Оборотни Его Величества

беседовали со следователем из ИСС. Вернее, так представился невысокий худощавый брюнет в черном, явившийся прямо во дворец, однако Вилль подозревал, что от него попахивает одной из тайных служб.

Аватар сидел перед раскрытым журналом, машинально катал по столу не подаренный вовремя браслет и все отчетливей понимал, что не хочет возвращаться во дворец. Чужой дом, где живет чужая семья. А так хотелось свою! Обнимать в постели жену, а не подушку, жарить по выходным мясо в собственноручно выложенном камине, копаться в лекарственном саду, спорить из-за ремонта… Из Симки вышел бы неплохой нянь: дети всех рас любят кошек за колыбельные и длинные хвосты…

Да какие теперь дети! На воскресном обеде так паршиво стало, что захотелось уснуть и не просыпаться.

– Не желаешь ли получить воздаяние за труды праведные? – Заглянувший в кабинет Венедикт солидно потряс ведомостью. – Ровно два империала и детинка – твои, чадо.

Рассмеявшись, Вилль прихлопнул ладонью покатившийся браслет:

– Ого! Да на такой гонорар можно хоть в «Золотой подкове» пирушку закатить!

– Чревоугодие какой грех?

– Шестой.

– Так отринь же мысли греховные и пожертвуй храму Божиему! – Подойдя к столу, богослов заглянул в журнал и недовольно крякнул: – Легкомысленное чадо и у тебя «летает»?

В прошлую среду Кукушонок не явился на занятие и причину сообщать отказался, но на первый раз был прощен. Сегодня ассистент влепил ему прогул.

Вилль кивнул:

– Еще как! И у вас тоже?

– С небес на землю не опускается. На заседании поставлю вопрос об отчислении.

– Я буду против. – Полеты полетами, а такого сабельщика еще поискать надо.

– Большинство проголосует «за», – уверенно сказал Венедикт. – Я много раз предупреждал его, а сегодня поставил перед фактом. Он не только сам дурно поступает, но и остальным подает пример.

– Да мало ли какие у него причины…

– Существует только одна причина неявки студиозуса на предмет – смерть! И преподавателя, кстати, тоже. А ты никак ночевать здесь собрался, чадо трудолюбивое?

– Да нет, пойду уже, – обреченно вздохнув, Вилль закрыл журнал.

– Вот и славно! – Венедикт одобрительно похлопал его по плечу. – Труды трудами, а ночью спать надо, ибо через сон душа наша невесомая прямиком в небушко воспаряет. Не забудь передать журнал дежурному.

В одиночестве и тишине тоска вновь вгрызлась дикой оголодавшей собакой. Аватар машинально прижал руку к середине груди – такой по-человечески беспомощный жест. Недовольно поморщившись, переплел пальцы, и браслет оказался в ладонях, точно в гнездышке. Всего лишь полоска золота, россыпь мелких агатов да пара рубинов, а все вместе – тонкая змейка, подпирающая хвостом красноглазую мордочку. Недорогой подарок, не для принцессы. И все равно отдаст оберег, куда денется…

Лязг металла вырвал из раздумий. Ключ, торчавший в двери, теперь лежал на полу. Щелкнул неисправный замок…

Пррроклятье! Подбежав к двери, Вилль вставил ключ на место, повернул ручку и поднажал плечом. Тщетно. Все, приплыли! Кто-то снаружи, вытолкнув ключ, отмычкой запер дверь на второй оборот.

Да, собственно, почему кто-то?! Аватар оказался достаточно острослухим, чтобы уловить шорох удаляющихся шагов и нечто вроде басовитого хихиканья. Ну, детки! Узнали от дежурного, что фехтовальщик задержался после занятий, коридором прокрались из казарменного крыла в учебный корпус и устроили акт возмездия! А зачинщик кто? Да Кукушонок, которому влетело сегодня и от Вилля, и от Венедикта. Решил небось что первый нажаловался второму, и пошло-поехало. Угроза отчисления констатировалась в факт. Интересно, они и богослова заперли?

