Темп игры нарастал. Стоило графу выиграть, как хорошенькие ручки быстро протягивались к золоту, которое он себе придвигал, и брали, сколько им хотелось. Когда же он проигрывал, в ход вступали ножки. Ими дамы сердито постукивали по полу.
В результате через у графа от содержимого мешка ничего не осталось. Он забросил мешок подальше от себя.
- Продолжай! - кричала брюнетка.
- Не бросая игру! - вторила ей блондинка.
Но графа Гедеона и не надо было подзадоривать. В жилах у него бурлило пламя, в глазах сверкало золото.
- Ставлю весь мешок на четыре броска, - произнес он. - В кости должно повезти...Впрочем, пятьсот за раз!
Он схватил дрожащей рукой стакан с костями и встряхнул его. Огромный парень с рыжими усами и ястребиным взглядом взял другой стакан и тоже встряхнул его.
- Согласен на пятьсот пистолей, - сказал он. - Если я и проиграю, то лишь верну то, что у вас выиграл.
Кости упали на стол. Все головы наклонились вперед, дамы привстали на носки, чтобы лучше видеть.
- Четырнадцать, - произнес граф.
- Пятнадцать! - Рыжие усы взвились чуть не под облака.
Вскоре второй мешок, также опустошенный, полетел вслед за первым.
- У меня есть третий мешок, - сказал граф. Он развязал очередной мешок и высыпал золото на стол.
- Ну, этот последний наверняка самый лучший, - произнесла черноволосая красавица.
- Давай на два броска! - воскликнула блондинка.
Граф живо разделил пару тысяч пистолей пополам на две равные кучки.
- Кому угодно? - спросил он.
- Мне, - ответил один из присутствовавших, капитан с рубцом на лице. Тысяча! Да этого на войне не заработаешь и за двадцать лет!
- Что ж, вперед! - С этими словами граф Гедеон выдвинул одну из кучек на середину стола.
Настала тишина. По столу между двумя игроками покатились кости. Обе женщины, сидевшие по бокам рядом с графом Гедеоном, опираясь каждая на его плечо, напряженно заглядывали через его голову.
Сосчитав очки, граф глухо промолвил.
- Семь.
- Ну-ка, посмотрим, что будет! - воскликнула брюнетка.
Настала очередь капитана. Он бросил.
- Семь, - тоже произнес он.
- Счастье возвращается, - заметила блондинка. - Скорей бросай, чтобы оно не остыло.
- Граф бросил.
- Шестнадцать! - крикнул он веселым голосом.
Бросок капитана. И последовал ответ:
- Семнадцать.
Граф Монтестрюк слегка побледнел. Оставалась последняя кучка. Но он быстро пришел в себя и двинул вперед вторую со словами:
- В атаку пошел арьергард.
Итак, последняя надежда. У всех перехватило дыхание. Оба противника играли уже стоя. Они одновременно опрокинули свои стаканы и разом их отделили от стола.
У графа было девять очков, у капитана - десять.
- Я проиграл, - произнес граф.
Он взял мешок, напоследок тряхнул его и бросил на пол. Потом поклонился всей компании, не снимая шляпы, и твердым шагом вышел из зала.
2. Ночное свидание
Но свет на стекле окошка графини, о котором Франц говорил, что он от луны, не исчез и тогда, когда это светило закрыли тучи.
Комната графини находилась в неприступной башне, к слову сказать, никем не охраняемой.
Поэтому никто и не заметил, как из чащи деревьев, находившихся в сотне шагов от башни, осторожно вышел человек и направился по кустарникам к одному из углов башни. Подойдя к её основанию, человек вынул свисток из кармана и тихонько свистнул три раза
В ту же минуту свет в башне исчез. В окне показалась веревочная лестница с узлами на конце, брошенная затем женской рукой. Незнакомец стал подниматься по ней. Порывы ветра швыряли его из стороны в сторону, но в его движении видны были силы физические волевые, позволявшие ему упорно подниматься наверх.
Он добрался до окна. Две руки страстно обхватили его и помогли влезть. Графиня - то была, разумеется, она - дрожа упала в кресло. Он схватил её за руки и стал покрывать поцелуями.
- Боже, вы рискуете! Прошептала она в страхе, - под ногами - пропасть, кругом никого нет... Если будет беда, я её не переживу.
- Но я люблю вас! - страстно прошептал он. - Мне ли чего-то бояться? Разве я не знаю, что вы меня ждете? Разве это не к вам ведет шелковая лестница? Да у меня крылья за плечами! Ведь я к вам поднимаюсь, Луиза. Как же я люблю вас, дорогая вы моя!
Луиза обняла его за шею и, склонившись, залюбовалась им. Грудь её волновалась, на глазах показались слезы.
- А я, разве я вас не люблю? Для вас я забыла все на свете, даже самое дорогое - жизнь. И все же.. - Она запнулась. - Даже с вами я не перестаю бояться, что меня когда-нибудь постигнет наказание.
Она задремала. Молодой человек сел рядом и привлек её к себе. Она горестно склонилась к нему, опустив голову на его плечо.
- Боже, - прошептала она печально, - прошлой ночью я видела грустный сон, друг мой. Будто вы только что покинули меня. Целый день я провела в тоске... Лучше бы вы не приезжали. Я не рождена для неверности. Я не из тех, кто легко может притворяться. П ка я вас не узнала, я, хоть и жила в одиночестве и не была счастлива, все же так не страдала...
- Луиза, ты плачешь! А я готов сейчас же отдать за тебя жизнь!
Она страстно прижала его руку к сердцу.
- Мой милый, я все же не жалею ни о чем. Ведь ты благодаря мне узнал счастье. И мои слезы ничего теперь не значат. Да, бывают часы, после которых все остальное теряет смысл. Моя ли в том вина, что я тебя сразу полюбила?
И она продолжала страстно шептать ему о своей любви, как вдруг за окном раздался крик филина, облетавшего замок. Графиня очнулась и, побледнев, осмотрелась вокруг.
Ах, это ужасно! Быть беде в эту ночь. - Голос её дрожал.
- Ну что вы, птица ищет добычу. Ничего страшного.
- Сегодня я везде вижу дурные предзнаменования. Утром, выходя из церкви, я наткнулась на гроб с покойником, который несли туда. Вечером у меня лопнул шнурок на четках, и они рассыпались. Нет, это беда. Она мне грозит отовсюду.
- Какие мрачные мысли! Они у вас от вашей замкнутой монастырской жизни в этих древних толстых стенах. Вам нужен воздух королевского двора, воздух Парижа и Сен-Жермена, воздух праздников, от которых ваши красота и молодость только расцветут пышным цветом. Там вам место.
- Уж не с вами ли?
- Почему бы и нет? Вверьте мне вашу судьбу, и вы будете счастливы. Моя рука, моя шпага - ваши, сердце тоже. Имя Колиньи достаточно знатное. Для него найдется блестящее положение. А уж в нынешнее-то время! Ведь кругом назревают войны, и у дворянина все да будет возможность прославиться и составить состояние.
Луиза грустно улыбнулась:
- А мой сын?
