– Дурацкие здесь предрассудки! Если идешь в гости после заката, все думают о чем-то… – С помощью Вилля преодолев подоконник, Алесса покрутила пальцем в воздухе, потом беззаботно махнула рукой.
– Тебя не заметили? А то в столице не принято по стенкам ходить. По крышам, кстати, тоже.
– Дворецкий в обмороке. Очухается – решит, что почудилось.
– Или – что хитник лезет.
– Я и пришла затем, чтобы похитить твои отбивные! – Вывернувшись из кольца рук, науми промаршировала к столу и, не теряя времени, вооружилась двузубой вилкой.
– Еще не ужинала?
– Творожной запеканкой! Фу!
– Да у меня ж и вино есть! – вспомнив, просиял Вилль. – Правда, оно прокисло, но я уверен, что так и задумано.
Подруга отсалютовала наколотой отбивной:
– Тащи! Нехай тухлятина – у нас, оборотней, желудки луженые!
Факт!
…Тай-Линн приникла к бутылке, аки вампир к девичьей шее, однако ж ничуть не захмелела, уделив достаточное внимание нарезке и отбивным. Аватар, умиленно хихикая, потыкал в округлившееся тугое пузико.
– Тебе хорошо: лопаешь за семерых, а все тощий как щепка. – Добрая подружка опробовала пресс кулачком. Святая наивность.
– Я не тощий, я жилистый, – возразил гвардеец, шутливо согнув руку в локте. – Лесь, в чем дело? Только не говори, что ты пришла исключительно отбивных ради.
– Еще ради того, чтобы распить с тобой бутылку этой дивной тухлятины.
– Тухлятине я, конечно, не конкурент, но все-таки?
Алесса, потупившись, затеребила расшитую жемчугом манжету рубашки.
– В твоем Повелителе дело, Вилль. Не спрашивай, откуда я знаю… но они с Ярини могли вытащить тебя раньше, а вместо этого бросили. Ждали, пока раскачается какой-то маятник в то время, как тебя таскали на допросы!
Ах, вот в чем проблема. От сердца отлегло. Значит, любопытная кошка опять сунула мордочку в неприкрытую дверь.
– Так они назвали это маятником? – раздумчиво пробормотал аватар. – Логично.
– Мне – нет! Ты что, в курсе?! Что за шушелев маятник?! – вскинулась науми.
– То, что происходит сейчас. Смута, неразбериха, напряженные отношения с Ковеном – это время, замершее на мертвой точке, часы, которые необходимо было завести. Помнишь ходики с кукушкой в кабинете Его Величества? Чтобы они не останавливались, нужно периодически в одно и то же время подтягивать гирю – тогда и маятник ходит, и часы бьют исправно. Считай, что я поработал часовщиком, только в более крупном масштабе. Маятник качнулся, время пошло. А вот когда часы пробьют, и что за кукушка на нас выпрыгнет…
Алесса вцепилась Виллю в воротник и хорошенько встряхнула:
– Какая кукушка, козья мать?! Тебя! Использовали!
– Не использовали, а поручили задание государственной важности. И это доверие о-очень много для меня значит… Хм. Хорошо, что я только позавчера догадался, иначе мог бы запороть все дело неумелой игрой…
– Винтерфелл! Тебя! ИСПОЛЬЗОВАЛИ!!!
– Лесь, не кричи, пожалуйста. Я вправду устал.
Не говоря ни слова, Алесса отпустила воротник и заставила Вилля положить голову к себе на колени. Привычным движением заправила его челку за ухо, пальцы пробежались от кончика до мочки, щекотнули шею.
А ведь и впрямь устал. Без шуток. Ощутилось это лишь сейчас, когда финиш остался далеко позади, когда схлынули азарт и эйфория.
– Может, объяснишь толком?
– Видишь ли, – аватар перевернулся на спину, – из нашей команды Шантэль отобрал тех, кого можно показать Ковену. Метис, увы, не умеет противостоять телепатии, и моему находчивому замкапитана ничего не оставалось, кроме как избавить его от допроса, так сказать, естественным путем.
