Кристин Лестер
Девушка в полосатом шарфе
1
А началось все с дурацких яблок. В тот злосчастный день Кира возвращалась на автобусе из маленького летнего домика под Нимбурком к себе в Прагу. В огромной холщовой сумке, тяжело оттягивавшей руку, лежало двадцать килограммов яблок и немного ее личных вещей, которые она брала с собой на выходные к маме. Может, яблок было и не двадцать килограммов, а больше, потому что ручки у сумки трещали уже при посадке в автобус, а на ее коричневом полотняном боку, еще выходя из дома, Кира прочла: «Внимание! Выдерживает не более 20 килограммов!». Вот так. Сумка была, прямо сказать, тяжеленная, но главное – неудобная. И зачем мама всучила ей столько яблок, если их продают на каждом углу буквально за копейки? И зачем она поехала этим автобусом, а не подождала папу с машиной? И почему, как назло, никто из друзей не берет трубку, а аккумулятор в мобильном – на последнем издыхании, а ей с вокзала не на чем ехать домой, а денег на такси нет, а сестра тоже куда-то загадочно пропала, а…
– Девушка, а вы не знаете, во сколько мы будем в Праге? – вдруг подала голос седенькая благообразная старушка справа от нее, и Кира нахмурилась, недовольная, что ее отвлекли от размышлений.
– Не знаю.
– А сейчас мы что проезжаем?
– Не имею понятия.
– А во сколько мы выехали?
– На билете должно быть написано.
– Ах, я потеряла свой билет. А можно посмотреть ваш?
– Можно.
Кира подала свой измятый билет, и старушка принялась изучать его, чуть ли не водя носом. Наверное, плохо видит! – подумала Кира и протянула руку, чтобы взять обратно клочок бумаги:
– Дайте, я посмотрю! Вам, наверное, плохо видно?
– Да нет, нормально. А вы заметили, что у вас тринадцатое место?
– Заметила… то есть не заметила. – Кира растерянно посмотрела на свою соседку.
– Ведь это несчастливое число.
– Я как-то об этом не подумала.
– А еще у вас серийный номер билета 1313.
Кира слегка разозлилась:
– Какая разница?
– Мне кажется, стоит обращать внимание на такие вещи, когда покупаешь билет.
– Глупости.
– Ничего не глупости! – Старушка слегка надулась. – Я вот никогда не беру билеты с такими номерами. А еще у меня несчастливые числа 6 и 9. А один раз я даже…
– Все это чрезвычайно интересно, только зачем вы мне это говорите?
– Как зачем? Чтобы предостеречь.
– От чего?
– От невезений.
– А может, у меня число 13 счастливое?
– Нет. Оно у вас, как у всех нормальных людей, несчастливое.
– С чего вы взяли?
– Вы испугались, когда я показала вам билет. Вы вздрогнули.
– Просто это было очень неожиданно… Просто…
– А у вас мобильный сдох.
– Ой! – Кира машинально глянула на телефон, понажимала на кнопки, но экран был черен и пуст. Мобильный действительно сдох. А зарядка ждала ее в Праге.
– Вот видите? Что я вам говорила? А у меня, кстати, есть с собой зарядное устройство, и оно подойдет к вашему телефону.
– Да что вы говорите?! – буркнула в сердцах Кира.
– Да-да, берите. За соседними креслами есть розетка… Вы ж всю дорогу кнопки жмете, значит, вам надо срочно до кого-то дозвониться. Ну, милочка, соглашайтесь, не то я передумаю!
Кира отнесла телефон на соседние сиденья, которые никто не занимал, и оставила там. На секунду у нее мелькнула мысль, что можно и самой пересесть подальше от докучливой соседки, но теперь она чувствовала себя обязанной. За услугу полагалось оказать ответную услугу, а старушке, видимо, больше всего на свете хотелось поболтать.
– Ну что, поставили?
– Поставила. Спасибо.
– Ну, как зарядится, так и спасибо скажете. А сейчас пока рано. Расскажите о себе. Чем вы занимаетесь?
– Я экономист.
– Интересно.
– Вы считаете, это интересно?
– Нет. Но глядя на вашу внешность, я бы сказала… м-м-м… что вы какая-нибудь художница или, например, журналист… В общем, человек творческой профессии. Экономисты так не одеваются.
– На самом деле все одеваются так, как хотят.
Старушка еще раз с интересом прошлась взглядом по одежде Киры. Та невольно убрала ноги в «солдатских» ботинках под сиденье и натянула юбку пониже на колени, чтобы прикрыть вызывающе-яркие, почти детские полосатые колготки. Не удалось… Она поежилась под проницательным старушкиным взором и бессознательно засунула руки в карманы. Короткое серое пальто и беретка – тоже разноцветная, словно деревенский домотканый коврик – венчали ее наряд. Из-под оранжево-бирюзовых полосок, окружавших макушку, в разные стороны торчали жесткие темные волосы. Она никогда не умела уложить их как надо, и поэтому прическа – вопреки всем шапкам и капюшонам – получалась очень пышная и бесформенная.
Впервые Кира вдруг усомнилась: а может, она и впрямь одета слишком неуклюже для своих двадцати пяти лет? Вот младшая сестренка, та – другое дело. Она всегда одевалась так, что комар носа не подточит: и дорого, и элегантно, только из-за этого казалась старше лет на пять. Их часто путали: кто старшая, а кто – младшая.
– Да, экономисты не носят такой одежды, это точно.
– А я ношу.
– Вам нравится?
– Очень.
– Хорошо. Тогда меня зовут пани Ижек.
– Замечательно. Тогда меня – Кира.
Старушка усмехнулась:
– Кира?
– Да. А что такого?
Пани Ижек еще раз удивленно мотнула головой.
– Ничего. Вы ведь очень самостоятельная девушка, Кира?
– Почему вы так решили? – Кира покосилась на свободное сиденье, но телефон показывал только индикатор зарядки, и – ни одного пропущенного звонка. Неужели никто не отзовется на ее отчаянные послания? Ведь она предупредила почти десять человек о том, что ее надо встретить!..
– Так вы считаете себя самостоятельной?
– Не знаю. Наверное. Я рано ушла от родителей и живу отдельно с тех пор, как окончила школу.
– А к кому едете сейчас?
– К себе. Мы все живем в Праге. И я, и сестра, и родители. В Нимбурке у нас просто летний домик, где папа и мама проводят почти все лето.
Пани Ижек кивнула на сумку:
– Яблоки?
