История, по словам автора, такова. Тельман с делегацией немецких рабочих совершает (зачем?) поездку в корпус Червоного казачества (имя командира его Примакова почему-то «стыдливо» опускается!). В этом майском посещении его сопровождают (!) начальник советской разведки Берзин и начальник КРО (отдел контрразведки) X. Артузов (старый знакомый!).
Прошло несколько дней гостевания (имена, разные детали вновь опускаются). И вот во время прогулки Берзин, являвшийся одним из крупных соратников Тухачевского (на польском фронте в 1920 г. возглавлял контрразведку и потом с его помощью стал одним из виднейших руководителей разведки РККА), попросил Тельмана найти подходящего товарища для внедрения в окружение Гитлера, чтобы знать о всех его замыслах. Тот согласился помочь. И через месяц прислал в Ленинград своего старого товарища, известного в партии под именем «Карла», коммуниста, члена «Союза Спартака», которого он, по его словам, знал с 1918 г. и который, естественно, работал в службе безопасности партии (по слухам среди историков и журналистов, он даже приходился Тельману двоюродным братом!). Приехавшего поместили на специальной даче под Москвой. И там в течение месяца знакомили с основами разведывательной работы. В беседах с Артузовым, которого он часто видел, приехавший Борман (настоящая фамилия) много рассказывал о Гитлере, которого хорошо знал. С ним он познакомился в период Первой мировой войны, когда Гитлер был ранен. Затем они много раз встречались и позже, когда Гитлер в поисках средств к существованию работал, как и Борман, маляром, торговал на улице.
Кандидат Тельмана оказался фигурой очень подходящей. И новому разведчику дали установку произвести в течение 3-4 лет внедрение в окружение Гитлера, обещая помочь в этом деле. Для начала рекомендовалось поступить на работу в Боливийскую экспортную контору в Берлине, затем вступить в нацистскую партию и начать завязывать связи среди промышленников и военных, не жалея денег, которыми обещали снабжать регулярно. Связь с центром обязали поддерживать только через одно лицо — немецкого коммуниста Ройберга, тоже занимавшегося разведывательной работой. Ввиду исключительности задания были проведены исключительные методы секретности. О деятельности нового разведчика издавался только соответствующий приказ по ведомству (он фигурировал как «агент три ноля»), но в дело его не вкладывались ни фотография, ни единая бумажка с образцом почерка или отпечатков пальцев. С немецкой стороны о его задании знали только два человека: сам Тельман и Вильгельм Пик (1876-1960).
С соблюдением строжайшей секретности Бормана (под руководством сотрудника ОГПУ Пилляра), через границы Польши и Чехословакии, из Москвы перебросили назад в Германию. Он включается, как ему было указано, в нацистское движение и довольно быстро приобретает видное положение. С нацистской точки зрения у него имелась вполне хорошая биография. Борман был сыном военного музыканта, потом чиновника почты. После смерти мужа его мать вторым браком сочеталась с директором банка. Борман закончил несколько классов реальной гимназии. В армии (1918-1919) служил канониром. В помещичьем крае Мекленбурге работал сначала бухгалтером в имении, потом — управляющим. С 1920 г. — член «Союза против подъема еврейства» и реакционной военной организации лейтенанта Россбаха, филиала фашистской партии. В 1922 г. лейпцигским судом судился за соучастие в убийстве учителя Кадова, обвиненного в неверности нацизму, и просидел некоторое время в тюрьме (с зачетом времени предварительного заключения). В 1926 г. принимал участие в работе партийного съезда НСДАП в Веймаре. В 1927 г. — зав. Отдела печати партии в Тюрингии. В конце 1928 г. уже находится в штабе штурмового отряда в Мюнхене, главной резиденции Гитлера. Свел близкое знакомство с другом фюрера отставным майором Вальтером Бухом, председателем суда чести партии. С намерением укрепить свое положение вступил в брак с его дочерью (июнь 1930). Через месяц стал руководителем «фонда НСДАП». Таким образом, стал контролировать финансы партии. Сына, родившегося в 1930 г., назвал Адольфом в честь фюрера. Тот выступил в роли крестного отца, матери подарил в знак расположения картину, написанную своей рукой, а новорожденному — набор серебряных ложек. В антифашистских и оппозиционных Гитлеру кругах острили, что маленький Адольф что-то уж слишком похож на большого. По-видимому, учитывая обстоятельства своего происхождения и биографии, Адольф Борман (в конце войны его вывезли в Конго!), вместе со своей сестрой Евой Утой, постригся в монастырь. Его наставником является епископ Худал, глава «фонда христианской благотворительности», имевший общие дела с его отцом (он же является наставником сына Джона Фостера Даллеса (1888-1959), известного адвоката в США, председателя совета попечителей «Фонда Рокфеллера», много сделавшего в деле финансирования фашистской партии Германии, в поощрении ее агрессии на Востоке, один из организаторов НАТО, в 1953-1959 гг. государственного секретаря по иностранным делам.
