– Я должен защищать тебя и ребенка. Однажды я чуть было не проглядел вас. Больше никто и никогда не посмеет причинить вам боль.
– Рейф, только ты один можешь причинить мне боль.
– Как это?
– Если когда-нибудь разлюбишь меня.
Он взял ее руку, положил себе на бедро и накрыл своей ладонью.
– Этого никогда не случится.
Лес, окружавший их дом, зеленел весенней листвой. Тюльпаны и крокусы, посаженные Джесс год назад, цвели вдоль дорожки, ведущей к двери.
Войдя, Рейф подошел к стеклянной стене и посмотрел на открывающийся вид.
– Я люблю этот дом.
– Я знала, что ты полюбишь его.
Он повернулся и обнял жену.
– Я люблю его почти так же сильно, как тебя.
– Почти?
Он расстегнул ее блузку и сдвинул ткань в сторону. Его руки погладили шелковистую кожу.
– У тебя есть некоторые преимущества, с которыми трудно соревноваться…
После долгого поцелуя она прошептала:
– Сегодня утром доктор дал зеленый свет.
Рейф резко вскинул голову.
– Ты имеешь в виду, что мы можем…
– Если будем осторожны.
Он подхватил ее на руки и побежал по лестнице, перескакивая через две ступеньки.
– Почему ты мне раньше не сказала?
– Потому что мы были приглашены на день рождения Кэтрин.
– И потеряли два часа. – Положив ее на постель, он стал срывать с себя одежду. Она помогала ему смеясь. Когда он совсем разделся, протянула руку и погладила его. Он застонал и с рекордной скоростью избавил ее от одежды, потом положил голову ей на живот и поцеловал. – Как там мой ребеночек?
– Хорошо. Растет во мне.
– А ты как?
– По-сумасшедшему счастлива и безумно влюблена.
– Господи, я тоже. – И он влажно поцеловал ее в губы.
– А-ах, – выдохнула она, выгибаясь навстречу.
Наслаждение от слияния их тел было просто оглушительным. Рейф захлебывался в сверкающих волнах экстаза, ритм которых совпадал с темпом ее нежных, пульсирующих сокращений.
А в глубине его сознания, над всем этим сладостным счастьем, отчетливо звучала мысль о том, что жизнь прекрасна, что ему нравится жить… И любить Джесс, свою жену.
