знакомые карие глаза.
- Нэ хочешь покупати - потом пожалее, потом будэ дороже! - снова повысив голос и перейдя на ломаную речь, пообещала Дафна и вместе со своим мальчишкой пошла, не оглядываясь, вдоль кирпичной ограды рынка. Немного выждав, Марек со скучающим видом двинулся за ними.
Идти пришлось недалеко. За степняцким «Гостевым сараем» с длинной вывеской, разрисованной цветными пиктограммами, теснились хмурые кирпичные дома, населенные приезжим народом. Дафна и ее малолетний спутник обретались в комнате на втором этаже, рядом с выходом на черную лестницу.
Двуспальная кровать накрыта линялым красным одеялом, грязные обои (похоже, раньше они были светло-зелеными), на стене висит олеография, изображающая тролля с корзиной фруктов, под картинкой неразборчивая надпись - что-то на тему добродетели.
Дафна и мальчишка уселись на кровать, их гость - на коварно пошатнувшийся стул.
- Прежде всего познакомьтесь: это Марек, это Эл.
У Эла были бледные, но в то же время блестящие серые глаза, жидковатые волосы, цыплячья шея и невзрачная болезненная мордашка. В первый момент он вызывал жалость, но любопытный и смышленый взгляд, лишенный какой бы то ни было неуверенности, подталкивал к мысли, что это один из тех заморышей, из которых при удачном стечении обстоятельств вырастают всякие выдающиеся личности - маги, ученые, знаменитые музыканты.
Небрежно кивнув ему, Марек сказал:
- Я только вчера нашел письмо. Что случилось?
- Я сбежала от дяди,-Дафна говорила тихо, почти шепотом.- Он сошел с ума. Мы вместе с Эл сбежали, нас ищут. Нам надо уехать.
- То есть как - сошел с ума? Он же… - Марек не стал договаривать.
- Никто пока не понял, что он помешанный. Это случилось после затмения снов. До сих пор ему удавалось скрывать, что на него влияют наваждения чужого мира, а в этот раз он не успел спрятаться и получил полную порцию. Он запутался в снах какого-то высокопоставленного чиновника, который в том мире отвечает за телесное здравие подданных. Тот чиновник, судя по всему, сумасшедший и люто ненавидит больных, поэтому придумал проект, который должен довести их до вымирания - по крайней мере, тех, у кого не хватит денег, чтобы платить за дорогое лечение. Бедный дядя Анемподист заразился его безумием и начал делать то же самое…
Слушая рассказ Дафны, Марек вспомнил стариков-лоточников, распродающих свое нехитрое добро. Помнится, Мугор тоже говорил, что лекарства подскочили в цене, и отец об этом упоминал, но бесшабашный полугоблин привык все воспринимать с юмором, а для владельца «Волшебной стирки» это не расходы.
- Дафна, я одного не понимаю. У твоего дяди из-за чужих снов ум за разум зашел, сочувствую, конечно… Только остальные-то почему на это согласились? Придворные советники, верховный маг, Три Палаты… Или они с того же дуба рухнули, или им наплевать!
- Дядя не говорил им, что цель его проекта - извести больных, в этом он признался только мне. А их он убедил, что его реформа обеспечит государству экономию денежных средств, больным и аптекарям тоже якобы так будет удобней, и ничьи интересы не пострадают. Насколько я поняла из его объяснений - а он, когда навещал меня, много распространялся на эту тему, - тот чиновник из чужого мира, кто-то вроде министра, тоже так поступил. Ничего не сказал о своих истинных мотивах, только о пользе для государственной казны, о всеобщем благе - и его законопроект приняли. Мы с Эл знаем правду, поэтому дядины люди нас ищут.
- Они нас убьют, если найдут, - добавил подросток, до сих пор сидевший молча.
- Нет, не думаю, - подавленно запротестовала Дафна. - Дядя Анемподист все-таки не сможет так поступить…
- Сможет, - безжалостно возразил Эл. Без вызова, скорее с грустью.
- Они допрашивали моих родителей и обращались с ними по-скотски, - сказал Марек. - Меня пока не трогали. Мало мне от эльфов прятаться, так теперь еще от этих подонков!
- Скорее всего, за тобой какое-то время тайно следили, - предположила Дафна. - Даже к лучшему, что ты так поздно добрался до моего письма.
