помогло. Похоже «рука» Сереброва оказалась сильнее, а представители прессы наиболее осведомленными. В основной экипаж назначили Титова со Стрекаловым, а вместо Прониной космонавтом-исследователем назначен Серебров. Из троих недоволен только Серебров. Он рассчитывал занять более престижное место бортинженера.
20 апреля 1983 года. Старт экипажа Титов-Стрекалов-Серебров состоялся.
После отделения от ракеты-носителя оказалось, что штанга параболической антенны системы сближения и стыковки не раскрылась до рабочего положения. Динамические операции не помогли. Автоматика в этом случае беспомощна и экипаж не имеет возможности точно определить расстояние и скорость подхода корабля к станции. По инструкции стыковка должна была быть отменена. Но ЦУП, посоветовавшись с экипажем, разрешил ручное управление сближением. Баллистики обещали, что после предварительных маневров выведут корабль на расстояние 1000 метров от станции и тогда экипаж сможет осуществить попытку ручного сближения.
Однако корабль вывели на три километра от станции. Экипаж набрал скорость 2, 5 метра в секунду, направляясь к станции. Но оказалось, что при этих данных время на стыковку в точке встречи будет кратковременным, и, если бы экипаж быстро не состыковался бы, то они сразу же и быстро разлетелись бы со станцией в разные стороны.
В тень корабль вошел, когда до станции был еще целый километр. В темноте впереди быстро росла в размерах громада станции, состыкованной с транспортным беспилотным кораблем снабжения. И горел всего один огонь на станции. Других габаритных огней экипаж не видел.
Экипаж тренировался для стыковки со станцией. Но конфигурация станции и беспилотного корабля, по размерам соизмеримого со станцией, да еще на фоне темного ночного неба была необычной, даже пугающей.
На расстоянии 40 метров Титов счел скорость сближения большой и во избежание столкновения увел корабль в сторону, рассчитывая на светлой стороне повторить стыковку в приемлемых условиях освещенности.
Но на светло части орбиты экипаж увидел, что расстояние до станции около двух километров. Топлива на повторную стыковку с такого расстояния не хватало. ЦУП дал команду на спуск. Не прошло и суток. Началось самое неприятное – разбор.
20 мая 1983 года. Прошел месяц после старта и неудачной стыковки. Разбор полета продолжается. Глушко хочет во чтобы то ни стало доказать вину экипажа, но ничего не получается. Вот пример диалога на разборе.
Титов: «Если бы на беспилотнике горел хотя бы еще один огонь, то по базе двух огней расстояние между ними можно было бы точнее оценить и расстояние и скорость, попробовать зависнуть без опасности столкновения».
Разработчик: «На транспортном корабле есть четыре огня и два прожектора.
Титов: «Но ведь не горел ни один из них. Лишь на станции горел один маячок».
Разработчик: «Полетом руководил ЦУП. Они не требовали от нас включения огней. Наверное, считали, что могут ослепить вас».
А управляли полетом в ЦУПе представители Глушко.
Серебров на все вопросы отвечал приблизительно так:
–А почему вы меня спрашиваете? Я же не бортинженер, а космонавт-исследователь в этом полете. Моя работа была впереди. И вообще, в первые сутки полета велика степень одурелости. После старта почти нет четкой памяти. Есть что-то около 30%. Нам нужны в это время очень четкие указания с Земли. А ЦУП, похоже, не знает нашего языка».
Глушко бегал по всем инстанциям, но формально экипаж обвинить было невозможно. При всем желании. Однако и звания Героев им не присвоили.
Второй раз после полета Коваленка и Рюмина экипажи перераспределили. Первыми стали Ляхов с Александровым, вторыми Титов со Стрекаловым.
Июнь 1983 года. Ляхов и Александров ушли в свой космический полет. Хорошо отработали свою программу.
