виднелись нити со статуями святых. Прохожие шлепали прямо по грязи, так как ни тротуаров, ни мостовых не имелось, и улицы превратились в сплошные лужи. в грязное месиво, но все же имели явное преимущество перед немногочисленными улицами. замощенными крупным неровным булыжником: там. тою и гляди, можно было вывихнуть ногу, соскользнуть в канавку, проложенную посреди мостовой, где плыли самые разнообразные отбросы и куда со всех сторон стекались мутные ручейки, преспокойно выбегавшие прямо из-под ворот. Только попав наконец на уже знакомую просторную площадь. Теодор вздохнул с облегчением. В центре площади, окруженной покосившимися бараками, старинными узкими домами под коньковыми нелепыми крышами (даже двух одинаковых строений здесь не сыщешь) и лавками с освещенными окнами, было совсем темно, а прямо напротив Теодора высился огромный особняк излюбленного в прошлом веке стиля, так не вязавшегося со средневековым обликом Бовэ: длинный плоский фасад, красиво сложенный из больших каменных плит. высокая балюстрада, на которой играли последние отсветы догоравшего дня. и капители на пилястрах в греческом вкусе, увенчанные гирляндами.
На крыльце толпились офицеры, то и дело подъезжали верховые гонцы, и, глядя на оживленное это снование, вы сразу понимали, что перед вами чей-то штаб. Это было здание ратуши, и здесь действительно приютились созданные наспех канцелярии, ведавшие делами королевской гвардии. Теодор навел справки, и ему сообщили, что мушкетеры Лористона, по крайней мере те, что добрались до Бовэ, размещены в казарме в юго-западной части города...
- Идите отсюда прямо по улице Сен-Жан... или не г. подождите-ка, там вы еще заплутаетесь, сверните лучше сразу направо.
увидите театр... а как вы насчет того, чтобы заглянуть в театр.
поразвлечься немножко, сегодня дают... что бы вы думали? Ну конечно же. 'Наследников Мишо'. Уже видели? Жаль.' Безусловно, вы правы, эти ^Наследники' давно всем в зубах навязли, но мадам Борсари очень и очень мила... Так о чем же я начал говорить? Ах да, пройдете мимо театра до самых бульваров... в сущности, это не бульвары даже, а старинные укрепления, их сносят, чтобы расчистить место для променада, что, на мой взгляд, весьма прискорбно-как ни говорите, все-таки образен военного искусства, но ничего не поделаешь: здешние жители предпочли насадить вдоль Терены липы, расставили скамейки.
чтобы можно было посидеть на свежем воздухе, выкурить трубочку, прочесть газету... Затем свернете налево, пройдете улицей и упретесь в казармы, тут уж не ошибетесь. Запомнили?
Значит, после площади сразу же налево, потом свернете на Театральную улицу, она будет у вас по правую руку. бульвары останутся слепа, второй квартал... да не за что. не 3d что, лейтенант, это же пустяки!
И весь этот сложный путь лишь затем, чтобы услышать в казарме, что они не собираются трогаться с места ни нынешним вечером, ни даже ночью, в лучшем случае войска могу! быть стянуты и перегруппированы в течение вторника: никто не знает ни на какой день назначено выступление, ни каков конечный пункт, но все же- поскольку ожидаются соотвегствующие приказы господа офицеры, ночующие в городе, обязаны собраться здесь к десяти часам утра. то есть на восходе солнца.
Вмесго того чтобы идти прежней дорогой, Жерико обогнул казармы, подступы к которым были забиты самыми разнообразными повозками, на козлах дремали измученные возницы, на лошадей было больно смотреть. Он побрел но темным улицам.
сворачивая наудачу, и вдруг очутился в квартале, поразившем его своим нищенским видом. Здесь стояли рахитичные грязные домишки, только кое-где на узких низеньких оконцах висели занавески, и сквозь открытые настежь двери видно было, как копошатся в комнатах оборванные люди, худосочные детишки.
преждевременно увядшие женщины. И все это утопало в грязи и отбросах. От едкой вони перехватывало дыхание. Здесь ютились ткачи, суконщики, красильщики, дубильщики, кожевникисловом, рабочий люд: большинство не имело работы, вот они и посылали за милостыней на главные улицы Бовэ и на его площади своих стариков, калек и ребятишек. Только кое-где подслеповато мигал огонек. Видно, спать здесь ложились рано, чтобы не тратить зря гарного масла, сберечь свечу. Теодор пытался найти дорогу. Город Бовэ невелик, но застраивался он как попало, да и ночь уже окутывала жалкие улочки... На свое счастье, Теодор встретил группу мушкетеров, которые, вооружившись факелами, бродили в поисках кабачка, где можно было бы выпить. - всё народ молодой, беспечный. Они радостными криками приветствовали товарища по оружию, хлопали его по плечу и, даже не выслушав возражений, потащили за собой.
