убрали.
Он спустился в зал, где по-прежнему трапезничали чернявая в компании Матиль, Талиссы и Айю-Шуна. Как ни в чем не бывало, присел к ним за стол:
- Ну что, Дальмин так и не вернулся? Вещи? Нет, всё на местах, ничего больше не тронули.
Некоторое время спустя, когда отслушали очередное исполнение 'Двух псиц и кота', Кайнор как бы между прочим спросил:
- А что, конопатая, тебе когда-нибудь сны снились, где бы ты летала?
- Знаешь, снились, - неожиданно серьезно отозвалась Матиль. - И еще там полоски такие разноцветные... ну, как если венок из разных цветов сплести, а потом на пальце быстро-быстро крутануть. А ты чего спрашиваешь?
- Да вот как-то... мне один знакомый чародей сказал - это первый признак того, что человек в будущем воплощении станет белой цаплей.
Чернявая засмеялась:
- Тогда, господин Кайнор, если верить вашему чародею, все люди в следующем воплощении должны стать исключительно белыми цаплями. Почти всем снятся такие сны, о которых вы спрашиваете. Талисса, тебе когда-нибудь снилось, что ты летаешь?
- Не помню, - манерно закатила глазки та. - Кажется, снилось...
- И мне тоже, - не унималась графинька. - В детстве такие сны часто снятся, господин Кайнор, а некоторым и потом, в зрелые годы. И что? Людей вокруг видимо-невидимо, а цапель белых маловато, не находите?
- А-а, - махнул на них рукою Гвоздь. - Ну о чем с ними говорить, конопатая? Разве ж они что-нибудь в поэзии высокой понимают? Ладно, сидите, слушайте вон 'Платочичек' - самое оно для вас. - Он подмигнул Матиль и, залпом допив пиво, отправился наверх.
Как любит говаривать Жмун, для циркача главное - оставаться смешным, даже когда хочется завыть на луну от тоски. Вот, для Гвоздя сейчас - самое оно!
* * *
- И чего ты на ту кружку повелся? - злился поваренок Шерг. - Она ж никакая. И стоит гроши!
Глиркин пожал плечами. Ну не станешь же объяснять, что дело не в кружке. Просто пару лет назад несколько подвыпивших постояльцев заловили одного конюха в конюшнях же, ну и... то ли на девок у них денег не было, то ли оказались из тех уродов, которым больше мальчики по душе. Если бы не рыжий жонглер, разогнавший эту пьяную кодлу...
- Ну и дурак! - по-своему истолковал молчание Шерг. - На вот, матушка тебе мазь передала, для спины. Второй же день на животе спишь!
Это да, Патур Плешивый слов на ветер не бросает. Высек от чистого сердца. Ну, он в своем праве - хорошо хоть, не выгнал.
Жалко, что так все получилось. Когда рыжий просил для него письмо стянуть, он сразу объяснил: скорее всего, выйдет гладко, никто не должен ничего заметить. Но если все-таки вдруг... сделай вид, что собирался своровать какую-нибудь финтифлюху подешевле. Пойми, добавил, я б тебя не попросил, но это очень важно, может, от этого жизнь моя зависит.
Письмо, как и договаривались, Глиркин сунул под матрас на правой от двери койке. И если бы не та змея...
Глиркин взял мазь. Пахла она, как обычно пахнут все целебные мази, преотвратно, как бы в компенсацию за то, что целебная.
- Поблагодари за меня матушку, ладно?
- Да чего уж...
- Глиркин! - гаркнули за стенкой. - Живо во двор, новые постояльцы прибыли!
Их было четверо, трое мужчин и дама, все верхом на взмыленных, до предела истощенных конях. Это ж как надо спешить, чтобы так загнать животину!..
Чуть опередив остальных, мешком покачивался в седле узколицый и горбоносый трюньилец. Он скользнул взглядом по стенам 'Единорожца', наконец кивнул, как будто убедился в чем-то.
К нему подъехал другой, рослый, по виду - явно из знатных. Спросил:
- Здесь?
