В битве установилось подвижное, кипящее равновесие. Поток уттаков подкатывал к стенам, подымался вверх по лестницам и отливал назад, отброшенный рогатинами и сыплющимися сверху камнями.
Какое-то время Вальборн даже надеялся, что замок не будет взят.
На бурлящей поляне один Каморра оставался неподвижным и спокойным.
Удерживая коня на расстоянии, недосягаемом для стрел со стен замка, он следил за ходом битвы. Когда маг замечал ослабление атаки на одном из участков боя, он подымал жезл Василиска и направлял в эту точку. Уттаки накапливались там и с новой силой кидались на стены. Вальборн наблюдал за действиями врага, все больше осознавая безнадежность сопротивления.
К вечеру поляна была усеяна трупами уттаков, но дикарей не становилось меньше. Запас стрел в замке давно кончился. Женщины и дети собирали уттакские стрелы и подносили лучникам. Потери среди защитников, хотя и несравнимые с потерями уттаков, все же были ощутимы. Вальборн вдруг заметил, что в битве что-то изменилось. Уттакские лучники отступили к опушке, и стрелы перестали сыпаться на головы защитникам замка, зато уттаки с лестницами ожесточенно кинулись на стены.
Он шел по стене, перешагивая через тела убитых и лужи крови, и оценивал потери. Не меньше трети защитников погибло, отражать атаки становилось все труднее. Вдруг рядом с ним стукнул о камень и зацепился за стену штурмовой крюк. Один из оставшихся в живых защитников полоснул по веревке кинжалом, и крюк покатился Вальборну под ноги. Воин нагнулся и вышвырнул крюк во двор, затем поднял голову к правителю. Тот узнал Тревинера и обрадовался, что охотник еще жив.
– Это вы, мой правитель? – охрипшим голосом сказал Тревинер. Он выдернул стрелу из лежащего рядом убитого воина, наложил ее на лук и выпустил.
– Еще один, – пробормотал он, опуская лук. – Стрелы кончились, мой правитель.
Только теперь Вальборн понял уловку Каморры, запретившего стрелять по замку. С лица Тревинера слетела сосредоточенность, он улыбался правителю устало, но беззаботно.
– Нам осталось одно, дружище Вальборн. – Он никогда еще не называл так своего правителя. – Открыть ворота, выйти в последний бой и умереть героями. Или они сами войдут сюда, видите? – И показал вниз, на дорогу, где уттаки подтащили бревно к воротам замка. Больше не опасаясь стрел, они устанавливали у ворот столбы, чтобы подвесить бревно на веревках. – Мы не победили только потому, что это было невозможно. Славная была потасовка, не так ли?
– Тревинер, – сказал Вальборн, снимая с шеи диск с изображенным на нем гербом Бетлинка – натянутым луком на бело-зеленом поле. – Возьми это и от моего имени собери у юго-западной башни слуг с лошадьми, женщин и детей. Там есть потайной ход, мы уйдем через него. Я сейчас пройду по стене и извещу воинов, а вы зажгите огонь, приготовьте факелы и ждите у башни.
Тревинер взял диск и побежал к башне. Штурм стен прекратился, уттаки оставили лестницы и начали подтягиваться к воротам, не желая оставаться в задних рядах, когда начнется грабеж замка. К воротам приблизился и Каморра со своими людьми. У Вальборна не было времени их разглядывать, он шел вдоль стены, отправляя уцелевших воинов к месту сбора. Лаункара он нашел на северной стороне. Полководец стоял опершись на рогатину и наблюдал за стекающимися к южной стене уттаками. Его седые волосы были испачканы кровью.
– Лаункар, ты ранен? – с беспокойством спросил Вальборн.
– Не знаю. Где-то испачкался. Куда они пошли, эти уттаки?
– К воротам замка. Там ломают ворота, а нам пора уходить. Скорее, Лаункар, веди воинов к юго- западной башне и проследи там за порядком.
Вальборн сделал круг по стене и оказался на прежнем месте. Он выглянул вниз, где у ворот собралась почти вся армия Каморры. Уттаки подвесили бревно и начинали раскачивать его, прицеливаясь в ворота. Он повернулся, чтобы спуститься вниз, и в этот миг почувствовал удар в спину и острую боль под правой лопаткой.
