город не появится на Роанде вновь. Взвесив этот вопрос всесторонне, как требовал мой служебный долг, я решила, что аборигенные культуры — если культуры, корни которых лежат далеко за пределами Роанды, можно считать таковыми, — полезны для нас. Зачастую они представляют собой готовые лаборатории для проведения социальных экспериментов, созданные без каких-либо усилий с нашей стороны. Я решила ограничиться спасением двух тысяч пленников и направила в Гракконкранпатл пять грузовых и десять военных кораблей. Военные корабли сделали несколько кругов над Гракконкранпатлом, после чего грузовые корабли сели на поля, где работали узники, закованные в цепи. Две тысячи пленников были возвращены в поселение на высокогорье. Я не сомневалась, что пребывание в зонах с мягким климатом и последующее возвращение в суровые условия укрепит их физически и повысит их приспособляемость. Так и оказалось впоследствии.
Поскольку дальнейшая судьба этих живых существ не связана с темой данного повествования, я расскажу о ней в двух словах. Взрывы на Планете 3(1) не привели к ожидаемому изменению атмосферы, но погубили ползучие растения-животные и уничтожили несколько уникальных и невосстановимых видов. Однако когда биологи начинали сетовать на это, им в ответ приводились обычные в таких случаях доводы: «Нельзя сделать яичницу…» и т. д. В почве и минералах этой планеты находилось некоторое количество связанного кислорода, сколько именно, мы не знали. Рассчитывая изменить атмосферу, мы провели серию термоядерных взрывов разной интенсивности. Несмотря на это, содержание кислорода в атмосфере осталось прежним. Мы перевезли обитателей Планеты 9 из бедной кислородом высокогорной зоны Роанды в зоны низменностей Планеты 3(1), тоже бедных кислородом. Около половины особей погибло, но остальные выжили, и это был неплохой результат. Одновременно мы ввезли сюда разные виды растительности — в основном лишайники, болотные растения и водоросли, — надеясь, что это позволит увеличить количество кислорода. Полный отчет об этом эксперименте можно найти в архивах. Планета медленно оживала, и в течение пятисот С-лет там сформировались условия, которые позволяли начать добычу минералов. Климат на планете оставался холодным и промозглым. С потомками обитателей Колонии 9 происходили любопытные метаморфозы. Они стали мельчать, их мех стал походить на чешую или лишайники. Они начали откладывать яйца, которые носили в складке кожи под хвостом, пока из них не вылуплялись детеныши. В настоящее время они окончательно превратились в земноводных и больше не годятся для выполнения физической работы. Они передвигаются чрезвычайно медленно, что позволяет свести потребление кислорода к минимуму. Разработкой месторождений приходится заниматься нашим специалистам и рабочим, которые периодически сменяют друг друга и проходят регулярные медицинские осмотры.
Успех этого эксперимента отчасти определялся нашим опытом обустройства станций на луне Роанды.
Необходимо сказать пару слов о моем душевном состоянии. После того как я бежала из плена, я еще довольно долго пробыла на Роанде. Собственное эмоциональное состояние вызывало у меня опасения, и одной из причин такой нестабильности была ситуация на Сириусе. Я понимала, что должна изменить себя, чтобы избежать нелепых и опрометчивых поступков в будущем. Но, похоже, время не прибавляло мне ума. Беседы с Амбиеном Первым не давали ощутимых результатов — дело каждый раз кончалось взаимными заверениями в том, что мы в любую минуту готовы прийти на помощь друг другу, но мне требовалось нечто большее. В таком настроении пребывала не я одна, и, общаясь с другими сотрудниками Колониальной Службы, я видела, что предчувствие беды охватило многих.
Я все больше негодовала на Родию и недоумевала, почему Канопус позволил мне поддаться соблазну? С какой целью? Я не устояла, но потом сумела преодолеть себя — точнее, заставила себя прислушаться к предостережениям Канопуса, которые стали моим внутренним голосом. Он помог мне увидеть себя со стороны и освободиться. Но ради чего все это было?
Мое недоумение усугубляли мысли о том, что Шаммат, в сущности, слаба и ничтожна.
Подобные мысли не давали мне покоя, и в конце концов я пришла к выводу, что с меня довольно, и решила им не поддаваться. Я показала себя легковерной и бесхарактерной. Что толку теперь это отрицать. Я улетела с Роанды, ощущая досаду, с которой была не в силах справиться.
Со временем эта досада превратилась в сдержанную печаль, которая была сродни психическому расстройству, вызванному экзистенциальной проблемой. К такому выводу пришла я сама, когда смогла хладнокровно оценить свое состояние.
Некоторое время я находилась вдали от Роанды.
Меня мало занимали эксперименты, которые проводились там в этот период. В основном это были научные, а не биосоциологические исследования. Я следила лишь за одним из них. Атмосфера Роанды на восемьдесят процентов состоит из азота. Однако млекопитающие существуют за счет двадцати процентов кислорода. Идея состояла в том, чтобы вывести вид, способный дышать азотом или хотя бы смесью азота и кислорода. С этой целью проводилось множество довольно любопытных экспериментов, но их пришлось прекратить, поскольку Второй Южный Континент захватила империя, во главе которой стояли Гракконкранпатл и Леланос. Этот союз был непрочен, как любой альянс равных по силе государств, которые преследуют одни и те же цели. Подобная коалиция сохраняет жизнеспособность, пока одна из сторон играет роль великодушного покровителя другой. Теперь Леланос стал таким же средоточием зла, как и Гракконкранпатл. Жители Леланоса вступали в браки с кланом жрецов, которые были на редкость безобразны, и их сильные, умные и коварные потомки, перенявшие «религиозные» традиции жрецов, держали в страхе весь континент. Они подчинили себе Гракконкранпатл и превратили бывших жрецов в рабов. Поэтому, после того как два города объединились, чтобы творить зло, положение дел изменилось.
Но я была не расположена слишком много думать про Роанду. В Сирианской империи имелось много других, куда более важных дел. Когда я получила от Канопуса приглашение принять участие в дискуссии «о текущем положении на Роанде и, в частности, о ситуации на Втором Южном Континенте», то сначала оставила его без внимания. Но затем я получила сообщение за подписью Клорати, о котором не переставала думать, даже когда была занята делами, не имеющими к нему отношения. Он писал, что «сложившаяся ситуация на континентах, которые находятся в ведении Сириуса, оказывает неблагоприятное воздействие на Роанду в целом».
Теперь я знала, что оба Южных Континента заселены свирепыми племенами, которые постоянно воевали между собой. Но, рассматривая эти территории как полигон для экспериментов, я не предполагала, что мы обязаны быть альтруистами. Я не видела причин, по которым Сириус не может просто покинуть Роанду. Мы бы с радостью уступили оба Южных Континента Канопусу. Кроме того, мои отчеты показывали, что положение дел в северном полушарии не делает чести этой империи. Пусть Сириусу и не удалось улучшить положение дел на Роанде, но ведь этим не мог похвастаться и Канопус.
Таково было мое видение ситуации.
Мне не хотелось принимать приглашение Клорати, поскольку речь шла о бесперспективной планете, кишмя кишащей грубыми созданиями, которые решали любые проблемы одним-единственным способом — истребляя противника физически.
Если бы Клорати пригласил меня просто повидаться с ним на Канопусе или поговорить о другой
