Наблюдатель передал по радио, что Горенский едет в «мерседесе». Но исполнитель и его помощник видели издали, как «мере» и «Волга» остановились, и люди менялись местами. Поэтому план на ходу был изменен — исполнитель решил уничтожить обе машины, а не только «мерседес». Но иномарку предполагалось поразить первой.
То ли у исполнителя дрогнула рука, то ли он что-то перепутал, а может, просто учуял, что Горенский все-таки пересел в «Волгу» — так или иначе, первая граната попала именно в нее. А вторая вообще не достигла цели — водитель «мерседеса» слишком быстро среагировал и увел машину под прикрытие деревьев. Помощник, правда, открыл по «мерсу» огонь из автомата, но ему никогда раньше не доводилось убивать людей, и тут уж явно дрогнула рука.
И теперь исполнитель и организатор — инициаторы этой мести и главные заинтересованные лица — ломали голову над вопросом, где же все-таки был Горенский: в сожженной «Волге», как подсказали исполнителю глаза и чутье, или в уцелевшем «мерседесе», как твердили по всем каналам телевидения и радио. И если Горенский спасся, то где же он теперь?
Но мстители не только размышляли — они еще и действовали. Ведь возмездия заслуживал не один Горенский.
И снова показал свою силу гранатомет. Одного снаряда оказалось достаточно, чтобы разнести вдребезги квартиру Вячеслава Денисова, старшего менеджера «Вершины».
Однако квартира была пуста, и исполнитель об этом знал — иначе грош ему цена, как террористу. Потому что никто не палит из гранатомета по окнам, заранее не убедившись, что цель находится в точке удара.
[
Но исполнитель знал также, что если Денисова удастся достать, то гранатомета может не оказаться под рукой, и традиция, едва зародившись, нарушится.
А имущество объекта мести можно считать частью его самого.
30
Денисова грохнули в Питере, почему-то в морском порту, причем достаточно громко. Гранатомета под рукой действительно не оказалось, зато нашлась лимонка в кармане. Моряки с либерийского сухогруза, стоявшего неподалеку, были очень встревожены, так что лица их побледнели сквозь черный пигмент. Что касается охраны порта и пограничников, то они еще долго находились в шоке, не забывая при этом валить вину за инцидент друг на друга.
Трупов было три. В зону поражения гранаты попал не только сам Денисов, но и его телохранитель, а также человек, который за немалые деньги подрядился вывезти обоих из страны морским путем, минуя всяческие формальности типа проверки документов и досмотра багажа.
Шеф «Львиного сердца» Каменев узнал об этом происшествии по телевизору. Напрямую питерский взрыв его не касался — по контракту с фирмой «Вершина» «Львиное сердце» охраняло только артистов, да и то не всех, а личную охрану боссов фирмы осуществляли ее собственные сотрудники — служба безопасности «Вершины» была достаточно мощной для этого, да к тому же боссы не слишком доверяли посторонним. Слишком много было в их жизни тайн.
Правда, Горенскому при побеге из города пришлось прибегнуть к помощи людей из «Львиного сердца» — но за дополнительную плату, вернее, даже за две. Каменеву принесли из московского офиса «Вершины» оговоренную сумму в наличной валюте, но были еще гонорары непосредственным участникам операции, о которых Каменев ничего не знал, хотя и Догадывался. Горенский в тот вечер был особенно щедр.
И все равно это продюсеру не помогло.
Но про смерть Горенского достоверно знали только двое, да еще Каменев узнал это из вторых рук — от Паши Шибаева, которого, наконец, выпустили из Кутузки, поскольку обвинить его было не в чем. Шеф «Львиного сердца» доверял Паше, тем более, что его сообщение подтверждало собственные каменевские предположения.
А вот про смерть Денисова узнала вся страна. Хоть его тело и было здорово посечено осколками, но лицо осталось узнаваемым, да и отпечатки пальцев… Никаких сомнений на этот счет быть не могло.