«Стрела… – промелькнуло у него в голове. – Как некстати…»
Он машинально оглянулся назад и увидел, что один из всадников опускает лук. Сжав зубы, Вальборн заторопился вниз по лестнице, но, поскользнувшись в луже крови, упал на спину и покатился по ступеням. Когда он пришел в себя, то обнаружил, что лежит у подножия лестницы. Надеясь, что потеря сознания была недолгой, он вскочил на ноги. Хотя застрявшая в спине стрела сломалась при падении, ее наконечник остался внутри и не давал шевельнуть правой рукой.
Стараясь не замечать боли, Вальборн побежал к юго-восточной башне.
У башни его дожидались все, кто уцелел после битвы, – остатки войска, слуги с узлами, тяжелораненые на лошадях, немногочисленные женщины и дети. Стояла необычная тишина, нарушаемая ударами бревна в ворота и воплями уттаков, доносившимися снаружи.
Вальборн подошел вплотную к стене и отыскал узкую щель между ней и башней, нащупал рычаг и с усилием опустил вниз. Часть башенной стены отошла, из открывшегося прохода потянуло холодом и плесенью.
– Лошади не пойдут в эту дыру, – сказал Лаункар, заглянув внутрь.
– Пустите меня вперед, – предложил Тревинер. – Моя Чиана пойдет за мной, а за ней пойдут и остальные кони.
– Хорошо, – согласился Вальборн. – Иди первым, за тобой поведут лошадей, затем женщины и дети, а за ними – войско. Я пойду последним и закрою ход.
– Куда идти, мой правитель? – спросил Тревинер. – Я не заблужусь в этой дыре?
– Вниз, потом первый поворот направо, а дальше все время прямо.
Слева от выхода будет такая же щель, а в ней рычаг.
Охотник запалил факел и повел свою кобылу вниз по ступеням. За ним потянулись остальные, поочередно зажигая факелы и исчезая в темноте.
Толпа у потайной двери таяла медленно. Вальборн стоял у рычага, чтобы перекрыть ход и спасти хотя бы тех, кто успел войти внутрь, если уттаки ворвутся в замок. Когда последние воины скрылись в темной дыре, он зажег факел, пинками раскидал потухающий костер, а затем вошел в проем и повернул внутренний рычаг.
Подземный коридор был длинным, и это скорее обрадовало Тревинера, чем встревожило. Ходом давно не пользовались – на плитах пола лежал толстый слой пыли, со стен и потолка свисали плесень и паутина, вспыхивавшая от огня факела. Нигде не было ни обвалов, ни промоин – добротная старинная постройка больше века выдержала без ухода. Тревинеру даже показалось, что так он и пойдет под землей через всю Келаду, с факелом в руке, чувствуя над ухом теплое дыхание Чианы, как вдруг коридор закончился тупиком. Охотник поискал слева, нашел щель, надавил рычаг – и закрывающая путь стена отошла в сторону. Подземный ход вывел беглецов на небольшую лесную поляну у ручья к западу от Бетлинка.
В лесу, пропитанном золотистой предзакатной тишиной, ничто не напоминало о тяжелой битве, только со стороны замка доносились победные вопли уттаков. «Ворвались внутрь», – с горечью подумал охотник, любивший замок, его прочные, бесхитростные постройки, полувоенный уклад жизни его обитателей.
Тревинер родился в Келанге, но с детства любил лес и лесную жизнь, поэтому еще мальчишкой перебрался в Бетлинк и с тех пор считал замок своим настоящим, родным, домом.
Вскоре на поляне стало тесно от людей. Последним появился Вальборн, закрыл ход и подошел к своему полководцу.
– Что теперь делать, Лаункар? – спросил он. – На Оранжевый алтарь нам не пройти – путь перекрыт уттаками.
– По краю Оккадского нагорья есть пешая тропа. Она ведет на Зеленый алтарь. Когда-то это был кратчайший путь в Оккаду, но сейчас им не пользуются.
– Здесь нельзя оставаться. До темноты нужно увести людей как можно дальше. Сколько времени займет путь в Оккаду?
– Около недели. У нас раненые, женщины, дети – с ними быстро не пойдешь.
– Лаункар, ты будешь старшим в отряде. Отведи остальных в Оккаду и жди меня там. Если я задержусь, действуй совместно с оккадским войском. – Вальборн огляделся и спросил:
– А где мой конь?
– Разве вы не пойдете с нами? – спросил полководец.
– Я поеду в Келангу, к Берсерену. Если он выслал войска для подкрепления, нужно перехватить их в
