Пораздумав, Алесса прижалась к нему, теплому, пахшему медвяными травами солнечного луга и ветром, решив, что ничего предосудительного в этом нет. Принцесска метнула на нее уничижительный взгляд.
– Если попробует командовать, мы с Лисом запрем ее в трюме. С крысами.
– Пожалей крыс, – усмехнулся Дан. – А кэссиди не плохая, Алесса. Она просто… кэссиди.
«А родись эта кикимора простолюдинкой, от нее б и леший отплевался!» – мысленно проворчала пантера.
Леший не леший, а с русалками кэссиди оказалась в ладах. Морские отличались от речных сородичей удлиненным, как у угря, хвостом с вертикальным острым плавником. И только. Ну разве что отливали синевой светлые волосы, длинные, по самый хвост, унизанные черным жемчугом да янтарем. А так – полурыбы-полудевки, глаза завидущие, руки загребущие. Холодные и мокрые, пахнущие тиной. Межрасового они не знали, поэтому переговоры шли на скадарском. Кэссиди солидно кивала, пока самая бойкая русалка вдруг не ткнула пальцем в Дана, возбужденно залопотав. Это Алесса поняла без слов и ответила кукишем. Торги возобновились.
– Вы меня по миру пустите! – всплеснула руками Ирэн, когда морские девы уплыли.
Обласканный зверь благодарно лизнет протянутую руку, а старый знакомый может и по локоть оттяпать, если помимо перстенька на пальце глянется браслет.
Побег был запланирован загодя, условия согласованы с русалками, и их помощь стоила будущей кэссарице Эттла. Коралловый архипелаг давно хотели превратить в курорт, да все руки не доходили. Русалки предлагали взять инициативу в свои… но не сошлись в арендной плате с Одаренными. И, конечно, государь отказался. Кэссиди мелочиться не стала и сбавила предложенную русалками плату на треть, прекрасно понимая, что еще немало даров моря уйдет на оплату продуктов с суши.
Сейчас Юль-Лит едва не пошла на попятную. «Вон тот смуглик» ей, видите ли, понравился. Бывший гость обошелся в десять бочек «Сури Клесты» и четверых охранников теплохода. Белое вино, так и быть, русалки подождут до следующего урожая, но задаток отдавай сейчас!
О русалочьей жадности Ирэн размышляла на дне, держась за плавник крупной афалины. Соседнего дельфина оседлал сам предмет торговли; вслед за наколдованным воздушным пузырем, исказившим черты лица до полного сходства с мартышкой, черной змейкой стелилась коса. Впрочем, русалок такое преображение не смутило. Кружили рядом, как голодные акулы, норовя задеть то мерцающей грудью, то чешуйчатым бедром. Хотя, если брать в учет фосфорные фонари, сравнение с рыбами-удильщиками подходило больше.
– Не пойму этих девах! Все равно ж хвост рыбий, так че лезут? – пожал плечами Метис, когда компания вынырнула, а пузыри лопнули.
– У них хвост, обсохнув, превращается в ноги. Если прикуют в каком-нибудь гроте, то это надолго! – хмыкнул Дан и, откинув со лба мокрую челку, добавил: – Хотя кормят хорошо, да и девчонки развеселые. А как поют…
Ирэн поджала губы. Н-да, любвеобильный бывший гость, с таким жизненным опытом только мемуары писать.
Теплоход тянулся носом к проливу, точно пес, сделавший стойку в ожиданье, когда хозяин отпустит поводок, но его удерживали четыре троса, крепившие корму к фрегатам. Охранники не доверяли ни якорю, ни себе. Хотя последнее как раз понятно: на кораблях царила сонная тишина. Три невесомые тени выпрыгнули из воды и, вцепившись в борт, одинаково ловко подтянулись. Ярини, Триш, Дан.
– Такой ушастенький обаяшка! – Юль-Лит, вынырнув рядом, пронзила жадным взглядом задние карманы его брюк. Накладные, крепкие, бедняжка Лемма все пальцы исколола, сшивая прочную ткань.
– Когда мы помиримся с соседями, их здесь станет много.
– У-и-и-и! – Русалка закатила глаза.
Ирэн не сдержала смешок, представив эльфячий курорт на Эттлийском архипелаге. Солнце, море, пальмы. Девушки с тропическими цветами в волосах и в травяных юбочках, едва прикрывающих голубоватые бедра. Под тростниковыми навесами рекой плещет вино из бутылок с местными названиями либо украшенных завитками рун, разлитое из одной бочки. В ассортименте палаток – сувениры, пробковые шлепанцы, соломенные шляпы с прорезями для ушей и ярлычком «Сделано в Скадаре».
