— Танцевать?
— Короче, Джи, я тоже кое в чем должна тебе срочно признаться!
— Ты сказала, танцевать?
— Да, а что? Ты, как и мой отец, против этого искусства?
— Нет, но…
— Но это не какой-нибудь там стриптиз, хотя мне сегодня предлагали… — Синди перевела дыхание. — Сейчас. Сейчас все объясню. Ну почему я тебе сразу не призналась?!
— Не призналась?
— Да! Я не поступаю ни на какой театральный факультет!
— А куда?
— И даже не в Калифорнийский университет!
— А куда?
— В общем, у вас в городе есть такая классическая школа танцев. О! Ты не забыл, что обещал мне подыскать работу?
— Работу? А при чем тут школа танцев?
— Дело в том, что я никуда не поступила! И вчера мы отмечали неизвестно что!
Он с ужасом смотрел куда-то в пространство. Случилось именно то, чего он больше всего боялся: Синди встречается с ним из-за денег. Потому что обучение в этой популярной в городе школе стоит черт знает сколько тысяч в год!
Изо всех сил стараясь не показать ей, как огорошен этой новостью, Джи спокойно сказал:
— Слушай, давай по порядку.
— Давай! Я просто… Я просто сейчас успокоюсь. Понимаешь, я вчера сдала экзамен… Ой, там есть такая мадам Помпазини, она мне очень помогла… Смешная фамилия, правда?
Джи почему-то отвернулся, с тоской закатив глаза.
— Синди, я просил по порядку.
— Да! Представляешь, все жюри аплодировало мне! Так что экзамен-то я сдала!
— Синди, успокойся, не тараторь.
— Ага! Сейчас! Вот! А договор подписать не могу!
— Какой договор? — спросил Джи, уже начиная понимать, куда сейчас повернет беседа. — О зачислении?
— Ну да! У меня же денег нет! А там надо десять тысяч в год, представляешь? Мое любимое эстрадное отделение! Даже больше — почти одиннадцать! Я там всех… А учиться не могу!.. Представляешь, как обидно? Поэтому я вчера пила вино с тобой, а мне на самом деле плакать хотелось от обиды.
— Почему же ты мне сразу не сказала?
— Не знаю, стеснялась. Не знаю. Еще вчера ты был чужим человеком.
— А сегодня?
— А сегодня — близкий. Ты мне такие вещи про себя говоришь… Значит, я тоже должна ничего не скрывать.
— Н-да.
— Ну, Джи. Ты что, обиделся? Я же тоже ночью думала. Я же тоже много всякого про тебя передумала и поняла.
— Н-да.
— Ну что с тобой? — Она потерлась головой о его плечо.
— Ничего.
Он лихорадочно соображал: сказать ей, что его отец богат? Или не надо? Кажется, девочка действительно ни о чем не подозревает. А может… Но не могла же она специально попасть под машину, чтобы познакомиться с ним. Это — чистой воды совпадение.
Тут слишком много случайностей, слишком много того, что не могло произойти наверняка. Например, если бы он не увидел Ангела? Или увидел, но не захотел отвезти ей в больницу? Или, допустим, отвез, но не счел нужным продолжать знакомство?.. Но ведь она с самого начала пыталась выяснить, тот ли он, за кого себя выдает. «От парня, который живет бедно, не будет пахнуть одеколоном за пять сотен», сказала она вчера…
— Короче, тебе нужны деньги. И поэтому ты попросила меня о работе?
— Конечно. Я же тебе еще вчера говорила.
Он насупился:
— То есть тебе просто нужны деньги.
— Джи, ты такой смешной! А кому они не нужны? Разве ты отказался бы?
Теперь Джи вспомнил вчерашний разговор с отцом и покачал головой:
— Я бы, может, и отказался.
— Да что с тобой? — Синди искренне недоумевала. — Ты был нормальный и вдруг стал каким-то… Неужели тебя расстроило то, что я хочу танцевать? Неужели ты как мой папа?
— Нет, конечно. — Джи словно очнулся, помотав головой. — Нет, я хочу, чтобы ты делала что тебе нравится. Все правильно, все правильно. Это все — бред.
— Что — бред? Джи, ты о чем? Что случилось?
— Ничего. Не обращай внимания.
Синди вскочила:
— Ты можешь мне все объяснить? Или я сейчас обижусь!
Он тоже встал, спокойно подошел к ней вплотную и сказал:
— Ну хочешь, я могу достать для тебя денег.
Она даже отодвинулась от него и осмотрела с головы до ног:
— Ты? Мне? Десять семьсот? А откуда?
— Это не твоя забота.
— Джи, только не надо уголовщины, хорошо?
— Хорошо. Хочешь, прямо через час сюда привезу… сколько ты говоришь? Десять семьсот? Я могу и одиннадцать, и двенадцать и — двадцать!
— О! Давай, я согласна! Только я сразу не смогу отдать.
— Ничего, я подожду!
— Да ты что?!
Он всерьез разозлился:
— Конечно! Ты ведь давно подозреваешь, что я богат! Ты ведь поэтому меня держишь возле себя на коротком поводке!
Синди округлила глаза. Сначала это была даже не обида, а просто бескрайнее удивление. Во-первых, о чем это он? А во-вторых, почему он подозревает ее в нечистых помыслах? Ну и в-третьих, это просто чудовищно несправедливо!
Очевидно, выражение ее лица изменилось и на нем отразились все вышеозначенные мысли, потому что Джи вдруг сказал:
— Обиделась? Что, хочешь сказать, я не прав?
Она молчала, только с любопытством разглядывала его.
— Ну что ты смотришь? Ты думаешь, я шучу? Или, думаешь, все это время шутил? А может, это ты со мной шутила, а, Синди?
Он вдруг шагнул к ней, обнял и начал грубо целовать. Ей даже было немного больно, потому что он почти кусал ее губы и так сжимал руками ее плечи и спину, что наверняка останутся синяки. Она пыталась вырваться, но Джи крепко держал ее, прижав к себе. Внезапно она обмякла в его руках и стала отвечать на поцелуй, тоже сильно вцепившись пальцами в его спину. Несколько секунд они пили друг друга, не чувствуя ничего вокруг, кроме тела и губ близкого человека. Синди подумала, что вчерашний вечер грозит продолжиться прямо сейчас. И уже была согласна с этим. Но Джи немного отстранился, нежно провел губами по ее распухшим губам и сказал:
— Еще полчаса назад я был готов сказать тебе, что люблю…
— Джи!