Узколицый еще раз кивнул и слез с коня. Вымотан он был не меньше, чем животные.
Рослый заметил наконец Глиркина:
- Эй, конюх! Вели, чтобы подготовили две двухместные комнаты, еду, бадьи с водой и прочее.
Тот задорно (Патур требует, чтоб задорно) отозвался: 'Бу` сде`', - и метнулся в дом.
Жокруа К`Дунель поглядел мальчику вслед и тоже спешился.
- Вы уверены, Ясскен?
Трюньилец лишь раздраженно дернул плечом:
- Ни в чем я не уверен. Сейчас вернется конюх - спросите.
Капитан на резкость внимания не обратил: эта скачка всем им далась нелегко. А если бы не Ясскен с его 'способностями'...
...Кажется, услышав о том, что предстоит, трюньилец перепугался не на шутку. Вместе с остальными циркачами он находился в доме Н`Адеров, в Шатрах Захребетников, на положении полугостя-полупленника. Как доложил К`Дунелю начохраны (предусмотрительно поставленный сюда господином Фейсалом видимо, из заботы о племяннице), Ясскен ведет себя тихо-смирно, только иногда спрашивает, как долго продлится вынужденное заточение. На 'тихо-смирно' Жокруа хмыкнул: судя по тому разговору в храмовне Разливчатых Ручьев, Ясскен ни на что 'громкое' и не способен. А 'долго ли продлится'... да вот, как раз и возьмем на прогулку болезного.
- Простите, что? - переспросил трюньилец.
- Говорю, сударь, нам с вами предстоит прогулка. Ваше отношение к господину Кайнору, известному также как Рыжий Гвоздь, за последнее время не изменилось?
- Я бы даже сказал, усугубилось, - осторожно произнес Ясскен. Однако...
- Вот и отлично. Я же обещал, что не забуду о вашем жесте доброй воли. Собирайтесь, время не ждет.
- Но куда...
- По дороге расскажу. Давайте-давайте, а то ведь ваш, с позволения сказать, антипод, уедет далёко - потом ищи-свищи. Кстати, господин Ясскен... как у вас с колдовскими способностями?
Тот кашлянул:
- Я не понимаю...
- Ладно, это тоже по дороге разъясним.
Следующим пунктом было посещение таверны 'Лысый пекарь', где капитана, по словам господина Фейсала, дожидались два его будущих спутника. Те самые, которые 'не состоят в Братстве, но - абсолютно послушны'.
Оказалось, что пока в наличии имеется только один ('Постояльцы из восьмой слева, что на втором этаже? - переспросил слуга в 'Пекаре'. - Да вон, сидит за столом в углу, видите? А спутница его отлучилась куда-то, часа три назад'.)
Угрюмый коренастый бородач на слова-ключи ответил правильно, молча указал на лавку напротив. Ясскен с К`Дунелем сели.
- Зовите меня Клином, - голос у бородача был на удивление тихим, мягким... 'Словно удавка профессионального убийцы', - подумалось Жокруа. Он представился сам и представил Ясскена.
- Ну что же, отправляться мы готовы хоть сегодня, - развел руками Клин. - Только дождемся Элирсу. А вот, кстати, и она. Знакомься, - кивнул он высокой, одетой в охотничий костюм молодой женщине. - Это наши будущие спутники. А господин К`Дунель - за главного.
- Элирса Трасконн, - назвалась та, стаскивая дорожные перчатки и опускаясь на скамью рядом с Клином. - Кое-что поменялось. Господин К`Дунель, вы в курсе, что господин Фейсал при смерти?
- Глупости! Мы расстались с ним несколько часов назад, он был здоров, как... как бык.
Элирса усмехнулась:
- 'Как бык', говорите? Вот бык его и поддел рогами. Рядом с площадью Горелых Костей, там еще эта уродливая статуя Бердальфу, с веслом. Хорошо, кто-то узнал, позвали 'драконов', те любопытных разогнали
