Мартин поднял голову и спросил вошедшего в комнату Денема:
– Новости есть?
Денем сел напротив Мартина.
– В Милтон-Кейнс взорвался тот самый фургон, который мы искали.
– Господи! А что, если в нем была Энди?
Денем покачал головой.
– Она настоящий профессионал, такой ошибки не допустит. Бомба не могла взорваться случайно.
– А вдруг они решили ее убить? И нарочно подорвали?
Денем закурил, выпустил в потолок струю дыма.
– Если бы они хотели ее убить, они бы обошлись без бомбы и не стали бы это делать в Милтон-Кейнс. Может, они решили проверить взрывчатку. Или хотели избавиться от фургона.
– Лайем, вы женаты? – спросил Мартин.
Денем кивнул:
– Скоро тридцать лет как.
– Дети есть?
Денем ответил через силу:
– Была дочь. Она давно умерла. От лейкемии.
– Боже мой! Очень вам сочувствую.
– Ей было двенадцать. Болела два года, все время по больницам. Химиотерапия. Облучение. Мне порой кажется, я ее помню только в бейсбольной кепке. – Он глубоко затянулся.
– Дети не должны умирать раньше родителей, – тихо сказал Мартин. – Если с Кэти что-нибудь случится…
– Мы найдем ее, – твердо пообещал Денем.
Мартин в упор посмотрел на него:
– Вы должны найти их обеих, Лайем. Если они умрут, я жить не смогу.
Денем взял Мартина за руку.
– До этого не дойдет.
Мартин только покачал головой и потер переносицу – боялся заплакать.
Выйдя из кабинета, Денем спустился на лифте вниз и, выйдя из Темз-хаус, натянул свою твидовую кепочку и зашагал к реке. По привычке он несколько раз оглянулся, но за ним никто не следил. Он прошел мимо нескольких телефонных будок, выбрал одну, стоявшую в переулке, зашел туда и набрал дублинский номер. Он не звонил Имонну Хогану больше десяти лет, однако, когда понадобилось, номер тут же всплыл из глубин памяти.
Снял трубку не Хоган, но секретарша тут же соединила с ним Денема.
– Лайем, старый негодник! Ну, как отдыхается на пенсии? – спросил Хоган.
– Не все так спокойно, как я рассчитывал. Слушай, Имонн, мне с тобой надо посоветоваться. Говорить можешь?
– Конечно.
– Насчет Джорджа Макивоя. Помнишь такого?
– Увы, да. Делал грязную работу для Гражданского управления ИРА, так?
– Он самый. Понимаешь, я думаю, Макивой замешан в одном деле по вашему ведомству.
Пауза длилась несколько секунд.
– Ты это про Кэти Хейс? Мне велели этим делом больше не заниматься, сказали, его ведут вышестоящие организации. Я тебя правильно понял?
Денем чуть не выругался.
– Имонн, ты же знаешь, я не могу сказать тебе ничего определенного. Но я буду тебе очень благодарен, если ты мне сообщишь о появлении Макивоя, так сказать, неофициально. – Он назвал Хогану номер мобильного, который дала ему Патси. – Учти, это мобильный, так что говорить по нему не совсем безопасно.
– Обычное дело, – сказал Хоган. – Ладно, я включу его в список тех, за кем ведется наблюдение. Только будь осторожен, Лайем. Для рыцаря плаща и кинжала ты уже староват.
Денем только хмыкнул и повесил трубку.
Кэти сидела за столиком и листала комиксы, которые принес Хороший Человек. Надо отсюда сбежать, подумала она. Только как? Из подвала один путь – по лестнице. В прошлый раз она кинулась в кухню, и это было ошибкой, потому что там сидел второй охранник. Надо было бежать в другую сторону, к входной двери. Может, ей удалось бы выбраться из дома и позвать кого-нибудь на помощь.
Кэти взглянула на висевшую под потолком одинокую лампочку. Надо спрятаться в темноте и промчаться по лестнице, пока они ее не увидели. Она свернула в трубочку журнал и запустила им в лампу. Если удастся в нее попасть, свет погаснет. Но она такая маленькая, не добросит. Она забралась на стол, снова кинула журнал – нет, не получается.
Тогда Кэти взгромоздила на середину стола стул и залезла на него. Стул немного шатался. На этот раз комикс долетел до лампочки. Она закачалась, свет погас, хотя лампочка и не разбилась.
Ей вдруг стало страшно. Она чуть не потеряла равновесие, но все-таки спустилась на пол. Пошарив в темноте, она нашла Гарфилда, подползла к лестнице и, свернувшись в комочек, стала ждать.
Энди подула на не успевший остыть припой, осторожно потянула за провод – проверила, надежно ли он прикреплен к плате электронных часов. Энди с трудом удавалось сосредоточиться на том, что она делает. Она только и думала о дипломате да о том, как бы Зеленоглазая не догадалась, что Энди подобрала шифр.
Зеленоглазая наблюдала за ее действиями.
– Этот таймер надежнее?
Энди кивнула.
– Главное преимущество в том, что его можно установить хоть за неделю вперед. ИРА пользовалась таким, когда взрывали «Гранд-отель» в Брайтоне. Помните, они тогда едва не достали Тэтчер?
– Помню. Но неделя нам не понадобится.
Зеленоглазая потянулась, взглянула на часы. За последние десять минут она третий раз проверяла время, и Энди решила, что она кого-то ждет.
Энди припаяла один из проводков, шедших от платы электронных часов, к батарейке. Второй был уже припаян к зажиму – его она временно подсоединила к патрону, в который была вкручена маленькая лампочка. Три других проводка шли от платы к трем другим патронам, также присоединенным к батарейкам. От платы к батарейкам Энди пустила красные провода, от батареек к патронам – голубые, а от них обратно к плате – коричневые. Она настроила таймер, и все четыре лампочки зажглись.
– Замечательно! – похвалила Зеленоглазая.
– Хотите, чтобы я все доделала прямо сейчас?
Зеленоглазая кивнула.
На соседнем столе лежал дипломат с пластитом. Энди подошла к нему, одну за другой вскрыла упаковки. Весь пластит она слепила в один ком. Работа была не из легких, и руки у нее скоро устали. Придав взрывчатке продолговатую форму, она уложила ее обратно в дипломат. Слой получился сантиметров семь толщиной. Взрывная волна от пластита уничтожит все в радиусе сорока метров. Но пластит будет выполнять роль детонатора для двух тонн аммиачной селитры. И тогда разрушительная сила бомбы увеличится в сотни раз.
Закончив с пластитом, она отнесла дипломат на стол, где был собран таймер.
– Если хотите, чтобы я поставила детонаторы, надо отключить все электроприборы, – сказала Энди Зеленоглазой.
Та кивнула и отправилась выдергивать из розеток удлинители, а Энди отсоединила одну за другой лампочки и принялась ставить на места патронов детонаторы.
Зеленоглазая внимательно следила за Энди.
