- Ты угадал, ага Халил, да будет радостный год у цирюльника! Увидя мои муки, он так сказал: 'Напрасно время на ветер бросаешь. Иди к ага Халилу, сразу найдешь то, что хочешь. Но не торгуйся, ибо он не запрашивает'.
- Эйваллах! Выбирай, что хочешь.
Долго копался обрадованный затишьем в лавке крестьянин, не решаясь на чем-либо остановиться. А Халил, неизвестно зачем, опять открывал ящики, лез на лесенку и доставал четки, все новые и новые. Когда его потом спросили 'барсы': 'Зачем?', Халил вздохнул: чтобы бедняк не заметил, почему купец чуть спину не сломал, угождая ему.
Наконец крестьянин, которого не на шутку начала пугать непривычная приветливость людей, взмолился:
- Ага Халил, увеличь свою доброту, выбери сам! Только дешевые...
Халил быстро взял 'оскверненные' розовые четки и протянул крестьянину, который с восхищением смотрел на них, но не брал.
- Бери, отец, бери! Я случайно совсем дешево их купил и продаю за пять мангуров. Ты сам слышал, больше за них и знатный эфенди не давал.
- Ага Халил! - вскрикнул изумленно крестьянин. - Таких в другой лавке даже не видел!
- Халиль, если по душе пришлись, бери скорей! - Халил беспокойно посматривал на дверь. - Мангуры на стол клади! Постой, заверни в платок. Спрячь подальше! И никому здесь не показывай - могут отнять. Не забудь в мечеть зайти. А твоему отцу передай: это небо послало ему награду за праведную жизнь.
Крестьянин торопливо достал узелок, отсчитал пять монет, бережно положил на стол:
- Ага купец, не знаю, почему ты осчастливил мой дом светом и богатством, но пусть аллах проявит к тебе щедрость во всем!
Схватив покупку, он поклонился почти до пола и выбежал.
Халил окунул тряпку в розовую воду, тщательно вытер мангуры, затем, к удивлению 'барсов', достал из-за пояса кисет, отсчитал сорок пять монеток, смешал их с пятью монетками крестьянина и опустил в ящик.
- Похоже, ага Халил, благодаря нам ты выгодно продал товар... и еще в шелковый платок завернул. - Элизбар, прищурив глаз, смотрел на купца. - Если так пойдет...
- Разбогатеть можешь, - весело добавил Матарс. - Хорошо еще, что не часто так торгуешь.
- О эфенди, не смейтесь, я в большой выгоде, ибо крестьянин отдал мне все свое богатство - наверно, десять новолуний копил. Я бы и один мангур не взял, но боялся обидеть человека.
- Похоже, что и у вас не досыта кушает хлеб тот, кто его сеет.
- Тебе, эфенди Ростом, аллах послал верную догадку...
- Ага Халил, не уйдем, пока не возьмешь у меня сорок пять мангуров.
- Видит небо, ага Дато, не возьму. А вознаградил я бедняка за то, что аллах послал его в мою лавку не допустить убийства. - Халил исчез за ковровым занавесом и скоро вернулся с подносом, уставленным чашами и кувшинами. - Думаю, ваш разговор со свирепым эфенди вызвал желание не только обнажить саблю, но и подсластить шербетом горло, обожженное перцем.
- Дорогой ага Халил, с удовольствием и радостью, если дашь слово выпить у нас вино из ностевского марани.
- Слушаю и повинуюсь, ибо, во избежание ненужных встреч, эту лавку вы осчастливите новым посещением лишь тогда, когда вернетесь из Ирана.
- Во имя аллаха, - выкрикнул вбежавший Ибрагим, - разыскав меня, умный купец сказал...
- Глупость! - Халил с притворным спокойствием отодвинул чашу. Покупатель был, за пятьдесят мангуров я продал ему четки.
Ибрагим подозрительно уставился на Халила, открыл ящик, вынул монеты и деловито их оглядел:
- Не аллах ли благовонием обрызгал мангуры 'бея', который подобно муравью выскочил из лавки? Тут шайтан замутил мои глаза, и богатый 'бей' показался мне бедняком из пещеры Али-Бабы.