– Думаешь, наш л’лэрд подговорил прислугу подпоить Метиса?!
– Он в этом ни за что не признается. Вы с Триш практически ничего не видели, и ваши показания опасности не представляют… для тех, на кого работает Флокс. А вот с Лисом вышла накладка. Не думаю, что он с дури устроил этот цирк. Его пытались либо «прочитать», либо скорректировать память, либо как-то надавить. И, видимо, это почти удалось. Лис предпочел уйти «с музыкой», чем выдать всех нас. Но Шантэль сделал ставку на меня, как бы пафосно это ни звучало. Он знал, что я буду стоять до победного столько, сколько потребуется. И вот меня наконец-то заметили сверху. Аватар не станет клеветать на невиновного даже ради Повелителя. Есть те, кто еще помнит о наших Нерушимых Правилах, и человек, с которым ты приходила, – один из них.
– Это был целитель Ревенгар Стайн.
Вилль рывком сел:
– Архимаг?! Ого!
– Стайн знает Геллеру Таннаис. И, насколько ты помнишь, некромантия – оборотная сторона целительства.
– Я помню! – Ох, как все закрутилось. – Помню. Более того, я почти уверен, что именно по его заключению мое заявление отказались рассматривать. Это был единственный способ вытащить меня из Эс О Ка и оградить от преследования, и при этом не испортить отношения с Ковеном.
– А не избавиться ли от очевидца? – прищурилась Тай-Линн.
– Во-первых, Флокс боится Стайна – от него опаской так и разило. Во-вторых, Шантэль удовлетворен результатом. В-третьих, меня поселили во дворце, где я не ввяжусь в случайную драку с летальным исходом, где вся пища проверяется на яды и в мое окно не залетит шальное заклятие… Впрочем, – Вилль хмыкнул, – это было излишне.
Тай-Линн, чисто по-женски вздохнув, положила голову ему на плечо:
– Солнышко, а если тебя и впрямь попытаются убить?
– Я бы не отказался…
– Вилль!
– Я серьезно, Лесь. – Аватар перехватил занесенную длань возмездия. – К сожалению, наши противники далеко не идиоты, как хотелось бы. Моя случайная смерть только подтвердит правдивость показаний. Но обо мне так пекутся… Шантэль даже Симку заставил молчать, представляешь?
– Симку? Молчать?! Нет! – потрясенно выдохнула Алесса.
– Да-а, я теперь – крапива тепличная, – самодовольно протянул гвардеец, наполняя высокие фужеры остатками прелестного шипучего пойла. – Лесь, а что ты написала?
– То, что видела. То, что думаю. В чем уверена.
– Я не так спросил…
– А я ответила так. После всего… этого меня непросто запугать… – Тай-Линн погладила зарубцевавшийся шрамик от удара кинжалом на груди Вилля, – или разжалобить.
Алесса рассказала, как подло Флокс пытался использовать долг и чувства лекаря, но не смог заставить ее «пересмотреть» показания. Сразу же после допроса девушка помчалась к невесте погибшего Лина Санти, боясь, что, если соковцы, взбешенные упрямством свидетельницы, доберутся до бедной Мины первыми, то преподнесут «новости» так, что не только выкидыш спровоцируют, но и сердечный приступ. Алесса попросила цветочницу собрать букет, а сама тем временем переговорила с ее бабушкой. Оказалось, Мина уже сама обо всем догадалась: в тот момент, когда сердце Лина остановилось, он поняла, что жених не вернется. Алесса предложила цветочнице посильную помощь и услуги лекаря, а на следующий день действительно заявились «жалельщики» из СОК со своей версией произошедшего. Встречала их Ба. Бабуля Мины была женщиной суровой и с порога предложила магам засунуть свою компенсацию куда поглубже, да и самим следовать в том же направлении. Кроме того, у Ба оказались кое-какие связи, и среди равеннцев
