но от тебя я, как видно, этого не дождусь. Так что давай в душ, а потом – по пивку…
Когда они вернулись в офис – Оксана была уже там.
– Ну, как тренировка? – спросила она.
– А как беседа с товарищем прокурором? – в свою очередь, поинтересовался Жуковский.
– Так себе, ничего утешительного. Сычев-то с Замятиным, как оказалось, были знакомы. И познакомил их – как думаешь, кто?
– Никулин, – быстро сказал Жуковский.
– Правильно, Саша. Кстати, я была удивлена, узнав, что у Сычева были довольно натянутые отношения с Климовичем. Якобы Вячеслав Сергеевич в свое время не дал Сычеву возможности наложить лапу на областные бензозаправки. Я очень смутно помню всю эту историю, потому что ездила в то время в Грецию, на выставку электронного оборудования.
– Зачем они ворошат это? И Сычев, и Климович уже умерли, – с искренним недоумением произнес Борис.
– Ворошат – значит, надо, – довольно неприветливо отреагировала Оксана; ей было неприятно, когда кто-нибудь, кроме нее, говорил о смерти Климовича. – С компами разобрались?
– Нет еще, Оксана Кирилловна, – виновато сообщила Жанночка.
– Чего ждете? Что они сами себя наладят?
Жуковский отметил про себя, что Оксана раздражена. Оставшись с ней один на один в ее кабинете, он сказал:
– Я тут подумал… Пожалуй, все-таки стоит позвонить этому Казарьянцу.
Глава шестнадцатая
Санкт-Петербург, 2003й год
Аркаша родился в послевоенном, сорок девятом году. Мне было тридцать два, а моей Веронике – двадцать восемь. До этого она дважды была беременна, но… Врачи объясняли выкидыши тяжелым ранением, которое моя жена получила под Будапештом. Мы ведь познакомились на войне. Вероника была медсестрой, а я поступил в их полевой госпиталь практически в безнадежном состоянии – уходя через линию фронта после выполнения очередного задания в немецком тылу, мы с двумя моими товарищами, тоже «серыми совами», напоролись на засаду. Положили полдюжины фрицев, но и самим крепко досталось – одного из моих спутников смертельно ранили, другого я едва дотащил на себе до наших позиций, где нами
