— Ладно, — сказал он. — Во-первых, в-последних и промежуточных, ты был неправ. Мне даже трудно поверить, что такой правильный парень может быть настолько неправ.
Мне подумалось, что я уже признал все погрешности в своих действиях. Кальвин сказал, что хочет получить возможность высказаться, и я собирался, по мере сил, не перебивать его. Уж это-то я обязан для него сделать.
— С тех пор, как мы встретились, ты всегда говорил о правильном и неправильном слишком категорично. Согласно твоим взглядам, дела обстоят либо правильно, либо неправильно… и точка. Не был ли Ааз прав, уйдя из фирмы?… Прав ли ты, пытаясь найти его?… Да, мой юный друг, жизнь не столь проста. Ты достаточно взрослый, чтобы знать это, и тебе следует это лучше усвоить, пока ты окончательно не свел с ума себя и всех, кто тебя окружает!
Он начал плавать передо мной взад-вперед, сцепив руки за спиной. Я предположил, что это соответствовало расхаживанию туда-сюда.
— Ты или любой другой может быть прав и все-таки неправ. К примеру, прав — с деловой точки зрения, но неправ с точки зрения гуманности. Миры сложны, а люди — безнадежно запутанный клубок противоречий. Условия меняются не только в зависимости от ситуации и от личности, но и от момента. Пытаться обмануть себя, думая, будто есть какая-то универсальная мера правильного и неправильного, просто нелепо… Хуже того, это опасно, потому что, когда она будет ускользать от тебя, ты всегда будешь в итоге чувствовать себя некомпетентным и неадекватным.
Хоть у меня и возникали трудности с пониманием сказанного им, эта последняя фраза пробудила знакомые воспоминания. Она с неуютной точностью описывала то, как я себя чувствовал чаще всего! Я постарался слушать еще внимательней.
— Ты должен принять как данность, что жизнь запутана и угнетающа. Что правильно для тебя, может быть неправильно для Ааза. Бывают даже времена, когда вообще никакого правильного ответа нет… есть лишь наименее нежелательный из нескольких неподходящих выборов. Признай это, а потом не теряй зря времени и энергии, гадая почему это так или бранясь, что это несправедливо… принимай это как данность.
— Я… я постараюсь, — запнулся я, — но это нелегко.
— Конечно нелегко! — огрызнулся джин. — А кто сказал, будто это бывало легко? Ничто не легко. Иногда это менее трудно, чем в иные времена, но всегда нелегко. Часть твоей проблемы в том, что ты вечно думаешь, будто все должно быть легко, и поэтому полагаешь, что легкий путь это правильный путь. Вот свежий пример: ты знал, что будет трудно попросить меня остаться после того, как я выполню свой контракт, и поэтому решил, что правильней всего будет не просить… невзирая на то, как трудно будет тебе продолжать искать Ааза без меня.
— Но если б мне было легче, если ты остался…
— Совершенно верно. Это противоречие, — усмехнулся Кальвин. — Сбивает с толку, не правда ли? Забудь на время о правильном и неправильном. Чего хочешь ты?
Вот этот вопрос был легким.
— Мне б хотелось, чтобы ты остался и помог мне разыскать Ааза, — твердо сказал я.
Джин улыбнулся и кивнул.
— Ни под каким видом, — ответил он.
— Что?
— Я заикался? Я сказал…
— Я знаю, что ты сказал! — оборвал я его. — Просто то, что ты сказал… я имею в виду до того, как ты сказал…
— В твоей просьбе ко мне никаких сложностей нет… равно, как и в твоих условиях. Просто, я не намерен оставаться.
Теперь у меня голова совсем пошла кругом от недоумения, но я попытался сохранить ту малость спокойствия, какая у меня осталась.
—… Но я думал… А, ладно. Полагаю, я ошибся.
— Нет, ты не ошибся. Если б ты попросил меня сразу, я бы остался.
— Тогда почему же… — начал было я, но джин взмахом руки велел мне помолчать.
— Извини, Скив. Мне не следовало дразнить тебя в такое время головоломными играми. Решение мое изменило нечто сказанное тобой, пока ты объяснял, почему ты не попросил. Ты сказал, что ощущал страх и неуверенность, что вполне нормально, учитывая все обстоятельства. Но потом ты кое-что добавил о том, как ты боялся доверять собственному суждению и поэтому нуждался в ком-то другом, говорящим тебе прав ты или нет.
Он умолк и покачал головой.
— Я не могу на это пойти. Вот тогда-то я и понял, что если я останусь, то попаду в ту же ловушку, в какую угодили все остальные твои коллеги… ловушку неумышленного обдумывания решений за тебя, выражая собственно мнение. Самое печальное в том, что на самом деле мы за тебя не думаем. Ты сам решаешь, к каким советам прислушаться, а к каким нет. Беда в том, что ты думаешь о действиях вопреки советам только когда это приводит к неприятностям… например, когда ты напился сегодня вечером. Любое правильное суждение побуждает тебя считать, будто решение принято твоими «советчиками». Ты убедил меня, что ты правильный парень, Скив. Теперь тебе надо прежде всего убедиться в этом самому. Вот почему я намерен отправиться обратно на Джинджер и предоставить тебе разобраться с этой проблемой самостоятельно. Правильно это или нет, а приписать себе заслугу или разделить вину будет некому. Все целиком твое. Бьюсь об заклад, твое решение будет правильным.
Он протянул мне руку. Я взял ее и осторожно обменялся рукопожатием с этим субъектом, оказавшим мне такую большую помощь.
— Я… Ну, спасибо, Кальвин. Ты дал мне много пищи для размышлений.
— Всегда рад служить, Скив… действительно. Желаю удачи в розысках нашего друга. Да, слушай…
Он выудил что-то у себя из-за кушака и вложил мне в ладонь. Когда он отпустил этот предмет, тот вырос в полномасштабную деловую карточку.
— Вот мой адрес в Джинджере. Не теряй со мной связи… хотя бы просто для уведомления меня, чем кончилось это дело.
— Обязательно, — пообещал я. — Береги себя, Кальвин… и еще раз спасибо.
— Да, и еще одно… насчет возникающих у тебя проблем с друзьями. Забудь про стремление быть сильным. Твоя настоящая сила в умении быть теплым, заботливым другом. Когда ты стараешься быть сильным, то кажешься холодным и бесчувственным. Подумай об этом.
Он в последний раз помахал мне, сложил руки на груди и растаял из вида. Несколько мгновений я таращился на пустое пространство, а потом в одиночестве пошел обратно к отелю. Я знал, где он находится… а вот где находится Джинджер, я не знал.
ГЛАВА 15
Доступен кредит на легких условиях…
— Слышал, прошлым вечером на вас напали.
Я остановился, усаживаясь на заднее сиденье такси и окинул таксиста долгим пристальным взглядом.
—… И тебя тоже с добрым утром, Эдвик, — сухо отозвался я. — Да, спасибо, спалось мне отлично. Мой сарказм в адрес водителя пропал в шуме… чему я был в тайне рад. Иногда у меня возникают причины сомневаться в своих способностях общаться с людьми.
— Просто об этом болтают, понимаете?