'Барсы' переглянулись. Предвидя, что Халил вот-вот попадется, Ростом солидно проговорил:
- Мы свидетели, что это так. Видно, аллах послал обедневшему бею удачу и он поспешил сделать подарок отцу.
- Аллах, аллах, как ты добр! А какое поручение шайтана выполнял здесь эфенди Абу-Селим?
- Э-э... Ибрагим-джан, как догадался?
- Свидетель Осман, и более глупому не трудно сообразить, почему ученая феска ага Халила совсем закрыла правое ухо и неучтиво обнажила левое.
Перебрасываясь шутками, 'барсы' по молчаливому уговору решили возместить Халилу убытки.
- И мы к ага Халилу за четками. Выбери, друг, сам.
- Да пребудет с вами милость аллаха! Из тех, что смотрели при Абу-Селиме, ни одних вам не продам. Пусть рассеется, как дым, воспоминание о встрече с гиеной.
Подумав, Халил открыл потайную дверцу стенного шкафа. С нескрываемым восхищением взирали 'барсы' на редкостные антики. Выбрав четки, переливчатые, как радуга, Халил сказал:
- Свидетель аллах, эти как раз для ханым Моурав-бека, - ведь судьба ее также неровная: она то сияет, как заря на прозрачном небосклоне, то тускнеет, как луна, окутанная облаком, то вновь блестит, как алмаз в отблесках пламени.
А эти возьмите для веселой, а значит, доброй ханым ага Дато. Я купил их в Багдаде, у предсказателя, бежавшего от гнева султана...
Видно, благополучный исход стычки 'барсов' с Абу-Селимом сильно обрадовал Халила. Он оживленно повествовал об антиках, убеждал брать лучшие и все больше вселял недоверие в Ибрагима.
'Что с моим ага? - недоумевал молодой турок. - Всегда слишком спокойный, он вдруг уподобился веселому факиру: спешит заверить, что без его четок жизнь и плевка верблюда недостойна'.
А 'барсы', искренне любуясь изящными четками из шлифованных алмазов, передавали их друг другу.
- Пусть небо пошлет третьей ханым время для досуга. Перебирая темно-красный янтарь, она будет думать о счастье всех близких.
- Спасибо, дорогой, ты очень верно подобрал подарки. Теперь скажи, сколько должны тебе?
- О святой Омар, разве об этом надо думать?! Лишь бы понравились ханым выбранные мною четки, а стоят они...
Не успел Халил назвать цену, как Ибрагим взревел:
- О ага Халил, ты забыл прибавить хоть одну акче к тому, сколько сам заплатил!
- Сын воробья! Как смеешь учить меня торговать? Клянусь Меккой, придется мне сегодня обновить палку!
- Не клянись, дорогой Халил, мальчик прав. - Ростом опустил руку на плечо Ибрагима. - Спасибо, друг, что не допустил нас попасть в неприятное положение. Ты знаешь, сколько все стоит, еще прибавь сорок пять мангуров, взятых нами в прошлое посещение на покупку подвернувшегося кальяна. Давай, Ибрагим, подсчитаем.
- Незачем себя утруждать, эфенди, я уже сосчитал.
- Видит шайтан, Ибрагим совсем разум потерял. Иначе не могу понять, почему вместо ума глупость проявляет? Четки благосклонно возьмите, а когда наступит подходящий день, Ибрагим переступит порог дома Моурав-бека и получит от вас столько, сколько я скажу.
Но 'барсы' запротестовали и с помощью Ибрагима, принявшего их сторону, расплатились, как решили.
Они уже собрались уходить, но неожиданно Халил остановил их. Удивленно смотрели они на странно изменившееся лицо купца: холодный блеск в глазах, нахмуренные брови, крепко сжатые губы. Помолчав, Халил негромко начал:
- Продлите, о сподвижники Непобедимого, ваше внимание ко мне. Помня о желании отца, я сам хочу сделать угодное людям из страны, где он забыл об утреннем намазе. Не первый день искал я встречи с вами, аллах сам справедливо предопределил время. Если нужна будет вам моя помощь, то вспомните: я еще ничем не отблагодарил вас за гостеприимство, так щедро оказанное моему отцу вашей страной. Выслушайте меня, о эфенди, благосклонно. Разве мало стран прошли вы, сверкая обнаженными клинками?
