как данные о корпорациях. Однако она всегда была куда более захватывающей. Эта панель предназначалась для правительств мира. Сегодня на ней появилось кое-что новенькое: информационный запрос. От К-блока.
Мозер придвинулся ближе и внимательно прочитал строки. Связь с коммунистическим блоком прервалась сразу после окончания русско-китайской войны. С тех пор оттуда не поступало никаких сведений, хотя сами они беспрестанно покупали информацию. Всем было известно, что агенты К-блока рыщут по самым глухим закоулкам земного шара, но тем не менее блок продолжал иметь дело с Мозером и, возможно, не только с ним, но и с другими информационными брокерами. Никто не знал, для чего им это нужно - выудить что-нибудь свеженькое или просто перепроверить данные, добытые их агентами, однако комми были постоянными клиентами Мозера.
Интересно было бы взглянуть на лица работавших на него агентов, узнай они, сколько добытых ими сведений уплыло в К-блок. В силу очевидных причин в запросах, которые Мозер пересылал своим агентам, никогда не фигурировали данные о покупателях.
Новый запрос казался на первый взгляд вполне невинным, впрочем, как и большинство из них. К-блок запрашивал списки принятых на работу сотрудников, а также списки уволившихся по истечении срока контракта из двух крупнейших корпораций в означенном регионе. Запрос как запрос. Вообще-то, они уже присылали точно такие же относительно разных корпораций. Но на сей раз речь шла о двух новых, к тому же в совершенно другой части света.
Мозер поджал губы, обдумывая прочитанное. Этим, из К-блока, палец в рот не клади. Просто так не станут делать ничего. Они не будут швырять деньги на пустяки. Что-то там происходит. Такое, что видно им, но не видно ему. Они явно за чем-то следят.
Он еще раз просмотрел информацию на экране. Два новых списка персонала. В новом регионе. В Бразилии. В Бразилии! Его агент не вышел на связь тоже в Бразилии!
Мозера охватило лихорадочное волнение. Оторвавшись от дисплеев, он бросился к столу и защелкал клавишами своего рабочего компьютера. Очистив экран, напечатал: АГЕНТ НЕ ВЫШЕЛ НА СВЯЗЬ. СПИСКИ ВНОВЬ ПОСТУПИВШИХ И УВОЛИВШИХСЯ РАБОТНИКОВ. Откинувшись в кресле, Мозер не отрываясь смотрел на ярко светящиеся строки.
Да, у Томаса Мозера была своя тайная страсть. Хобби. Он никогда не использовал в корыстных целях данные, которые покупали и продавали его клиенты, однако с маниакальной аккуратностью заносил в свой компьютер любую информацию, даже если запрос или предложение были крайне туманными. Хобби же его состояло в том, что он пытался сложить воедино эти разрозненные части головоломки.
Совершенно не обязательно иметь светокопии перечня вооружений, чтобы понять, что некая страна лихорадочно готовится к войне. Не нужно видеть медицинскую карту, чтобы догадаться, что некто собирает на кого-то досье. Комбинируя самые общие данные, что проходили через его руки, с открытой информацией, которую можно выудить в море телетайпных сообщений, а также из газет и журналов, что Мозер выписывал со всех стран мира, он мог почти безошибочно предсказать заголовки завтрашних газет. Таким образом ему уже удалось угадать три пограничных конфликта, одну гражданскую войну, парочку государственных переворотов, а также несколько покушений на убийство. Он никогда не раскрывал полученную информацию, поскольку это могло подорвать доверие к нему со стороны клиентов. И все же просто знать и понимать, что происходит в мире, было захватывающе интересно.
Он смотрел на две светящиеся строчки. Возможно, одно к другому не имеет ровным счетом никакого отношения. Но все равно он непременно просмотрит сегодняшние сообщения в средствах массовой информации, имеющие хотя бы косвенное отношение к двум указанным конгломератам или Бразилии. У К- блока есть свой интерес, он следит за ними не просто так, а почему - это Мозер еще выяснит.
ГЛАВА ВТОРАЯ
Тридцать семь - паршивый возраст для чиновника корпорации. Питер Хорнсби скривился, посмотрев из окна кабинета на оживленную улицу. Нет, пора устроить себе небольшой перерыв. За все сегодняшнее утро он так и не смог ни на чем сосредоточиться. Может, просто обычная утренняя хандра после уик-энда.