А всего у Бормана имелось 10 (!) детей, что всегда восхищало фюрера. Жену Бормана он называет «истинной немецкой женщиной», ибо она дает Германии солдат.
Борман вступает в НСДАП с некоторым запозданием. Как следует из его анкеты (август 1937 г.) — лишь в 1927 г. (по другим же данным — в 1925 г.). Но карьеру делает тем не менее очень успешно. Он прекрасно понимает психологию людей, умеет находить с ними общий язык и быстро сходиться. Он охотно дает взаймы и угощает, оказывает всяческие услуги. У него огромная работоспособность. Он никогда не проваливает порученных ему дел, не отделывается пустыми обещаниями, знает что к чему в мире деловой и финансовой жизни. Начав с роли снабженца мюнхенских штурмовиков, он быстро продвигается на видное место в штабе у Гесса, заместителя фюрера по партии, а оттуда попадает на пост руководителя управления хозяйством в личной резиденции фюрера в Берхтесгадене.
Его влияние непрерывно растет: с 1941г. Борман— начальник партийной канцелярии и член Совета имперской обороны, с 1943 г. — личный секретарь Гитлера. Он оказывает главе партии непрерывные и важные услуги, собирает деньги от промышленников, следит за партийной пропагандой, покупает для фюрера имения, ведет его финансовые дела, стенографирует выступления на секретных совещаниях. Помогает выпутываться из очень щекотливых ситуаций. Так, он сумел выкупить у полиции за очень большие деньги фотографии обнаженной племянницы Гитлера Гели Раубал. С ней фюрер имел любовную интригу, а потом, как говорили, пристрелил ее в порыве неистового гнева: красотка собралась покинуть его ради нового любовника, еврея-музыканта! Он же (в 1931 г.) сумел замять с помощью полицейского инспектора Мюллера (позже главы гестапо!) газетно-журнальный скандал о любовных грехах фюрера! Он же разрабатывал идею Гитлера по созданию мощного нацистского государства в Латинской Америке с помощью немецкой колонии, которую там предполагалось создать. Он же сочинял закон о выведении «чистой арийской расы», без всяких церемоний обсуждая с женой самые щекотливые вопросы. (См.: Borman M. The Borman Letters: The Private Correspondence between Borman and his Wife from Jan. 1943 to Apr. 1945. L. 1954.) Он же по заданию фюрера трудился над общей концепцией порабощения советского народа и его истребления, разрабатывал директиву о принципах обращения с населением СССР. (См.: Безыменский Л. Ук. соч. с. 34-35.) Он же давал потом приказ о «выжженной земле», но уже Германии, а не СССР, чтобы задержать победоносные советские войска. В общем, он являлся автором сотен меморандумов на важнейшие темы (уничтожение пленных и целых народов, террор против антифашистского подполья и движения Сопротивления и т.п.). По совокупности всех его официальных деяний Нюрнбергский трибунал приговорил его к смертной казни, как одного из главных нацистских преступников.
Стиль официальных писаний Бормана был таков: «Славяне должны работать на нас. Когда они не будут нам нужны, пусть издыхают. Прививки и немецкое здравоохранение для них излишняя роскошь. Весьма нежелательна славянская плодовитость. Образование — опасно. Достаточно, если они смогут считать до 100. Следует разрешать только такой масштаб образования, который создаст из них приличных подручных. Религию мы им оставим как средство отвлечения. Питание дадим такое, чтобы не умирали. Мы — господа, мы стоим на первом месте!» (Безыменский Л., с. 37.)
В 1934 г. Борман по поручению Гитлера побывал в деловой поездке в Аргентине. По дороге, прямо на корабле, он встретился со своим высшим начальством — Артузовым. Они обменялись информацией, и
