ходите! Он там! Он вас убьет! Ему нужна я, а не вы!
Шеннон понял бессловесную мольбу не оставлять ее и не подвергать опасности себя, но отступать было не в его правилах.
— Ш-ш!.. Со мной ничего не случится, — заверил он ее. — Только вы должны оставаться на месте. Здесь вам ничто не угрожает.
Клэр кивнула, неохотно выпуская его руку.
Стараясь подбодрить ее, Шеннон успокаивающе проговорил:
— Я скоро вернусь. Обещаю.
Не в силах унять дрожь после пережитого ужаса, Клэр съежилась па стуле, замерзнув в своей влажной ночной рубашке. Шеннон бесшумно двинулся к двери. Когда он закрыл ее за собой, Клэр охватила новая волна боли и страха. Шеннона могут убить!
Шеннон быстро обошел вокруг дома Коннэли. Если убийца и явился сюда, сейчас его поблизости не было. Пробираясь среди фруктовых деревьев и промочив ноги и пижамные брюки в высокой росной траве, он не стал сворачивать на тропу, которая вела к дому Клэр. Двигаясь бесшумной тенью, он осматривался в серебристом свете луны. Оказавшись у старого дома, он поднял пистолет и, чутко прислушиваясь, пошел к задней двери. Глубоко втягивая воздух, он старался уловить запах, который был бы посторонним среди сладких ароматов сада.
Найдя спальню Клэр, Шеннон не обнаружил там ничего подозрительного. Он вышел и, затаившись в густых кустах сирени, решил выждать какое-то время — терпение в его деле прежде всего. Он мрачно подумал, что его решение оставаться в доме Коннэли оказалось неудачным. Ему придется найти повод перебраться к Клэр, чтобы оберегать ее, находясь рядом. Его окружала предрассветная прохлада, но он ее не замечал.
Взгляд его обшаривал двор и сад, уши настороженно ловили каждый шорох. Ничего. Шеннон подождал еще минут десять и решил снова войти в дом. Возможно, убийца там — и ждет возвращения Клэр. Он сжал губы и бесшумно прокрался к открытой задней двери, застыв у нее с пистолетом на изготовку.
По-прежнему не слышно было никаких тревожных звуков, но Шеннона это не расслабило. Он стремительно нырнул в прихожую, готовый к любой неожиданности. Тишина. Двигаясь все так же осторожно, он, озираясь, прокрался через кухню. Потом через гостиную. Пусто.
Наконец, осмотрев еще раз спальню Клэр, Шеннон проверил окна. Оба открыты навстречу осенней свежести. У одного ставни были на месте, у другого — оторваны. Выйдя во двор, Шеннон тщательно обследовал, нет ли следов у обоих окон, но трава вокруг дома была не смята. Оглянувшись, он заметил, что ступни оставляют отчетливые вмятины на росистой траве. Других следов у дома не было.
Шеннон озадаченно направился к дому Коннэли. Он по-прежнему не выходил на тропинку, был чуток и зорок, но теперь приходил к убеждению, что Клэр просто привиделся страшный сон. Глубокое облегчение охватило его при этой мысли. Но он снова напомнил себе, что не имеет права расслабляться в этой кажущейся мирной обстановке. Сквозь деревья забрезжил рассвет: бледно-сиреневый проблеск под серым плащом отступающей ночи. Когда Шеннон стремительно поднимался на крыльцо, в курятнике уже запел петух.
Клэр встретила его у дверей. В ее широко открытых глазах застыл вопрос.
— Там никого не было, — сказал он, входя в полную тепла и покоя кухню. Он заметил, что Клэр уже поставила на огонь чайник. Услышав его короткое замечание, она еще сильнее раскрыла глаза. Потом снова посмотрела на пистолет, который он все еще сжимал в руке: оружие ее явно беспокоило. — Сейчас я его уберу и переоденусь. Вернусь через секунду. Ваши родители еще не проснулись?
Клэр покачала головой. Несмотря на еще не прошедший страх, она не могла остаться равнодушной к красоте стройного мускулистого тела Шеннона. Она судорожно сглотнула, смущенно отводя взгляд.
В своей спальне Шеннон быстро переоделся, пригладил растрепанные волосы пальцами. Потом надел кобуру и сунул в нее пистолет.