26 сентября 1983 года. Титов и Стрекалов снова стартуют в космос. Вернее пытаются. На стартовой площадке не прошла команда: «Зажигание». Пошел дым, огонь, но не такие как всегда. Стартовики сработали четко и выдали вовремя команду на отстрел системы аварийного спасения с экипажем прямо со стартового стола. Но! Команда не прошла!
Тут же проиграли второй вариант отстрела.
Через секунду после отделения системы аварийного спасения с возвращаемым аппаратом стартовая позиция с ракетой-носителем взорвалась. Ад кромешный был, а не стартовая позиция.
Возвращаемый аппарат приземлился в четырех километрах. Экипаж привезли и Титов, вырвавшись от опекунов, позвонил жене, успокоил ее и только потом устало улыбнулся медикам:
–Теперь делайте со мной что хотите.
Так вот о настойчивости и желании слетать в космос. Г. Стрекалов уже через 6 месяцев доказал, что отлично преодолел психологический барьер после неудачной стыковки и аварийного старта. Он отлично отработал бортинженером в составе международного экипажа.
Добился своего и В. Титов, отработав на станции «Мир» целый год. И именно ему, одному из первых, было доверено представлять Россию в одном из экипажей космического корабля «Шатлл» США.
Сам процесс выведения на орбиту осуществляется следующим образом. Космический корабль на стартовой позиции располагается в носовой части ракеты-носителя и закрыт защитными обтекателями. Космонавт наглухо отделен ими от внешнего мира и может судить о происходящем только по звукам и показаниям приборов. Имеется телевизионная связь.
Во время старта начинают работать двигатели первой и второй ступеней ракеты-носителя. По окончании работы первая ступень сбрасывается, а вторая продолжает работать. Третья ступень запускается после окончания работы второй ступени. После отработки третьей ступени корабль выходит на заданную орбиту и в штатном режиме начинает полет по орбите.
Во время работы двигателей растет перегрузка, которая пропадает на короткое время лишь в моменты перехода с одной ступени на другую. Космонавты ощущают эту перегрузку, сравнивая ее с ездой телеги по булыжной мостовой.
После окончательного пропадания перегрузки и наступления невесомости, которая вступает в свои права при выходе на орбиту, многие космонавты по-разному воспринимают сам процесс перехода из одного состояния в другое. Одним, кажется, что они перевернулись вверх ногами и все предметы кажутся им перевернутыми, хотя на самом деле космонавта сохраняли свое положение в креслах. Другим космонавтам кажется, что они быстро падают вниз. Возможны и различные другие варианты, Длится это состояние дезориентации недолго, и восприятие действительности, как оно есть на самом деле, восстанавливается быстро.
Однако у многих космонавтов искаженного восприятия действительности вообще не наблюдалось. И, наверное, именно люди с такой реакцией на невесомость и должны идти в космонавты. Проверяется это качество будущих космонавтов при полетах на кратковременную невесомость на самолетах, которые являются составной частью сложной и трудной подготовки космонавтов к каждому полету.
Управление ракетой-носителем на этапе выведения осуществляется автоматически. Человеку трудно в доли секунды оценить обстановку и совершить необходимые управляющие воздействия. Космонавт может лишь выдавать отдельные команды в аварийной обстановке.
С одной стороны, космонавту легче работать в таких обстоятельствах, с другой – психологически труднее. Человек привык в трудной обстановке усиленно работать, действовать и тем самым с меньшими потерями преодолевать внезапную стрессовую ситуацию.
Во время выведения космонавт находится в полулежачем положении и это связано с многочисленными экспериментами по изучению способности человека к перенесению, неизбежно присутствующих при старте, перегрузок. Причем, в случае нормального штатного старта космонавт испытывает перегрузку в 2-3 единицы, что для тренированного человека не представляет особых трудностей. Однако в случае возникновения аварийной ситуации, перегрузка может мгновенно возрасти до 18-20 единиц. И здесь уже обыкновенным здоровым людям не сдобровать. Требуется специальная кропотливая подготовка к встрече с
