- Похоже, мы сейчас знаем о целинской армии больше, чем они сами, - не без гордости говорил Сабуров, у которого под рукой были мощные компьютеры, которые позволяли мгновенно сопоставлять и анализировать любые объемы развед-данных.
Но те же компьютеры в унисон со здравым смыслом го-ворили, что это чистое безумие - выступать с одним непол-ным легио-ном против сорокамиллионной армии, способной в считанные недели разрастись до ста миллионов.
По самым последним данным численность легионеров в подчинении маршала Тауберта едва перевалила за 600 тысяч. И резервы боеприпасов по 16 боекомплектов на каждый ствол земные генералы тоже считали совершенно недостаточными.
Намерение ставки немедленно после захвата промыш-ленных предприятий наладить производство боеприпасов на оккупированных территориях землян не очень успокаивало.
Правда, эрланские орудия с программируемым затво-ром могли стрелять еще и трофейными боеприпасами мень-шего калибра, точно так же как эрланские двигатели могли работать на всем, что горит - но это уже паллиатив.
Хотя маршал Тауберт продолжал настаивать, что восточ-ная операция является основной, а западная - вспомогатель-ной, Бессонов, Жуков и Сабуров за его спиной договорились делать все по-своему. И выработали собственную стратегию: на востоке сделать все, что получится, а на западе - все, что задумано.
Особисты исправно докладывали об этих приватных переговорах начальнику особой службы легиона генералу Тутаеву, но тот не спешил сообщать о крамоле в ставку. При этом он здорово рисковал, потому что его работу контролиро-вали кураторы особой службы из числа соратников Тауберта и наемников - но Тутаев успел хорошо их изучить.
Русского языка соратники маршала не знали, а слушать и читать машинные переводы для них было утомительно. Вся эта кодла вообще думала только о трофеях, деньгах и бабах, да еще о непыльных, но приятных должностях на оккупированной планете. А каким способом земляне все это для них добудут, гердианцы, арранцы, эрланцы и прочие одиссейцы интересова-лись мало.
Главное, чтобы побыстрее.
Бардак в ставке заметно облегчал землянам задачу. Сабуров последнее время вообще внаглую игнорировал распо-ряжения ставки и в полете до опорной планеты и назад усилил свою 108-ю фалангу натовскими коммандос, которые в массе своей сносно знали русский язык. В восьмидесятые годы бойцы американских и европейских спецподразделений изуча-ли рус-ский очень старательно, так как их готовили в первую очередь для войны с Советским Союзом.
Теперь они совместно с русскими спецназовцами гото-вились воевать против Целины. А поскольку это были супер-профессионалы, достигшие запредельных высот в науке выжи-вания, им было, в сущности, все равно, с кем и где воевать. Хочешь выжить - убивай других.
Они бы, конечно, с удовольствием поубивали тех, кто загнал их в эту ловушку, не исключая и генерала Сабурова, который лично выбирал матрицы для реинкарнации. Но стре-ляющие ошейники удерживали их от этого шага, заставляя смотреть в другую сторону и изучать другого противника.
Поскольку из восьми десантных фаланг легиона за-падной группировке достались только две, ценность 108-й возрастала многократно. Каждому рейнджеру придется рабо-тать за троих, чтобы ни один солдат противника не появился на берегу, пока будет идти высадка полевых фаланг.
Корабли легиона по условиям аренды не предназначены для участия в боях, и все челноки должны вернуться к своим звездолетам в целости и сохранности. А значит, нельзя допустить, чтобы хоть кто-нибудь во время высадки открыл по ним огонь.
Конечно, на востоке все еще хуже. Там придется выса-жи-ваться буквально на глазах у войск противника, готовых к бою. Поэтому там собрано все лучшее, что только есть в легионе. Шесть десантных фаланг, шесть воздушных, три морские из четырех и все специальные, кроме 108-й.
Чтобы не загубить всю высадку в самом начале, Бессонову пришлось даже отдать в восточную группировку самые лучшие и мощные из полевых фаланг. А западный фронт остался с недоделанными формированиями вроде 13-й фалан-ги, известной под кодовым названием Нет в жизни счастья.
