– Еще не ложился, – хмыкнул аватар. – Но это – мои проблемы.
Флокс не счел нужным его разубеждать.
– Пойдемте, вас уже ждут. Руки.
Мог бы и не приказывать: браслеты аватар увидел раньше, чем поднял взгляд на холеную физию ищейки. Волк заскулил, почуяв неминуемый капкан. Вместе с росчерком заклинания, намертво спаявшим металл, навалилась усталость. Значит, вот как чувствуют себя люди с голодухи да недосыпа. Паршивенько. Вилль зевнул, потер саднящие глаза, и в комнате потемнело. Н-да. Коридора он просто не заметил, но на ступеньки смотрел внимательно, боясь споткнуться. Казалось, даже чувство равновесия сейчас изменяло.
Зайдя в кабинет Флокса, гвардеец в восхищении задрал голову: росту и комплекции господина Севара мог позавидовать матерый орк.
– Мастер земли пятой ступени Севар. Присаживайтесь, – любезно предложил мужчина.
Вилль медлить не стал: рядом с человеком-горой очень неуютно чувствовать себя выглядывающим из травки менгиром. Значит, маг, обладающий силой чуть выше средней. Пятая ступень из семи – неплохо для мужчины, которому больше сорока не дашь. Глядишь, годам к шестидесяти станет магистром, проскочит три ступени и еще лет через пятьдесят наденет мантию архимага.
– Я изучил дело о вашей… ммм… охоте на оборотня. Очень печально.
– Что именно вас опечалило?
– Столько народу погибло, м-да…
– Их убили темные маги.
– Да, да… Насколько я понял, вас отстранили от должности капитана за самоуправство? – жесткое, четкое, точное слово. В яблочко!
Вилль нахмурился:
– Я сам подал заявление.
– Да, конечно… Вы превысили полномочия по отношению к Теофану Улессу, жрецу Иллиатара Триединого.
– Темному магу и некроманту.
– Но в тот момент вы не были в этом уверены?
– Был. Он угрожал госпоже Залесской.
– Да, во время задержания вы рисковали жизнью госпожи Залесской.
– Это был необходимый риск, – с нажимом ответил Вилль. Дурак был, что тут сказать?
– Риск – благородное дело, верно? – Севар чуть улыбнулся, но серые цепкие глаза оставались серьезней некуда.
Но не когда рискуешь жизнями тех, кто только в тебя и верит. Снова – в яблочко.
– Насколько я понял, вы лояльно относитесь к иным расам, включая метаморфов?
– Да.
– А вы не будете против, если… скажем, люди поселятся в Силль-Миеллоне?
– Буду.
– Но почему? Эльфы, да и представители других рас живут в наших городах.
– Силль-Миеллон – это исконная вотчина эльфов. Их дом, их традиции, их убежище. Вы не будете против, если я раскину шатер в вашем саду? – сыронизировал Вилль.
– А мне кажется, вы не хотите, чтобы туда пришли маги. Не любите вы нас, Винтерфелл. Ох, не любите!
«А за что вас любить?» – мрачно подумал аватар, но вдруг вспомнил Лина, Мариуса, Арамэя. Ведь неплохие были люди. Да и Триш ничего: не разбазаривает силу попусту, каждую крупицу считает.
– Вы уже убивали магов, верно?
– Преступников, господин Севар.
Севар сцепил руки в замок, водрузил на них массивный подбородок и прищурился:
– Скажите, Винтерфелл, а вы не хотите убить меня?
– Нет.
– Я – маг.
– Бывает.
– Вы – Перворожденный. Старшая раса, первой ступившая на Свободную Землю и давшая ей имя. Раса, увидавшая рождение Эльа, когда первые лучи Зари Мира пробудили все живое ото сна. Единственная, чьи представители способны призвать Альтею во плоти. Двуликая Богиня любви и войны собрала холод звезд и ярость солнца, дабы сотворить прекраснейшую из рас, а вам, совершенным avatte d’Shaattar – Избранным Саттарой – подарила крылья и клинки, чтобы оберегать покой и гармонию сущего от таких, как я.
– Вау!
– Так вы хотите меня убить?
– Нет.
Битых три часа Севар уговаривал убить его всевозможными способами. В итоге аватар предложил ему скинуть кирпич с крыши Академии магии, после чего быстренько телепортироваться в эпицентр приземления. Эта идея пришлась магу по вкусу, заскрипело перо. Бывшего потерпевшего, а ныне уже шушель знает кого, увели. Однако залеживаться не дали.
Демонолог – Вилль прослушал, какой ступени – мастер Флафий пришел в компании писаря и пучеглазого жреца Триединого, который, узрев острые уши вошедшего, принялся кропить святым треуглом всех и вся, включая герань; зубами откупорив бутылек размером с селекционную грушу, яростно плюнул пробкой, и с челки гвардейца потекло. Вилль утерся рукавом, чихнул и выругался Бездной. Что тут поднялось! Брякнувшись на колени, жрец молил остальных, кроме «нелюда богомерзкого», последовать его животрепещущему примеру и воззвать к милости Божией, дабы очистить обитель эту от вышеупомянутого нелюда путем изгнания. Мокрый, шмыгающий Вилль сам был не прочь изгнаться поскорее, о чем вслух и заявил. Жрец, схватившись за голову, выдрал из макушки клок волос и взвыл. Насилу угомонили.
– Как давно вы состоите на службе Его Величества императора Неверрийской империи Аристана Первого? – степенно и доброжелательно начал Флафий.
– С ледохода сего года.
– Как часто у вас случались конфликты с представителями иных рас?
– На службе мы не конфликтуем.
– А в университете?
– Иногда.
– Из-за вероисповедания, верно?
– Иногда.
Жрец сделал страшные глаза и троекратно ткнул перед собой сложенными в щепоть пальцами.
– Господин Деворин утверждает, что вы по религиозным убеждениям пытались спровоцировать дуэль.
– Давайте поговорим начистоту.
– Конечно! – обрадовался демонолог.
– Во-первых, дуэль я не провоцировал. – О том, что провокатором был как раз тот дворянчик, Вилль решил умолчать. – Во-вторых, я просто набил ему… лицо и свое наказание отработал уже шесть месяцев назад. А в-третьих, он назвал меня тупым ушастым язычником из вышвырок [15], а окончание фразы я, извините, повторять не буду.
Маг рассмеялся:
– Но это правда! У вас действительно острые уши, родом вы из провинции, и вы не верите в Бога!
– А если я назову вас низкорослым плешивым лицемером, вы примете эту правду?
– Увести!!!
Вилля оставили в покое где-то на час, даже браслеты снимать не стали. Прекрасно знали, что никому аватар не нажалуется. Да и некому жаловаться. И не на что, если подумать. Сам вызвался обличать Геллеру Таннаис, так что будь добр отвечать на вопросы, какими бы нелепыми они ни были. И помнить: ни шагу назад.
Тем днем его вызывали еще четырежды, и на диван рухнуло растение. Браслеты чуть не забыли снять,
