тонкостях и мотивах человеческого поведения. Оба любителя информации прекрасно дополнили бы друг друга, но они всю дорогу молчали – умение молчать было первым и золотым правилом каждого.
Скампаду, любившего комфорт, нервировала привычка Кеменера ночевать в поле или останавливаться в самых захудалых гостиницах. Кеменера, в свою очередь, возмущала внешность Скампады, бывшего ниже всякой критики с точки зрения незаметности. Шпиона не меньше раздражало и то, что Скампада подолгу распаковывал и упаковывал свой багаж, в несколько раз больший, чем его собственный тощий мешок. Но взаимные интересы обоих были важнее бытовых мелочей, поэтому каждый терпеливо переносил присутствие другого.
Известие о взятии Бетлинка заставило Кеменера пересмотреть свои планы. Как и предполагал Магистр, шпион принял решение ехать в Бетлинк, к Каморре. Кеменеру не впервые приходилось пробираться к своему хозяину через уттакские военные стоянки, поэтому он, еще раз критически осмотрев Скампаду с головы до ног, сказал своему попутчику:
– В таком виде, Скампада, вы будете слишком большим соблазном для уттаков. Боюсь, что даже Имя Каморры не остановит их. Купите себе другую одежду.
Скампада с неудовольствием поглядел на Кеменера.
– По-вашему, я должен тратиться на всякую дрянь?
– Напрягите ваш здравый смысл, Скампада, – сухо сказал Кеменер. – Такая одежда не разорит вас, Скампада и сам понимал, что совет Кеменера верен и необходим.
Ворчать его заставляло отвращение при мысли, что он должен надеть на себя рвань. На городском рынке он купил куртку и штаны, которые, по его мнению, годились разве только на то, чтобы мыть полы в трактире, и увязал в скатку поверх одного из мешков. Не задерживаясь в Келанге, Кеменер и Скампада выехали на Оранжевый алтарь и ехали еще трое суток, пока впереди не показались крыши и сады алтарного поселка, раскинувшегося у подножия Ционского нагорья. Миновав Оранжевый алтарь, Кеменер остановился и заставил Скампаду надеть вещи, купленные в Келанге. Тот, содрогаясь от отвращения, натянул на себя грязные крестьянские обноски, но уттаки не встретились ни на этот день, ни на следующий – дорога шла по сухой местности, где не хватало воды для воинственных скопищ.
Уттаки, не участвовавшие в нападении на Бетлинк, стояли правее, в верховьях Иммы, а остатки отрядов, бравших замок, разместились на берегу Руны севернее Бетлинка.
Выехав на поляну перед Бетлинком, Кеменер и Скампада увидели у реки военную стоянку дикарей. Уттакский патруль, стороживший замок, заметил их и отправился наперерез. Сын первого министра много читал, в том числе и об уттаках, и хорошо представлял их нравы и обычаи. Описывая уттаков, никто не забывал упомянуть, что им не свойственна ни чистота, ни порядок. Сейчас у Скампады появилась возможность лично убедиться в этом.
Уттаки злобными криками остановили их обоих. Кеменер придержал коня и знаком велел Скампаде сделать то же самое.
– Эй, вы! – закричал он, не дожидаясь, пока патруль подойдет вплотную. – Мы к Каморре, к хозяину, поняли! Нас нельзя трогать, или он оторвет вам головы!
Уттаки не обратили ни малейшего внимания на слова шпиона. Скампада отчетливо почуял вонь, идущую от их одежды из звериных шкур, и с содроганием разглядел их злобные физиономии, жадные взгляды, прощупывавшие его мешки.
– Стойте! – опять крикнул Кеменер. – Вы что, не боитесь гнева белого диска?!
На этот раз слова Кеменера подействовали. Уттаки остановились.
Старший шагнул вперед и заговорил, с трудом справляясь с келадской речью:
– Нам надо всех хватать. Чтоб не ходили здесь. И вести к хозяину.
«И сначала ограбить», – добавил его взгляд.
– Идите за нами, если не верите. Мы едем прямо к хозяину.
Кеменер направил коня к воротам замка. Скампада поспешил за ним, каждое мгновение опасаясь, что уттакская секира вонзится ему в спину. Он инстинктивно ощутил разбойничью, неуправляемую сущность уттаков, и в глубине его души шевельнулась благодарность к своему спутнику, заставившему его надеть обноски. Скампаде бросилось в глаза, что уттаки изрядно похозяйничали в Бетлинке. В замке не осталось ни одного невыбитого стекла, ни одной несломанной двери, а двор, заваленный обломками и объедками, был невыносимо грязен.
