неинициированных туда не пустят.
- Мы будем праздновать здесь, - состроив грустную и в то же время озорную гримасу, сообщил Рене. - Тоже гулянку устроим.
- А почему не пустят? - спросил Марек, испытывая от обилия информации нарастающее головокружение.
- Старшие так решили. На всякий случай, чтобы нас не захватили в заложники или не поубивали. Там ведь соберется тьма народа, иностранные гости, а после официальной части -угощение и бал-маскарад. Ничего, у нас тоже будет весело, вот увидишь!
- Так я, наверное, так долго здесь не задержусь, -голова кружилась все сильнее, он даже прикрыл глаза, чтобы не позволить комнате превратиться в карусель. - Гилаэртис сказал, что меня заставлять не будут.
- Ага, только тебе еще месяца полтора лечиться.
- Почему так долго? И почему я такой слабый, я же и раньше терял кровь, когда был у вас в Сильварии, а на следующий день все в порядке…
- Это из-за отравы. Лезвие ножа, которым тебя исполосовали, было смазано медленнодействующим ядом.
- Скотина Рофенси, - с чувством прошептал Марек.
- Скотина, - согласился Рене. - Я его видел. Ты останешься здесь, пока вся отрава из тебя не выйдет. Не бойся, все будет хорошо. Чтобы мой папа - и кого-то не вылечил!
- Надо узнать, не поранилась ли Дафна. Она этим ножом кусок от платья отрезала, когда хотела меня перебинтовать.
- С ней все в порядке.
Марек улыбнулся, несмотря на скверное самочувствие.
- Этот дом построили или вырастили?
- Вырастили. Это один из наших замков, тут сильная защита, никто чужой не проберется. «Я опять здесь и опять могу поговорить с Рене. Лишь бы это не оказалось сном».
Он провалился в беспамятство прямо посреди разговора, но, когда пришел в себя в следующий раз, голова кружилась меньше. Дня через два он уже не ощущал недомогания, однако из ванны с густым темно- розовым «киселем», постепенно вытягивающим яд, его не выпускали, а выбраться самостоятельно он не мог из-за наложенного Рианисом заклятья. Рене кормил его с ложки бульоном, поил травяным чаем. Десны отчаянно чесались - резались новые зубы взамен выбитых благобожцами.
Рианис подолгу пропадал в Траэмоне, но своих пациентов навещал каждый день. Марек поблагодарил его за маму, в ответ сильварийский лекарь скорчил театрально-насмешливую мину, как будто хотел сказать: «Слишком трогательная сцена, увольте!» - а потом серьезным тоном добавил:
- Ты можешь и даже должен оказать нам ответную любезность. Смена власти редко обходится без репрессий, вот и мы не собираемся отступать от добрых традиций, но нам нужны благовидные предлоги, чтобы в результате этих мероприятий репутация короля не пострадала в глазах траэмонцев, а наоборот. Понимаешь ведь такие вещи, не маленький? Когда вернешься домой, посоветуй отцу подать в суд на людей Парлута за вымогательство. Мы получим предлог, а он -свои деньги, и всем будет хорошо.
- Если эти сволочи не сбежали.
- Главное, уговори его это сделать, остальное не твоя забота.
- Извините, если можно, у меня к вам просьба… -смущенно глядя снизу вверх на эльфа, пробормотал Марек. Долго собирался заговорить на эту тему и наконец все-таки решился.
- Если насчет погулять - можешь не продолжать.
- Нет, другое. Вы, наверное, умеете готовить приворотные зелья… Мне очень нужно, честное слово… Рианис присел возле низкого закругленного края ванны, заглянул ему в глаза.
- По шее ты у меня получишь, а не приворотное зелье, - это было сказано негромко, но таким тоном, что сомневаться не приходилось: обещанное «по шее» будет крайне болезненным, дешево не отделаешься. - Как только выздоровеешь. Уметь-то умею, но такими вещами не занимаюсь. Ты эльф, и если тебе кто-то нравится, надо очаровывать, заинтересовывать, соблазнять, а не подсовывать вместо этого дрянное пойло. До чего вас все-таки портит человеческое воспитание…
- Я не это имел в виду… -Марек еще больше смутился и покраснел, уши стали, как два факела. - То есть это, но не так, вы неправильно поняли. Это меня надо приворожить.
