Потому что их ничто не связывает, кроме того прощального поцелуя. Ничто, кроме призрачных снов и рисунка дождя на стекле…
Он вбежал в дом и сразу проверил все комнаты, включая верхние, как будто Селин могла бы его ждать там. И только после этого вспомнил, что в городе остался голодный и обиженный Луциан. Ну ничего, можно позвонить Марте и попросить накормить кота. Марта была необычной женщиной, она совмещала в себе две функции: горничной, приходившей к нему на обе квартиры, и пылкой любовницы. Причем Филипп не мог определить, к какому из двух этих занятий Марта отдавалась с большей страстью…
Пока он разговаривал с Мартой, в дверь настойчиво позвонили. Но на этот раз Филипп не торопился открывать, ибо прекрасно знал по манере звонить, что пришел Иен. Его дом стоял напротив, и, очевидно увидев свет в окнах, лучший друг решил, что одиннадцать вечера — самое время для того, чтобы выпить пивка и поболтать.
— Дзинь-дзинь! — Йен ласково улыбался, постукивая восемью бутылками пива, зажатыми между пальцами обеих рук. — К вам можно?.. Я просто так, на огонек. Если будет мало — я схожу еще…
— Слушай, нет. — Филипп потер подбородок, размышляя, как бы выставить его вон, при этом не обидев. — Мало не будет. Если у тебя ко мне дело, то заходи. А если… просто так… Я сегодня занят.
— То есть как? — обиделся Йен. — Ты хочешь меня выставить?
— Угадал. Йен, не злись, у меня сегодня такой день… Помнишь этих американцев?..
— То есть как? — повторял Иен. — А я хотел… Мы с Алисой тут решили…
— Только Алисы мне не хватало!
— Да нет! Мы с ней решили, что она не будет выходить замуж, а начнет жить со мной!
— Я рад за тебя, — закатив глаза, сказал Филипп.
— Ты переехал с той квартиры.
— Нет. Да. Йен… Ну прости. — Филипп уже нажимал на ручку двери.
— Ну хорошо, — весело согласился друг. — Я пойду. До завтра.
— Пока. — Сделав два шага в сторону калитки, Иен остановился и с деланым равнодушием сказал:
— Вот черт. Чуть не забыл.
— Что еще? — Филипп снова распахнул дверь, всем своим видом давая понять, что терпит происходящее только в силу исключительной врожденной вежливости.
— Я зачем приходил-то! — Йен шарахнул себя по штанинам четырьмя бутылками, зажатыми в левой руке.
— Ну?
— Так вот Я сегодня был в Шведте, ну по делам. Отец попросил меня купить новый мотор… И зашел я в этот… как его… в библиотеку.
— За мотором?
— Нет! За журналами. Отец попросил меня…
— Давай обойдемся без отца. Чего ты от меня хочешь?
— Ну короче, я там встретил твою Селин.
Филиппу показалось, что эхо ее имени зазвучало на весь двор. Первым неосознанным порывом он подбежал к Йену и схватил его за грудки:
— Где?
— Эй, полегче! Пиво расколешь.
Но Филипп уже выдохнул и отпустил рубашку друга:
— Что ты мелешь чушь? Как ты ее мог встретить, если вы ни разу не виделись?
— А вот и мог!
Филипп еще раз выдохнул и с досадой отвернулся положив руку на перила.
— Йен, тебе просто не с кем выпить пива, вот ты и придумываешь всякую чушь.
— Это была Селин! Бросай свои французско-американские ботинки и езжай в Шведт!
Откуда столько наглости и самоуверенности в этом парне? Йен смотрел на Филиппа простодушными зелеными глазами, взгляд которых не менялся с детства, смотрел, как будто считал себя самым правым на свете.
— Если тебе интересно, можешь впустить меня в дом, а если нет — я пошел.
— Мне не интересно! — Филипп отвернулся и захлопнул за собой дверь.
В холле он принялся ходить из угла в угол. Он никогда так напряженно не размышлял. Завтра в обед ему, возможно, придется лететь в Штаты.
Сейчас в электронном почтовом ящике висит куча непрочитанных писем, Марта еще не от-звонилась, все ли в порядке с Луцианом. А он…
Он подбежал к двери и распахнул ее, выскакивая во двор. Надо догнать этого паршивца! Надо как следует набить ему физиономию, чтобы в следующий раз не врал!
Йен преспокойно сидел на скамейке в его саду и пил пиво. Судя по всему, он был уверен, что друг передумает, поэтому не стал никуда уходить. Молча открыв еще одну бутылку, он протянул ее Филиппу. Тот немного посопел и уселся рядом.
— Ну?
— Так вот, — как ни в чем не бывало начал Йен. — Сначала я увидел красивую девушку. Она просто шла по библиотечному холлу к гардеробу, чтобы взять одежду и зонт. Потом я оказался в очереди сзади нее. Она спросила у гардеробщицы, где можно позвонить. Спросила на французском, понимаешь? И я сразу вспомнил Селин.
— Господи, да мало ли тут француженок шляется!
— Н-е-ет, — интригующе протянул Йен. — Эта была какая-то не такая. Она улыбнулась гардеробщице, и тут я увидел… правда чуть-чуть, но ты был прав!
— Что ты увидел? — Филипп похолодел.
— Клычки. Правда. Нет, ну так бывает. Знаешь моего брата из Лейпцига? Вот, он теперь выучился на дантиста, и он мне…
— Меня не интересует твой брат! Рассказывай дальше!
— Ну вот. Она позвонила какой-то подружке. Я так понял, что они вместе живут в Берлине квартиру снимают… А сюда твоя Селин заехала к какой-то дальней родне за деньгами. Денег у нее совсем нет, понимаешь?
— Да. — Филипп вспомнил, какая она была голодная. Наверное, отдала тому таксисту последние деньги и не доехала до Шведта. Что-то она говорила про водителя, который выкинул ее возле его дома. Филипп вздохнул. Вот это судьба! Интересно, а как же она утром добиралась до родственников? — А что было дальше?
— А дальше? Ну она говорила, что ночевала в Дорфе, у классного парня по имени Филипп. Что ты поил ее пивом, развлекал, а потом она не стала с тобой спать, хоть ты и пытался ее соблазнить. Это ее очень позабавило. — Йен немного помолчал. — И подругу, судя по всему, тоже.
— Почему ты так решил?
— Потому что она здорово хохотала, когда вспоминала эту историю. А последнюю ночь она провела в баре, а под утро пришла к своим родственникам. А потом — в библиотеку. Круто, да? А она не такой уж ангелочек, как ты думаешь.
— Это когда я так думал?
— Просто… ты ее слишком идеализируешь. Ну снилась несколько раз, ну видел где-то. Может, она вообще тебе померещилась.
— Заткнись.
— Кстати, ты заметил, что голос у нее грудной?
— Может, прокуренный? И мне кажется, судя по ее манере говорить, она не такая уж интеллигентная и воспитанная.
— Это ты решил, потому что подло подслушал ее разговор?
— Я?! Я не подслушивал! Она говорила на весь холл! Просто думала, что французский мало кто знает, вот и не стеснялась.
— А ты знал.