32
Игорь Иванов учился управлять командирской машиной со своего боевого поста.
Управлять с водительского места каждый дурак сумеет. У водилы штурвал вроде самолетного, педали и два джойстика - один для управления компьютером, а другой - специально для стрельбы. Можно пулеметы наводить, а можно и пушку, если в башне чем-то другим заняты или вообще никого нет.
А на других боевых постах джойстиков тоже два, но ни штурвала, ни педалей не предусмотрено. Один джойстик можно переключить на управление и работать, как самолетной ручкой. На себя - торможение, от себя - ускорение, правый-левый поворот и все дела.
Если надо еще и стрелять - то это вторым джойстиком через компьютер. Выбрать оружие и режим стрельбы, навести на цель, нажать гашетку. Все по классике. Компьютерная игра Doom с настоящими пулями дум-дум. Пушка даже умеет фиксировать цель и вести ее в промежутке между наведением и выстрелом.
Все сделано для того, чтобы любой член экипажа, оставшись в машине один, мог, не пересаживаясь со своего места, на полной скорости гонять машину туда-сюда, одновре-менно стреляя из всех стволов.
На тренажере это даже получалось и выглядело ужасно забавно. Но одно дело - тренажер, а другое - живая машина, пусть и с включенной принудительной защитой от столкновений.
Вообще-то воевать с такой защитой невозможно. Маши-на все время взбрыкивает и останавливается, и когда это происходит в колонне, начинается сущее черт знает что. А еще хуже, если кто-то, не выдержав этой нервотрепки, отключает защиту, тогда как другие в колонне этого не делают.
Передняя машина ни с того ни с сего тормозит на понтоне, сзади ей в корму втыкается танк, передняя машина падает в воду, а герметизацию включить забыли, и в панике никто не помнит, как она включается. Итог - четыре трупа и трое раненых.
Типичная история для любой учебной высадки легиона маршала Тауберта, и начальник полевого управления, устав от этой свистопляски, отдал приказ в боевой обстановке защиту от столкновений не применять.
Но если ее не применять, то велика вероятность, что доблестные легионеры перебьют вообще всю технику. А если дать им боевые снаряды и патроны при включенной автомати-ке, то недобитые машины попадут под свой же огонь, и этому не помешает никакая защита против стрельбы по своим.
Умудрился же один герой на опорной планете так навести управляемую учебную ракету, что она ударила прямо в его же танк. Его потом пороли, привязав за руки к пушке этого самого танка, но что толку, если он все равно не понял, что сотворил. А когда такой кульбит устроит боевая ракета, пороть за это будет некого.
Игорь Иванов - мальчик вдумчивый и благоразум-ный - лучше многих других понимал, что овладеть боевой техникой в совершенстве - это наиболее эффективный способ уберечься от смерти по глупости.
Умирать ему совсем не хотелось - ни по глупости, ни по-умному. Между тем, пропагандисты из особой службы уверяли, что по-умному и не понадобится. Дескать, целинцы вывели все свои войска из западных районов на восток, так что операция на Закатном полуострове будет увеселительной прогулкой, а самая сложная задача состоит в том, чтобы сгонять в гурты голых баб и, не позволяя им разбежаться, доставлять их к месту погрузки на корабли.
Но Игорь Иванов не верил пропаганде. К тому же и командир центурии капитан Саблин повторял ежедневно:
- Не расслабляться! Сколько войск будет против нас, еще вопрос, а если хлопать ушами, то и одного толкового солдата хватит, чтобы перестрелять всех, как куропаток.
И вот сейчас Игорь сидел в машине один на месте помощника командира в башне перед большим панорамным экраном, похожим на широкоформатный телевизор и заменя-ющим ветровое стекло. Он пытался вести машину по прямой через летное поле - пространство под крышей челнока, откуда будут взлетать самолеты воздушных центурий фаланги, когда начнется высадка.
Сейчас это поле размером с два футбольных - 100 на 200 метров - было пустынно. Лишь две машины каталась по нему из конца в конец. Обычно бывало больше, но сейчас уже наступила корабельная ночь, и