Венедикт… Храмовник был в кабинете не один. Вилль замер, прислушиваясь к шагам над головой, мерному стуку каблуков, постепенно нарастающему журчанию голосов. Наверху спорили двое, но аватар не мог разобрать слов. Только интонацию.

Сдавленный вскрик, почти всхлип: тихий и жалобный.

Вилль саданул плечом в дверь, да так, что окно задребезжало, однако петли и засов выдержали. Ударил сильнее, еще и еще. Дверь не поддавалась, тогда аватар метнулся к окну, расправляя крылья…

Но было уже поздно. За стеклом, в кружеве танцующих снежинок, стремительно пронеслась тень – черная, бесформенная и тяжелая. Венедикт действительно воспарил, да только притяжение оказалось сильнее.

Вилль с треском распахнул окно и спланировал к телу, застывшему в изломанной, нелепой позе. Увы, снег не смягчил падения с высоты пяти саженей. Вокруг головы расплывался багряный нимб, но храмовник был жив и в сознании. Он едва заметно улыбнулся, видимо, приняв аватара за крылатого посланника Триединого. На язычников и богохульников так не смотрят.

– Все будет хорошо. – Вранье звучало убедительно, но сам себе Вилль ни на сколку не верил. Все очень плохо, потому что у человека поврежден позвоночник, отбиты внутренности и проломлена голова.

Посеревшие губы шевельнулись:

– Ты… Он… н-не…

– Тише, вам нельзя разговаривать.

– Умер… умер… – Слова выкатывались нехотя, с натужным стоном, глаза сердито заблестели – Венедикт хотел что-то сказать, но сил не хватало. Лицо исказило судорогой, крик сорвался в хрип:

– Ключ! Ключ…

До чего же хрупкие существа – люди. Вилль сжал в ладонях холодные пальцы.

– Тш-ш… Я сейчас позову на помощь…

Все. Осторожно, точно боясь причинить боль, аватар закрыл остекленевшие глаза мертвого. Теперь у богослова появилась серьезная причина для неявки на предмет…

На полминутки опоздал только. Всего на полминуты.

Берен успел. Мальчишка здорово нахлебался и кашлял, не переставая. На слипшихся ресницах замерзали хрустальные бусинки влаги, лицо побелело точно кипень.

– Жить надоело?! – рявкнул мужчина, хорошенько встряхнув утопленника за плечи. Он костерил себя за то, что проворонил юркого эльфенка, злился на домового, до последнего прикрывавшего побег, и боролся с естественным желанием как следует всыпать мальчишке, которому достало безрассудства удрать ночью и сунуться на уже подтаявший у берега лед. Минутой позже, и… – Надоело?!!

– А… если… и так? – Дыхание участилось. Поняв, что перестарался, Берен разжал руки. Мальчишка упал, держась за искалеченное плечо, но не заревел. Даже не заскулил. Домовой бросился к хозяину, но тот выдернул локоть из лап:

– Предатель…

– Хозяин?! – Кот захныкал вместо него.

Упрямец! Мужчина церемониться не стал: сгреб мальчишку в охапку, отнес к костру, вытряхнул из насквозь мокрого ледяного шмотья, не обращая внимания на вялые протесты, растер самогонкой и натянул свой прогретый над огнем свитер, в котором эльфенок моментально утонул. Усталость, запах спирта да чашка горячего бульона переломили этого ослика, и он, оставив попытки вырваться, заснул у Берена на руках.

– Как же мне достучаться до тебя, Арвиэль?

Как достучаться, если дверь в душу заперта?

Выбить с плеча? Подобрать отмычку? Или ждать, пока хозяин не откроет тебе сам?..

– …Значит, вы сами себя заперли?

– Похоже, что так и было. Когда господин Венедикт вышел, машинально закрыл дверь на два оборота и сам того не заметил. Выяснил, только услышав голоса наверху.

– Голос убийцы не показался вам знакомым?

– Нет.

– Скажите, вы кого-нибудь подозреваете?