Если уж говорить откровенно, их беспечность оказалась напускной, что и выяснилось, как только они уселись вокруг кувшина с вином и завели беседу. Все они буквально падали от усталости, хотя каждый, как и Жерико, успел немного поспать в послеобеденные часы. И почти все жаловались на боль в пояснице, у одного вскочил на заду чирей, у другого совсем развалились сапог и, и щеголял он в одних носках. Но даже не это было самое страшное, а неуверенность в завтрашнем дне. Неужели придется снова продолжать путь. скакать куда-то, а куда v.
ради чего? Где король? Неужто он потащит их за собой в Англию'.' Ходили слухи, что их погрузят на суда в Кале или в Булони и отправят в Вандею, где. как говоря г. восстали шуаны.
все-таки лучше... Но поди знан. что там творится в Париже?
- Утверждают, будто Макдональд завязал кровопролитный бой на подступах к Мелэну...
- Да брось ты! Небось твой Макдональд тоже улепетывает со всех ног не хуже нас грешных, если только не перешел на сторону Буонапарте!
Но больше всего их тревожили шедшие с разных сторон слухи о том, что восставшие части, которые не раз попадались им на дорогах, были переформированы в Сен-Дени и брошены за ними в погоню, что им преградят путь посланные с этой целью гвардейские егеря генерала Лиона или же мятежные солдаты ЛефеврДенуэтта... А может быть, и те и другие... Какое сопротивление может оказать королевская гвардия, годна ли она в дело, особенно сейчас, когда все роты смешались, когда люди еле держатся на ногах. Впрочем, будем надеяться, что враг об этом не осведомлен и прежде всего решит перестроить свои части сообразно требованиям стратегии-следовательно, потеряют день-полтора, а тем временем подтянутся отставшие, придут пушки, пожитки... Ибо все эти юнцы дорожили своими пожитками не меньше-если только не больше, - чем собственной шкурой. Где же они, их преследователи? Никто не знает-может быть, в Бомоне, а может быть, намереваются обойти нас с запада.
чтобы отрезать от побережья, говорят также, будто они нас опередили, вышли через Крей на Амьен, и, таким образом, вклинятся между королевским поездом и королевской гвардией, соединятся с восставшими на Севере частями... Словом, никто ничего не знает, и лучше уж пойти спать... пока еще есть время.
Мы-то сами еще полбеды... а вот кони! Те мушкетеры, что повстречались Теодору, не бросили на дороге своих лошадей по примеру большинства гвардейцев конвоя или гренадеров. Но кони их еле доплелись до Бовэ. Прежде всего дать хорошенько отдохнуть лошадям! А там уж положимся на милость божью! Все послеобеденное время скупали или реквизировали повозки, маломальски годные кареты-с целью погрузить в них заболевших, раненых, случайно пострадавших. Говорили даже, что на это ушла вся казна королевской гвардии, равно как и на закупку фуража, ибо неизвестно, что ждет их впереди, ведь целые гарнизоны, перешедшие на сторону противника, жгут, двигаясь по дорогам, солому и сено, лишь бы корма не достались королевским войскам.
- А как же мы? Как же наше жалованье?
- Пока ведь еще обходимся: у каждого есть свои деньжонки, проживем на подножном корму, лишь бы соединиться с русскими и пруссаками, стоящими в Бельгии.
Вдруг от этих слов Теодора чуть не прошиб холодный пот:
пруссаки, пруссаки, о них-то он совсем и забыл... И о ненаглядном Трике, о бедном своем Трике, оставленном у начальника почтовой станции в Пикардийском предместье. Сейчас он пойдет на него поглядеть- Он бросил на стол несколько монетпричитавшуюся с него долю за вино-и распрощался с мушкетерами.
- Непоследовательность дворянства, в частности его пренебрежение достохвальными предрассудками рыцарских времен, приведшее к тому, что оно утратило свое достоинство и свое значение, и является первопричиной тех грозных бед, свидетелями коих нам суждено было стать. Ложное величие восемнадцатого века...
Запах трубочного табака смешивался с ароматом духов, которыми время от времени обильно