Инспектор утро Ростовцев получил сведения о случившемся по факсу — впрочем, уже после того, как услышал о гибели Денисова по радио. Ведь пока питерский розыск передавал эти сведения в Москву, а МУР разобрался, что погибший Денисов — это тот самый человек, которого ищут для допроса по делу о гибели охранников Горенского и о похищении Яны Ружевич, прошла уйма времени.
Ростовцев напрямую делом о взрыве на Западном шоссе не занимался, но все, связанное с Горенским и его фирмой, касалось инспектора непосредственно — ведь именно с «Вершины» и ее шефа похитители намеревались получить свои миллионы.
Теперь, после смерти Денисова, дело о похищении запуталось еще больше. По крайней мере, фейерверк на Западном шоссе теперь трудно было отнести на счет похитителей Яны Ружевич — иначе пришлось бы признать, что против «Вершины» и ее руководителей работает мафия, действующая в масштабах всей страны. И хотя такое тоже не исключено, признавать это Ростовцеву очень не хотелось, поскольку в таком случае его оперативные мероприятия по розыску Яны Ружевич лишались всякого смысла. Слишком разные весовые категории. К тому же если это мафия, то певицы скорее всего давно уже нет в городе, а видеоролики с ее изображением с них станется передавать через спутник или по компьютерной сети.
Но с тем же успехом это может быть и сам Горенский. Шоу-бизнес — это тоже мафия, причем достаточно крутая, и если Горыныч задумал свернуть дела и смыться, то ему самое время устранять свидетелей своих махинаций. Особенно если ему не хочется делиться с коллегами полученной прибылью.
В том, что Горенский занимался нелегальными делами, Ростовцев нисколько не сомневался, однако конкретно он ничего об этом не знал и поэтому отправил в МУР просьбу сообщить ему все, что известно столичным правоохранительным органам о Горенском, его фирме и ее сотрудниках.
В тот же день городское управление внутренних дел объявило Горенского в розыск, убедившись предварительно, что найти его иными путями не удается.
Чтобы найти Горенского, не надо было далеко ходить. Его останки лежали в холодильной камере городского морга — только анонимно. Так сказать, инкогнито. Правда, уже было принято решение отдать тела погибших их родственникам, и главная трудность состояла в том, что тел, как таковых, не существовало, а имели место лишь обугленные фрагменты, неизвестно кому принадлежащие. К тому же детдомовец Коваль не имел родственников, и милиция не знала, что делать с частью останков, предположительно принадлежащих ему. По этому поводу велись переговоры с «Львиным сердцем», но охранное агентство не торопилось заняться организацией похорон.
Живой и здоровый Коваль об этих трудностях ничего не знал, иначе он сам позаботился бы о собственных похоронах для укрепления своей легенды.
Каменев, для которого уже не было тайной, что Горенский мертв, а Коваль жив, узнав об убийстве Денисова, тоже живо заинтересовался махинациями Горенского и его «Вершины», о которых шеф «Львиного сердца», в отличие от Ростовцева и его коллег, имел некоторое представление. Но этого представления оказалось недостаточно для того, чтобы точно определить причину покушений на боссов «Вершины» — да еще с использованием гранатометов и другого оружия относительно массового поражения.
Поэтому Каменев позвонил в Москву своему заму и дал команду:
— Проверь все, что мы знаем о «Вершине», о Горенском и о Денисове, и передай мне по сети полный отчет. Попробуй раскопать еще что-нибудь — все, что сможешь. Документы, упоминания в прессе, косвенные сведения, слухи, сплетни. Короче, всю информацию, которую сможешь собрать. Мне надо знать, во что мы вляпались. Ситуация явно выходит из-под контроля, и мне это очень не нравится.
— Слухи могу пересылать хоть мегабайтами. Хочешь, начну прямо сейчас? За остальное не ручаюсь. Дело темное потому что. Кстати, Рома, ты не забыл, что у нас есть еще и текущие дела, за которые нам платят деньги? Если и эта ситуация выйдет из-под контроля, то можно закрывать фирму.
