Клинки севера

На сей раз Дан успел. Девчонка замерла, обхватив торчащую из левой груди короткую рукоять. Судорожно шагнула вперед, но ноги подломились в коленях, и она упала ничком, глухо ударившись оземь. Оглядевшись, Дан подошел ближе и цыкнул с досадой. Вот демоны! Труп много не наболтает. Не такой уж проворной оказалась любительница азартных игрищ.

Краем глаза он заметил движение позади, обернулся. Всего лишь серая помойная кошка…

В шею впилось что-то острое, и боль, срикошетив от челюсти, стрелой ударила в мозг. Дан пошатнулся, глотая воздух, но его отчаянно не хватало. Создавалось впечатление, будто нырнул с обрыва головой вперед и вошел в реку штопором, позабыв зажмуриться и затаить дыхание. Переулок поплыл, а синяя дорожка неба очутилась сбоку. Дан хотел опереться о стену, но рука соскользнула, и он рухнул на четвереньки, ободрав ладонь. Новый всплеск острой боли несколько отрезвил, но накатившая следом волна дурноты горячим шквалом накрыла сознание.

Очнулся вновь уже на спине. Над ним, уперев руки в бока, стояла девчонка, которую он только что убил. Дан, часто моргая, попытался хоть приподняться на локтях, но «призрак» от души пнул его под ребра вполне материальным острым носком.

– Справился, да? – оскалив клыки, злорадно прошипела она, и Дан пожалел, что нож не был посеребрен. Вот и объяснение невероятной скорости.

«Вампиры боятся солнца…» Эта мысль была последней. Девчонка коротко замахнулась, и в голове Эданэля взорвался фейерверк.

ГЛАВА 10

Лесной эльф попался правильный, «книжный». И одет был тоже по-книжному: в зеленую курточку с нашитыми лоскутьями-листиками, такие же штаны и мягкие, по колено, коричневые сапоги. Ляжет – и в траве не заметишь, а выпрямится, надвинув капюшон на лицо, – сойдет за дерево. Если нос почесать не приспичит. Назвался он Ольвиеном и сообщил, что путь до Алидары займет два дня с ночевкой. По тону стало ясно: гостям здесь не рады и даже, беря деньги, оказывают величайшую услугу. Алесса удивилась: судя по карте, междуречье явно больше. Эльф в ответ любезно предложил пересекать его в одиночку, правда, за последствия он не ручался и, словно бы невзначай, припомнил бесславно сгинувшего императора Аристарха.

– А я думала, врут сказки про эльфийскую учтивость. Надо будет своих в столице просветить, – буркнула под нос знахарка, потеребив кулон.

– Тропа – это подобие того, что колдуны называют порталом, – нехотя пояснил Ольвиен. – Короткий переход из одной точки плоскости в другую. Альтея сама проложила его для того, чтобы избавлять Лес от людей как можно скорее…

Поначалу Алесса любовалась буйными зарослями лиловых орхидей и нежно-розовыми венчиками жасмина, удивлялась изумрудно-голубому оттенку травы на тропе, коротенькой, будто подстриженной, но вскоре погрустнела. Кусты и кусты, трава и трава, хоть бы одуванчик какой вырос, а еще лучше – березка. К вечеру знахарка и сама была не прочь избавиться от Леса как можно скорее. От проводника тем более. Алесса не устала вовсе, с легкостью поспевая за быстроногим Ольвиеном то верхом, то пешим ходом, словно тропка придавала сил. Угнетало однообразие и молчаливость. Молчаливость имела заметный привкус ехидства, словно лесной житель изводил нарочно, дожидаясь, когда девушка не выдержит и начнет болтать с лошадью, тем самым еще раз подтвердив непроходимую тупость рода человеческого. На чужой территории Алесса вслух возмущаться не посмела, зато петь ей никто не запретил. Фальшивить тоже. Эльф ускорил шаг, знахарка приободрилась и, тронув лошадь пятками, запела громче.

Первой сдалась сама Природная Магия. Из-под земли послышался обреченный стон, кустарник с треском раздался в стороны, и к обочине вылез, перебирая корнями, здоровенный кряжистый дуб. На месте же окопался, сперва покряхтев, как курица над несушкой.