Потирая рукой небритую щеку, Шеннон вернулся на кухню, снова удивившись, как это Коннэли проспали такой шум. Тем больше у него оснований оставаться начеку — ради Клэр, напомнил он себе.
Клэр уже налила ему чаю в фарфоровую чашку с цветочками. Она сидела у стола, сжимая в руке карандаш и блокнот, с нетерпением явно ожидая его. Шеннон сел рядом с ней.
— Вам привиделся кошмар, — сказал он. — Только и всего.
Клэр быстро написала что-то и повернула блокнот к Шеннону.
«Не может быть! Я видела его тень».
Шеннон взял чашку и отпил глоток, наслаждаясь мятным привкусом заварки.
— Возле ваших окон не видно следов, — извиняющимся тоном объяснил он. — Я тщательно осмотрел ваш дом, но ничего не нашел. Это был сон.
Нет! Клэр откинулась назад, скрестив руки на груди и вглядываясь в его глаза. Отвернувшись, она снова написала в блокноте:
«Я видела его! Я видела лицо человека, который чуть не убил меня!»
Шеннон не мог не заметить в ее взгляде отчаяние и мольбу поверить ей. Он осторожно положил руку на ее пальцы.
— Вы вспомнили, как он выглядит?
До сих пор она не могла опознать нападавшего.
Клэр кивнула.
— Прекрасно. Полиции нужны его приметы. — Смутившись, что непроизвольно коснулся ее холодных пальцев, Шеннон отдернул руку и взялся за чашку. Черт, что происходит? Неужели он совершенно потерял над собой контроль? Эта мысль его насторожила. Клэр заставляет его становиться мягким. Но ведь в нем прячется чудовище, которое может причинить ей зло. Сделав глоток, он поставил чашку на стол и, стараясь скрыть раздражение, требовательно произнес: — Когда вы немного успокоитесь, попробуйте нарисовать его лицо. Я отнесу рисунок в полицию — он может дать хоть какую-то зацепку.
Клэр сидела неподвижно, ее терзали сомнения: она не могла поверить ему, что ей привиделся кошмар. Все было настолько реально! Притронувшись к ноющему лбу, она закрыла глаза и попыталась угомонить свои чувства. Неожиданное теплое прикосновение Шеннона на минуту ее успокоило, но он так быстро убрал руку!
Выслушав его просьбу сделать рисунок, она открыла глаза и написала:
«Нарисую лицо потом, когда смогу».
Шеннон кивнул и смолк в тревожном размышлении. Он остро воспринимал душевное состояние Клэр и понимал, что ее беспокоит. Она все поглядывала то на него, то на кобуру, и в глазах ее читался вопрос: насколько она может положиться на него? А насколько ему следует это показывать? Он ощущал, наконец, нетерпеливое женское любопытство, которое вызывали в ней и он сам, и причина его появления.
Шеннон пытался мыслить холодно и трезво, но в присутствии Клэр с ним что-то происходило. В его жизни уже давно не было нежности, и Шеннон полагал, что так должно быть и впредь. И все же он не мог забыть чувств, охвативших его, когда ее тело прижалось к нему. Ему следовало усадить ее на пол, а не прикрывать обнаженной грудью, досадливо упрекал он себя. Тогда не было бы нужды размышлять о том, чего ему сейчас так не хватает и чего он никогда не получит. Но он не раздумывал в тот момент — он действовал в силу годами выработанной профессиональной привычки.
Он строго заглянул ей в глаза:
— С этого дня, Клэр, вам надо жить в доме родителей. Здесь безопаснее.
Я не буду жить здесь! Не хочу! Если это был только сон, тогда мне можно жить там!
Заметив упрямо выставленный вперед подбородок Клэр и ее вспыхнувшие глаза, он вздохнул и твердым голосом повторил:
— Нет. Вы будете жить здесь. В этом доме.
Клэр замотала головой и схватилась за блокнот.
«Вы не понимаете! Я пыталась здесь жить, когда вышла из больницы. Мне все время снились ужасы! И я боялась заснуть. А в том доме кошмары мне почти не снятся. Я не знаю почему. Этого нельзя объяснить, но сюда я не перееду».
Шеннон бессильно уставился на записку. Кому как не ему знать, какие ужасы преследуют человека в