Вообще-то так называемое окно было просто электронным экраном, демонстрировавшим картинку, циклически повторяющуюся по программе от ЭВМ - своеобразное решение корпоративным миром вопроса борьбы за место под солнцем, в результате чего руководящий работник получал вот такое 'окошко' вместе с правом выбора видеть то, что он пожелает. В минуты уныния и самокопания, как, например, сейчас, Питер сомневался в разумности своего выбора. Большинство руководящих работников любовались морским пейзажем или залитым утренним солнцем лугом. Он же был в числе тех немногих, кто предпочел 'вид городской улицы с пятьдесят седьмого этажа', и, насколько ему было известно, являлся единственным обладателем 'ночной электрической бури над городом'.
Может быть, это символ заката его карьеры? Неужели все, что ему осталось, - это тешить себя иллюзией великолепия?
Усилием воли он отогнал неприятную мысль. Ну-ну, не надо раскисать. Ты еще жив, Питер. Ну да, тебя не слишком продвигают вверх последние несколько лет. Ну и что из того? Хоть и медленно, ты все равно ползешь по лестнице. Да. Просто не так уж много вакансий, на которые ты можешь рассчитывать. Конечно, ты немного расстроен из-за того, что они взяли этого Эда Буша два года назад, а не повысили тебя. Да, им была нужна свежая кровь, человек со стороны, для перемен, и даже ты не можешь не признать, что Эдди даст тебе сто очков вперед. Он же просто сгусток энергии. И что с того, что он на пару лет моложе тебя?
Питер вернулся к столу и, взяв какой-то листок бумаги, уставился на него невидящими глазами. Вся проблема в том, что в тридцать семь ты уже не можешь начать все заново в другом месте. Никто не возьмет к себе работника его ранга после тридцати пяти. Успешная карьера - это для молодых тигров, таких, как... скажем, Эдди. Так что, если ты хочешь чего-то добиться в жизни, то сиди здесь и не рыпайся.
Мысли Питера прервало пиканье на запястье. Пейджер. Он поморщился. Да, наш супермен явно жив и отлично держится на плаву в этом мире. Питер сдвинул пальцем крышку.
- Хорнсби слушает.
- Привет, Пит. Это Эдди. - Голос Эдди был хорошо узнаваем даже при всех искажениях встроенного микрофона. - Ты не мог бы заглянуть ко мне на минутку?
- Иду, Эдди. - Питер выключил пейджер и нажал кнопку на столе.
Деревянная панель на северной стене как бы растворилась и сделалась для него прозрачной, открыв взору Пита приемную. Как ни странно, секретарша была на своем рабочем месте, за столом. Однако она украдкой листала косметический каталог. Питер нажал на кнопку интеркома.
- Джинни! - Он был вознагражден: секретарша испуганно вздрогнула и с виноватым видом включила переговорник.
- Да, Пит?
- Я иду к Эдди. Отвечай на все звонки, пока меня не будет.
- Ты надолго?
- Понятия не имею. Это сюрприз, в его обычной манере.
Питер отключил интерком и встал из-за стола. Он подошел к южной стене, и панель отодвинулась, пропустив его в служебный коридор для руководства, к ленте ползущего в восточное крыло транспортера. Хорнсби кивнул знакомому, целеустремленно шагающему по встречному транспортеру, однако остался стоять, предоставив неторопливо ползущей ленте нести его со скоростью четыре мили в час. В каждом секторе сложилась собственная манера передвижения по коридорам. У кого-то было принято шагать, у кого-то бежать, дабы демонстрировать окружающим кипучую деятельность или собственную значимость. Эдди завел иной порядок в своей рабочей группе. Пусть это делает за тебя машина. Мы достигли таких высот, где не подобает метаться и суетиться, словно испуганные крысы. Сойдя с движущейся ленты перед кабинетом Эдди, Пит нажал на кнопку интеркома на дверном косяке. Эдди откликнулся незамедлительно:
- Это ты, Пит?
- Угу.
- Заходи.
Дверь скользнула в сторону, и он вошел в кабинет Эдди. Кабинет Эдди был ненамного больше, чем его собственный, но куда шикарнее. Вместо меняющейся экранной панорамы стену у Эдди украшала
