невозмутимостью.
— Сегодня вечером.
Дилану показалось, Артур не верит своему счастью. Его предложение было выстрелом наугад, может, даже шуткой. Как при заключении любой блестящей сделки, обе стороны сейчас думали, что ловко одурачивают другую.
— Я освобождаюсь в одиннадцать, — сказал Дилан. — Будь дома.
Этот дом нисколько не изменился, будто провел все эти годы во вневременной капсуле: тот же ковер, то же пианино, те же кошки из черепахового панциря. Миссис Ломб, в футболке и без лифчика, слушала радио. С Диланом она поздоровалась с жалостной признательностью, видимо, удивляясь, что он до сих пор общается с ее сыном. «Какой ты великодушный, Дилан, — так и сквозило в каждом ее движении, — позволяешь мне надеяться, что ты и мой сын-балбес — люди одного уровня». Артур ушел в свою комнату и закрыл за собой дверь.
— Собираешься поступать в колледж?
— В Кэмден.
— Замечательно, Дилан. Я очень за тебя рада. Какой ты стал взрослый, просто не верится!
Дилану было омерзительно сознавать, что он, как и прежде, флиртует с мамой Артура — теперь, когда научился оценивать девчонок и женщин. Хуже того, ему хотелось переспать с ней.
— Я… гм… зашел посмотреть кое-какие вещи Артура.
— Хорошо, что ты опять заглянул к нам.
Коллекция лежала в шкафу Артура под грудой мятых трусов, маек и стопкой порножурналов, в основном «Плеерс» и «Хастлер». Артур ничуть не смущался тем, что из них выглядывали вырванные страницы с голыми афро. Может, он и себя уже представлял черным? Дилан не хотел над этим задумываться. Артур достал из шкафа пластмассовые коробки, где, упакованные в полиэтилен, хранились комиксы, перенес их на середину комнаты, сложил на пол, а сам растянулся на кровати и закурил «Кул».
— Отличная вещь.
Дилан присел на ковре, усыпанном марихуаной и сожженными спичками, и принялся рассматривать содержимое коробок. Ему показалось, его переместили во времени, вернули к бутербродам с индейкой и шахматному позору, но он отмахнулся от этого чувства. Комиксы действительно сохранились в отличном состоянии. Артур с поразительным упорством берег свои многообещающие первые выпуски: по пять— десять штук «Питера Паркера», «Кобры», «Мистера Машины», «Новы». Не напрасно ли он старался?
— Ты хочешь все это продать?
— Ага.
— И… гм… Какова твоя цена?
— Пять сотен.
— Ты что, сдурел?
— Ладно, четыре.
— Я даже не собираюсь с тобой торговаться, пока ты не положишь сюда «Омеги» и «Говардов». И не добавишь «Людей Икс» № 97. Это не они, случайно, лежат под тобой? — Дилан заметил полиэтиленовые упаковки под кроватью.
Вогнать Артура в краску было невозможно.
— Они-они. Четыре сотни за все — вместе с «Омегами» и «Говардами», с чем угодно.
— Сто.
— Считаешь меня идиотом?
— Сто пятьдесят.
— Ну ты и гад. Когда отдашь деньги?
— Они у меня с собой. Только помоги дотащить все это до дома.
Они достали комиксы из-под кровати, взяли по коробке и направились к выходу. Когда начинало пахнуть деньгами, Артур становился неосмотрительным и особенно хвастливым. Этим-то и собирался воспользоваться Дилан, чтобы выведать, не для Мингуса ли Артур добывает деньги. Отсчитывая полторы сотни двадцатками, он поинтересовался:
— А зачем тебе понадобилось бабло?
— Мы с Гусом и Робертом собираемся купить у знакомых Барри гидрохлорид кетамина. Загоним его подороже, а потом наладим свой бизнес.
— Хотите заняться кокаином?
Артур ткнул его локтем в бок.
— Нет, возьмем пример с тебя, будем торговать шоколадной крошкой.
— Короче, вам нужны сейчас наличные.
— Ага.
— А Мингус не собирается продавать свои комиксы? — спросил Дилан.
— Шутишь? Они у него в кошмарном состоянии.
Из комиксов самого Артура были вырезаны все изображения женских грудей и рекламные объявления «Си-Манки» — картинки с огромными воздушными шарами. Дилан знал об этом, но ничего не стал говорить.
— Да, на его комиксы и взглянуть страшно, но некоторые из них я все равно с удовольствием бы купил.
Пусть Артур думает, что он спятил, или как угодно еще объясняет его интерес к комиксам — истинных причин, побудивших Дилана притвориться заинтересованным в этом хламе, он все равно не вычислит. Хотя все мысли Артура крутились сейчас вокруг долларов, так что беспокоиться в любом случае не о чем.
— Если твое предложение его заинтересует, он, пожалуй, согласится.
Дилан понял намек.
— Надо бы мне снять кое-какую сумму со счета.
— Отличная мысль. Тогда и поговоришь с Гусом.
— Скажи ему, что у меня виды на его комиксы.
— Конечно.
До колледжа оставалось шесть недель.
Две коробки с первыми выпусками поселились на новом месте — в недрах шкафа Дилана. Он лежал на кровати, полный презрения к самому себе, и утешался мыслью о побеге, настолько уже близком, почти осязаемом. Может быть, вы подумали, что трясина Бруклина едва опять не засосала Дилана, но это не так. Ему лишь хотелось покончить кое с какими делами перед тем, как исчезнуть с Дин-стрит. Шесть недель: он составлял план, подобно Артуру все больше увлекаясь своей идеей и в то же время сознавая ее незначительность и неважность — это был лишь прощальный взмах руки.
Он провалился в сон, убаюканный мыслями о миссис Ломб.
Артур, войдя в роль посредника, устроил их встречу на следующий же день, в пятницу. Разговаривая с Диланом по телефону, он изъяснялся подчеркнуто туманно и запутанно, будто был на сто процентов уверен, что без его помощи Дилану и Мингусу не договориться.
— Мы встретим тебя на крыльце и вместе пойдем в дом. Не вздумай колотить в дверь, а то разбудишь Старшего, проблем тогда не оберешься.
— Я знаю, какой у Мингуса дед, Артур.
— Ты не знаешь, во что он превратился в последнее время.
— Это точно.
— Поэтому я и предупреждаю тебя.
Они ждали Дилана на крыльце в оговоренное время. Мингус встретил его объятиями и шутливым ударом в бок.
— Диллинджер, где ты пропадал все это время? Черт! Ты только взгляни на него: повзрослел, вытянулся!
Дилан подумал, что непременно тоже обнял бы Мингуса, если бы они встретились без свидетелей. В