– Когда выйдем из бухты, вас возьмут на буксир Ниийя и Уин-Иллиин. Пойдем полным ходом, – сообщила Юль– Лит, методично нарезая круги. За ней следили все, кроме Верреи. Демоница, прикрыв глаза, ужинала чужим восторгом.
Русалки не подвели, позвали надежных китов: сильных, быстрых, выносливых. Сейчас опасно запускать машину, и вся надежда была на них. Мало того что скорость набирается медленно, еще и нашумят – на море любой звук громче плеска ночью грохочет канонадой. Не-ет, лучше обождать. И тогда в открытом море, за горизонтом досягаемости для погони раскрутятся гребные винты, «Екатерина» дохнет в небо струйкой дыма и попрощается с родными берегами низким могучим гудком…
Глядя на стык моря и неба, где обрывалась лунная дорожка и начиналась неизвестность, Ирэн дышала чаще. Ни теплоход, ни его владелица никогда не заходили так далеко.
– Готовы! – шепнула сверху Ярини.
Тишина. Скалы. На море – легкая рябь. И при свете месяца кэссиди Иллада Рэя Нэвемар крадет собственный теплоход. Будет о чем рассказать наследнику.
Руку перехватили, помогая Ирэн забраться на борт. Кэссиди вцепилась в ладонь, горячую, надежную, подтянулась…
Глаза у аватара светились.
– Как фонари! – ахнула Алесса, поднимавшаяся следом за Ирэн.
А с чем еще сельская девка может сравнить волчьи глаза?!
– Они от страха в обморок попадали? – Ирэн моргнула на четверых охранников, рядком полусидевших на палубе. Триш невинно закивала, стряхивая с пальцев молочную дымку заклинания.
– О да, моя повелительница сногсшибательна! – Дан выпустил ее руку и подхватил науми.
Ах, неблагодарное ехидное создание!..
Помогая мужчинам принять бочки с топливом, Ирэн вдруг вспомнила день, когда чуть-чуть не опоздала в «муравейник» из-за собственного упорства. Странно, что непокоренная цель казалась важней здоровья будущего союзника…
– Красавицы, вы с ребятами поласковей! – свесившись с борта, шепнул по-скадарски Владимир.
– Хи-хи-хи! – традиционно попрощались девушки и потащили добычу в логово, на плаву бросая жребий, кто будет приводить мужчин в чувство.
Беззвучно подняв якорь, Триш пальцем подманила тросы, вслух размышляя о дилетантах, работавших над узлами. Сигнальное заклинание оказалось «безобразной халтурой, над которой и ручеек[16] бы поглумился». Его Триш, демонстративно позевывая, наскоро переплела в сеть и набросила на паруса фрегатов; подтянула друг к другу якоря; заклинила штурвалы. Потом свила косичкой нити заклинаний и намотала на глянувшийся ей риф, походя объясняя антимагичному Владимиру, что делает и какого ждать эффекта, когда патрульные маги попробуют сдвинуть корабли с места.
Тросы перебросили дельфинам – они тянули корабль до того места, где ожидали киты, и «Екатерина» пошла. Решительно, но тихо, осторожно. Как будто понимала, что шуметь нельзя.
Поглаживая стальные перила, Ирэн поднялась на мостик. Спину ей согревал жадный до механики взгляд. Обиделся не обиделся… Все равно любопытство перевесит!
За дверью капитанской рубки остался легкий бриз, выстудивший мокрую одежду; черные корпуса фрегатов, похожих на зловещие корабли-призраки; клыки береговых скал. В теплом тесном помещении, кажется, все на месте. Навигационные карты, подзорная труба. Щетинится дротиками мишень. На крючке висит уникальный пока флагманский кафтан, белоснежный, с синими лацканами, воротником и подбоем, а на синих же обшлагах – по три золотые пуговицы. В шкафчике, за аптечкой, столовыми приборами и всяческой милой сердцу мелочью, лежит прокуренная трубка морского волка, одарившего любопытную девушку не только капитанским атрибутом, но и сотней перченых фраз и выражений. (Отец их разговора не слышал, зато Дан теперь вкушает плоды.) Под веревочным мотком нашлась початая бутыль кодьяра. Ирэн