Каморра, получив замок, выставил оттуда уттаков, едва только удалось их унять, но вещи уже были разграблены и испорчены, запасы пожраны, а все, что поддавалось действию силы, переломано и испоганено. Повелитель уттаков и его сподвижники поселились в полуразрушенных комнатах замка.
Кеменер и Скампада, опасаясь оставить коней на дворе, завели их через выбитую дверь в просторный зал на первом этаже замка и оставили там, а сами поднялись по лестнице на верхние этажи, отыскивая Каморру. На стене вдоль лестницы висели фамильные портреты владельцев Бетлинка, начиная с Эмбара, основателя замка. Лица портретов нижнего ряда были истыканы уттакскими пиками.
Маг сидел в бывшем кабинете Вальборна и складывал воедино обрывки карты Келады, найденные в замке. Скампада, не видевший Каморру почти десять лет, отметил изменения во внешности мага, совершенные ходом времени. Босханец был все таким же остролицым, сухим и узкоплечим, а его движения – так же резки и угловаты, но в жидких черных волосах появилась седина, напоминавшая потеки птичьего помета на городских крышах. Морщины на лице Каморры, залегающие между бровей и у глаз, идущие в стороны от основания ноздрей, стали глубже, а вокруг тонкогубого, плотно сжатого рта появилось множество мелких радиальных складок.
Заметив вошедших, Каморра поднял голову и оторвался от своего занятия.
– Явились! – Если он и обрадовался, увидев своего лучшего шпиона, то ничем не выдал радости. – А это ты, Скампада! Давно не виделись. Как там Берсерен поживает?
– Я покинул дворец вскоре после вас, – повел плечом Скампада. – Этот человек давно не интересует меня.
– Ну ладно, Скампада, Приехал – так приехал. Что тебе здесь нужно?
Скампада хладнокровно выдержал насмешливый взгляд мага. Он понял, что Каморра не знает о его договоренности с Шимангой и считает его человеком, явившимся в Бетлинк в поисках грязной работы.
– Шиманга говорил со мной от вашего имени, – сдержанно сказал он.
– Он поручил мне поиск сведений о магических камнях, известных как камни Трех Братьев.
В глазах Каморры впервые засветился интерес.
– Раз ты здесь, значит, ты нашел их? – спросил он. – Выкладывай, что у тебя есть.
– Я не все нашел, а кое-что. – Скампада не торопился выкладывать сведения. – И я не привык Делать дела в спешке. Мне нужно позаботиться о коне, разместить вещи в комнате, перекусить с дороги, договориться о цене. Если информация нужна, то у нее есть цена. – Он вскинул глаза на Каморру.
– А ты все такой же гордец, как и в те времена, у Берсерена, – снисходительно заметил Каморра. – Я не собираюсь торопить вас обоих. Ставьте коней, занимайте любые комнаты. О своей еде позаботьтесь сами – надеюсь, вы привезли с собой припасы. С едой здесь трудно, уттаки сожрали все запасы замка.
Когда устроитесь, приходите ко мне. – Он вернулся к восстановлению разорванной карты.
Кеменер и Скампада отыскали конюшню, сено, комнаты, внесли и распаковали дорожные мешки. Поужинав оставшимися с дороги припасами, они снова пошли к Каморре.
Был уже поздний вечер, и в коридорах было темно. Комнату мага освещали два эфилемовых шара, похожие на светлячки Феникса, но лучащиеся белым Светом. Каморра задержал взгляд на Кеменере, затем обратился к Скампаде:
– Начнем с тебя, Скампада. Что ты узнал о камнях?
– Не так много. – Скампада хладнокровно встретил испытующий взгляд мага. – Я потратил три месяца, чтобы найти хотя бы это.
– Что? – поинтересовался Каморра.
– Я нашел сведения о том, где Красный камень находился около ста пятидесяти лет назад.
– И все? – разочарованно спросил маг. – Где был этот камень?
– Мы еще не обговорили размер вознаграждения, – заметил Скампада.
– Вознаграждение… – проворчал Каморра. – За сведения, которым сто пятьдесят лет…
– За три месяца работы, – опять вставил замечание Скампада. – Мне еще повезло, что я нашел эти
