суровость, но я не из их числа. Я решил уйти, когда истекут мои шесть лет, так что и я начал строить планы на будущее. Я сказал Найджелу, что поступлю в его компанию, если он решится на ее создание.
Он был благодарен Клэр, что она так внимательно, не перебивая, слушает его.
— Потом в Африке снова начались беспорядки, и нас высадили десантом. Все повторилось сначала, только названия у племен переменились. Но на этот раз оба племени повернули штыки против нас и попытались уничтожить.
Клэр ахнула, судорожно сжав руку Шеннона.
— Найджел уже один раз был в такой ситуации во Вьетнаме. У нас было восемьдесят процентов погибших, Клэр. Это был настоящий ад. Я думал, мы все погибнем, но Найджел сумел нас вывести. Я спас ему жизнь. Только в самый последний момент за нами послали вертолет. Мы все были ранены, кто-то тяжелее, кто-то легче. — И с горечью он добавил: — Все остальные, отважные парни, остались там.
— Какой ужас!..
— Вчера, когда я засыпал, обнимая тебя, я снова вспомнил мою жизнь. Я родился среди насилия, солнышко. И вся жизнь моя была полна борьбой. В прошлом году Найджел отправил трех своих сотрудников в распоряжение полиции Колумбии для ликвидации кокаинового картеля. Брэдли, мой напарник, попал в плен к мафии. Я пытался его выручить — и дело кончилось тем, что тоже попался.
— И что случилось?
— Кокаиновый босс был знатоком своего дела. — Шеннон больше ничего не стал говорить. Ему по- прежнему хотелось хоть немного оградить Клэр от своего страшного мира. — Он держал нас почти месяц, пока Френсис, наш третий товарищ, не помог нам. Брэдли был едва жив, да и я был немногим лучше. Нас переправили на самолете в Штаты и лечили в военном госпитале. Когда Брэдли пришел в сознание, он сказал Найджелу, что больше у него не работает: не хочет быть наемником.
Горько рассмеявшись, Шеннон добавил:
— Я, помню, подумал тогда, что Брэдли потерял то, что помогает нам выживать. Но меня восхитило, что он не побоялся сказать Найджелу: «Все!». Найджел не стал называть его трусом, напротив, позаботился о том, чтобы Брэдли получил работу на таможне.
Покачав головой, Шеннон прошептал:
— Мне тоже хотелось последовать его примеру, но я боялся, что меня сочтут трусом.
В глазах Клэр вспыхнула надежда, и она не удержалась от вопроса:
— Ты хочешь уйти?
— Не могу. Часть моих денег уходит на оплату дорогостоящего лечения сестры. Но...
— Что?
Он сжал ее руки, удивляясь, как ей удается быть одновременно такой хрупкой и такой сильной.
— Во мне все перепуталось, Клэр. Может, я слишком долго был наемником и больше ни на что не способен. Но прошлой ночью я понял, что мне нужна помощь — врачебная помощь, — чтобы справиться с этим кошмаром, который изматывает меня. Я дал клятву, что ты больше никогда не подвергнешься такой опасности.
Негромко вскрикнув, Клэр обняла Шеннона.
— Я так люблю тебя, — прошептала она. — У тебя все будет хорошо, Дэн, я уверена.
Он покачал головой и глухо проговорил:
— Не знаю, Клэр.
Она чуть отодвинулась, чтобы снова заглянуть ему в лицо:
— Я буду с тобой, если хочешь...
— Не знаю... — Ему так хотелось сказать ей о своей любви, но он не смел. — Мне надо во всем разобраться.
— Ты хочешь, чтобы я уехала? — Ей больно было задавать этот вопрос, но она не могла избежать его — и ждала ответа, затаив дыхание.
— Я... Нет, не хочу. — Он крепко сжал ее руку. — Это говорит мой эгоизм. Но эти кошмары... Тебе лучше бы ночевать поблизости, в гостинице — на всякий случай.
Клэр была уверена, что Шеннон никогда не причинит ей боль, какой бы кошмар ему ни привиделся, но она знала, что решать не ей.
— У меня еще три недели свободны, Дэн. Директор дал мне отпуск, решив, что после покушения мне нужно время, чтобы прийти в себя.
С забившимся сердцем Шеннон поднял голову:
— Три недели?
Ее глаза сияли такой любовью, что надежда, зародившаяся в нем этой ночью, немного окрепла.
— Да...
Он посмотрел на ее изящные пальцы. Ногти она стрижет коротко, потому что работает в саду. У Клэр врачующие руки, они черпают силу у природы — и их прикосновение целительно.
— Я отвезу тебя в отель. Мне хотелось бы, чтобы ты пожила там эти три недели, Клэр, и была всегда рядом.
Клэр неуверенно поинтересовалась:
— Ты сегодня спал без кошмаров?
Шеннон кивнул:
— Я впервые спал так крепко. И не просыпался. — В его голосе прозвучала радость.
Клэр нежно ему улыбнулась:
— Это потому, что подсознательно ты себе доверял. Тебе необходимо быть уверенным в том, что обстоятельства изменились.
Ее слова ободряли. Еще какая-то доля напряжения спала.
— Я хочу жить сейчас, в настоящем, — сказал он, поймав ее руки. — Я хочу пригласить тебя покататься на яхте, если ты захочешь. — Он махнул рукой в сторону деревянного причала. — У меня небольшая яхта, которой я посвятил последние годы — между заданиями. Мне всегда легко давалась работа с деревом, так что я начал строить ее, чтобы было чем заняться.
— Потому что не можешь спать? — У Клэр болело за него сердце.
— Отчасти. — Ему удалось улыбнуться. — Потом я посадил у дома розы. Я убедился, что домашние дела помогают мне не вспоминать прошлое.
— Тогда поедем. Я никогда еще не плавала на яхте, но я готова попробовать.
Солнце отражалось от темно-синей поверхности океана. «Альбатрос» легко скользил по невысоким волнам. Клэр сидела с Шенноном на корме. Он гордо держал руль, следя за надувающимся парусом. Когда яхта в первый раз накренилась, Клэр испуганно вскрикнула, думая, что они перевернутся. Но Шеннон успокоил ее, объяснив, что яхта не переворачивается. В следующие два часа Клэр совсем освоилась и теперь наслаждалась обществом любимого мужчины, ярким солнцем и свежим ветерком.
Они бросили якорь в небольшой бухточке. Клэр, в восторге от того, что день прошел чудесно, помогла Дэну убрать парус. Темно-синий залив окружали вечнозеленые деревья. Огромная серая цапля охотилась на лягушек и рыбок на мелководье и взлетела, когда их якорь с плеском упал в воду.
Клэр восхищенно наблюдала за величественной птицей, пролетевшей над самой мачтой. Она обернулась, чтобы убедиться, что Шеннон тоже видел цаплю.
— Просто дух захватывает! — ахнула она, останавливаясь у камбуза. Шеннон пообещал накормить ее — она уже проголодалась.
Дэн кивнул.
— У меня тоже дух захватывает, — пробормотал он, притянув ее к себе. Клэр радостно приникла к нему, закрыла глаза и наслаждалась его сильным телом. Его низкий голос заставил ее снова почувствовать страстное томление.
Шеннон старался запомнить прикосновение Клэр, аромат ее тела, блестящие волосы...
— Я чувствую себя вором, — пробормотал он ей на ухо. — Мне кажется, я краду у тебя счастье — и вскоре меня снова бросит в прежнюю жизнь.
Мягко отстранившись, чтобы видеть его глаза, Клэр улыбнулась. Она так сильно любит его, что даже такое признание ее не пугает.