Кажется, ему удалось удивить Рианиса. Тот уже без издевки, скорее с оттенком озадаченного любопытства поинтересовался:
- К кому?
- К моей невесте.
- Я знаю твою невесту, славная девушка. Привораживать-то зачем?
- Я всего два раза смог увидеть ее по-настоящему…
Как все это объяснить, если он сам до сих пор не разобрался, в чем дело? Почему его влекло к Сабине, которую интересовала прежде всего практическая сторона - деньги на повседневные нужды и обеспеченная «жизнь как у всех» в перспективе? К самовлюбленной Пиаме Флорансе, помешанной на «харче» и устроившей ему групповую экзекуцию, когда он отказался играть в ее игру? К Шельн, которая могла помочь, когда он умирал, но вместо этого спокойно ушла, покачивая бедрами и чуть ли не насвистывая какой-то модный мотивчик? Почему у него не вызывает похожего влечения Дафна, которая в сто раз лучше их всех? В Каине, когда Лунная Мгла пригласила ее на танец, она показалась ему красивой, и то же самое произошло на Песчаных Мельницах, когда она подбежала к мосту через овраг, и хотелось бы ему всегда ее такой видеть… Иначе, подозревал Марек, он и дальше будет раз за разом влюбляться в тех, кто вроде Пиамы Флорансы или Шельн, и его личная жизнь превратится в сплошную цепочку предательств и разочарований, иногда болезненных, иногда не очень, но ничего хорошего из этого точно не выйдет.
Он беспомощно пытался подобрать слова, чтобы высказать эти соображения вслух. Слова разбегались и прятались, как рассыпавшиеся бусины.
Рианис понимающе усмехнулся.
- Будет лучше, если ты как-нибудь определишься со своим отношением к Дафне без приворотов. Имей в виду, она взрослее тебя, люди взрослеют раньше эльфов. Ты сейчас похож на эскиз с путаницей линий - одни прорисованы отчетливо, другие едва намечены, и о том, что получится в дальнейшем, судить не время. Если еще и приворотного зелья хлебнешь, добром это не кончится. Куда тебе, вообще, торопиться?
Уже направляясь к арке - его ждали другие раненые, - лекарь оглянулся и подмигнул:
- А насчет шеи забудь.
«Он прав, приворот - не то. Вот поправлюсь, увижусь с Дафной и тогда пойму, просто друзья мы с ней или что-то еще. И если это любовь, то какая. В эльфийском около тридцати слов для обозначения разных видов любви, даже, кажется, больше… Попрошу Рене принести словарь, у них наверняка есть. Первым делом надо подобрать точное слово для наших с Дафной отношений».
Словарь нашелся, карманного формата, но толстый, в потрепанном кожаном переплете с травяным тиснением.
- Когда поправишься, останешься с нами? - спросил Рене, устраиваясь, как обычно, на ковре возле ванны с целебным «киселем». - Теперь будут новые правила, и мы сможем раз в полгода встречаться с близкими. Я наконец-то маму увижу… Оставайся.
- Не сейчас. Я сначала должен хоть немного пожить дома, родителям нужна будет моя помощь. Наверное, вернусь сюда осенью.
Шевалье норг Креух собирался на королевском торжестве напиться вдрызг. Халява, как говорят гоблины, бывает не каждый день, и к тому же что ему еще остается?
Имел место разговор с Энгреаном-Риком. Даже два разговора, оба раза беседовали по нескольку часов кряду, и как будто их отношения чуть-чуть потеплели, если только Раймут не поддался искушению принять желаемое за действительное. Все равно не сказать, чтобы появилось взаимопонимание.
Во- первых, сын за прошедшие годы изменился до неузнаваемости. Это больше не Рик. Во-вторых, их воспоминания о прежней жизни до того различаются, что можно подумать, будто речь идет о совершенно разных событиях. Точнее, если взять самую основу, помнят-то они одно и то же, но словно смотрят сквозь