– А дров оно нам не подбросит? – выронив сумку, промямлила знахарка.

Дуб встряхнулся, осыпав сухие ветви.

На розжиг хвороста вполне хватало, но Алесса наотрез отказалась коротать ночь в потемках у корневища подозрительного растения. Эльф нырнул в жасмин, велев оставаться у костра и присматривать, чтобы искры не попали на кору. Причем тон был весьма зловещим. Знахарка и не собиралась лезть на территорию, принадлежащую живым деревьям. Да мало ли какие создания прячутся под их защитой? Вон из кроны гостеприимного дуба таращатся чьи-то желтые глазищи, слишком осмысленные для простого зверя.

Едва стемнело, по обочинам тропки заклубился голубоватый мерцающий туман, такой же, какой она видела в Северинге. Альтея…

Как и его обитатели, Мир дышит, пока у него есть Душа, а без нее останется лишь оболочка, пригодная для существования, но уже неживая. Воинственные степные орки называли Альтею Кровью Мира, гномы – Плотью, дающей самоцветы и руды, а люди – Силой.

Еще не успели удивиться рассвету новорожденные эльфы, еще корпели боги над фигурками орков и гномов, лишь замышлял Триединый людей, а Неверра уже ожила. Дохнул Творец Мирозданий на созданный Мир, и потекла Магия по венам-рекам и тонким сосудам-ручейкам, сетью грунтовых вод окутала Неверру, защищая от тех, кого люди назвали демонами.

У каждой из рас есть свой бог-Созидатель, но их светлые чертоги находятся высоко на Небе, и далеко не каждая просьба смертного доходит до покровителя. Земля же чувствует все. Тяжело подволакивая усталые ноги, ходят старики. «Тук-тук», – постукивает палочка-опора. А вот легкий, как щекотка, бег ребенка, почти невесомый шаг эльфа… Великий Творец создал Неверру давным-давно и ушел, оставив под присмотром младших божеств, каждое из которых населило ее избранным народом. Природная Магия – прощальный дар, божественная капля в мире смертных, защитница Неверры и ее многочисленных обитателей. Природная магия – первоформа жизни Мира, его Истинная Сущность.

Когда-то давно перед севом крестьяне упрашивали мать сыру землю подарить им хороший урожай, а любители задумчивой охоты – рыболовы – носили на шее «куриного бога» – речной голыш со сквозной дыркой, на удачу. В нее верили, ее просили о защите от непогоды и о живительном летнем дожде, о богатых урожаях и здоровом приплоде. И духов-хранителей сотворила Магия, создала в помощь самой слабой с точки зрения природы расе – людям.

Истинная Сущность не является добром или злом – она наивна. Она не имеет права причинять вред даже тем, кто разрушает сам Мир, лишь противится их действиям. Со временем некоторые люди научились использовать Природную Магию и обращать слова, символы и жесты в заклятия. Она щедро делилась с ними своим волшебством. Ей было не жалко, все равно она велика. Велика, да, но не беспредельна. И когда ее силу обернули против Мира, Альтея была вынуждена уйти с поверхности в земные недра.

Но затворница не отвернулась от предавших ее смертных; в конце концов, не все же они одинаковы. И у каждого из живущих в Мире есть право на выбор…

Так рассказывал Арвиэль…

За думами да воспоминаниями время пролетело незаметно, и, когда Ольвиен вернулся, Алесса уже снимала первую пенку с будущей каши.

– Ого! – присвистнула знахарка, смерив восхищенным взглядом немалую охапку дров.

– Поверьте, я не только флейту в руках удержу. – Словно бы невзначай эльф покосился на короткий меч.

– Верю! Отменный у вас скай’лер, – одобрила Алесса. Вот мужчины! Что людь, что нелюдь, а прихвастнуть всегда горазды.

– Вы разбираетесь в нашем оружии?

– Немного.

Дурманящий запах, от которого текли слюнки, подействовал благотворно, и лесной житель определенно подобрел. Даже не стал жеманиться, когда Алесса протянула ему ущербную деревянную ложку. Что самое удивительное, безропотно запустил ее в общий котелок, хотя мог использовать как