- А почему ты не хочешь пройти инициацию и стать темным эльфом? - в упор глядя на него своими туманно-серыми глазами, полюбопытствовал мальчишка.
- Я хочу сам решать, что мне делать. Я уже у них побывал, мало не показалось. И мне не нравятся их живодерские замашки. Сегодня в утренних газетах было, что они опять убили таким способом одну роэндолскую чародейку.
- Ты разве не знаешь, почему они это делают? -Эл как будто слегка удивился.
- Потому что темные эльфы. Потому что мстят за прошлое.
- Значит, не знаешь. Шестнадцать роэндолских чародеев и чародеек навели проклятие на женщин темной ветви, чтобы те рано умирали. Это распространяется на тех, у которых не меньше четверти эльфийской крови. Зачем они это выкинули -никто, кроме них, не в курсе, но они закляли темных эльфиек на раннюю смерть на своих собственных потрохах. Ты слышал о том, как можно снять такое заклятье? Для обратного колдовства необходимо то, на чем оно держится.
Странная смесь цинизма и печали. И еще странно то, что этот шкет не смотрит на сидящего напротив взрослого парня, как на старшего, но здесь не ощущается ни вызова, ни избалованности. Что-то совсем другое, и Марек пока не понял, что именно.
- Обе стороны друг друга стоят, - подытожила Дафна. - Страшно так умирать, как эта роэндолская чародейка - ее, кажется, звали Ландри-Шиэнь, но эльфиек-полукровок тоже ведь жалко, они-то ни в чем не виноваты… И еще жалко их близких.
- Ага, ты опять не можешь определиться, кому сочувствовать, - Эл словно вернулся к какому-то прошлому спору. - Больным или дяде, роэндолцам или сильварийцам.
«Иола тоже рано умрет, - с тяжелым чувством подумал Марек. - И никакая цель не может оправдать такое паскудство. Так вот что Гилаэртис собирался мне объяснять…»
- Я сочувствую и тем и другим, - сердито возразила его невеста. - Темным эльфам все-таки больше, потому что роэндолцы сами все это затеяли. Но я имею в виду женщин темной ветви, а сильварийцы мне не понравились. Помнишь, я рассказывала, как они себя вели, когда мы встретили их в Каине? Просто наглые хамы.
- А мне бы хотелось с ними встретиться. Вот было бы чудесно с кем-нибудь из них переспать…
- Знаешь, мелкий, я в твоем возрасте о других вещах мечтал, - ошарашенно заметил Марек.
- Я не мелкий, - возразило, невозмутимо глядя на него, это хрупкое глазастое существо. - Я девушка.
- Все равно еще маленькая для переспать. -Я на год старше тебя, так что не важничай.
«Ни за что бы не подумал. На вид ей лет двенадцать, максимум тринадцать. Не девушка, а цыпленок ощипанный!» Вслух он, разумеется, ничего такого не ляпнул, зачем девчонку обижать?
- Вы так здорово замаскировались, что мне бы и в голову не пришло. Или это чары личины?
- Никаких чар, я на самом деле так выгляжу, только волосы крашеные, - она уверенно усмехнулась, словно была писаной красавицей. - Давай лучше на «ты», и разговаривай со мной, как с мальчиком. Если нас поймают…
- Понял. Куда вы хотите уехать?
- Куда-нибудь подальше, - вздохнула Дафна. - За границу. Но сейчас нам надо где-то залечь, дядины люди будут нас выслеживать. Не сможешь что-нибудь посоветовать? А то здесь скоро поймут, что мы не из Сушана.
- Шмелиный квартал или что-нибудь в этом роде, - предложил Марек, мысленно пытаясь определить, хорошая это идея или нет.
Неужели счастливое прошлое было всего лишь его выдумкой? Вроде легенды о золотом веке, когда люди не знали ни злобы, ни зависти, ни забот, хлебные злаки произрастали сами собой, ветви деревьев ломились от плодов, погода никогда не портилась, не было болезней, и добрые боги чуть ли не каждый день спускались на землю. Ну, пусть в его случае это не век, а полтора десятка лет, и вместо осиянного блаженного края - аккуратный одноэтажный домик с палисадником на одной из улиц Торенбата,
