родителями.) Саймон – прирожденный проповедник, и они проводят вечерние познавательные беседы о гениталиях со своими щенками, господи прости. Еще один секрет, который Анушке не положено было мне выдавать.
Мать схватила меня за плечи и уставилась прямо в глаза, словно силясь разглядеть там глаукому.
– А теперь послушай меня, Ребекка. Твой отец и я, – вещала она, активно разбрызгивая слюну в порыве красноречия, – были вместе около пятидесяти пяти лет…
– Господи, – простонала вполголоса Кейт в ванной. – Даже убийцам выносят более мягкий приговор.
– Да замолчи ты, Кейт! – Анушка скомкала халат Кейт и пульнула ей в голову. – Это так трогательно, миссис Стил, вас непременно должны наградить какой-нибудь медалью!
– А может, просто освободить, – добавила Кейт приглушенным голосом.
– Ты же не можешь теперь отказаться… – Аргументы матери иссякали, ей было так горестно, что я заколебалась и повернулась к ней в ожидании истинных эмоций. – Тебе же тогда придется вернуть все подарки!
– Ох, мама…
– Я сделала все правильно для твоего Главного Дня…
– Моего?.. Он не мой, а твой, мама. Это ты приглашала гостей, выбирала торт и викария, у которого пахнет изо рта…
Мать забрала бутылку шампанского и, забыв о чувстве собственного достоинства, глотнула.
– А что делать с едой? Я уже внесла две тысячи задатка. А платье? А приглашенные? А миндаль в сахаре? Алкоголь и тонны чертовых лягушек? А чертовы фотографы?.. – Она глотнула еще шампанского. – Торт. Такой шикарный, четыре яруса… – На секунду она перестала метаться, чтобы взять рулон туалетной бумаги, и с горечью продолжила: – А ярусы соединены лесенками, так-перетак, с маленькими фигурками молодых людей в смокингах и свидетельниц в белом, и фонтанчик! Из которого бьет шампанское!.. Да ты хоть представляешь, черт возьми, сколько я на тебя потратила? – Ее голос повысился до неузнаваемости.
– Не нужна мне была эта свадьба, она тебе была нужна, – ответила я. – Все эти намеки о сроке годности. Все эти завуалированные домашние разговорчики о том, кто из моих старых подруг уже подцепил кого-то, а у кого уже родился ребенок… Я бы ограничилась бюро регистрации с китайскими ароматическими палочками и Моцартом, где мы дали бы клятву о том, чтобы не мешать друг другу на жизненном пути… Но нет. Тебе нужна была Большая Свадьба с Белыми Платьями.
– О-о. Тревога. Тут Вивиан, – предупредила Кейт. – Тридцать градусов налево.
Все повернулись в сторону моей главной подружки. Она чуть не смела дверь с петель – таким страстным было ее желание втащить к нам в ванную своего ортодонтически усовершенствованного, всеядно любезного муженька, чтобы тот спас ситуацию. Шафер Саймон разразился оптимистической лекцией. Кого я действительно ненавижу, так это засранцев, которые вечно находят положительное в проблемах других людей.
– Ты вошла в контакт со своим внутренним «я», Ребекка?
Саймон любил поговорить про контакт с чем-либо внутренним. Лично я входила в контакт с этим самым внутренним «я», только когда вставляла в себя тампон.
– Так часто бывает: когда приходит время завязать узелки, мы чувствуем себя словно завязанными в узел. – Саймон нес свой обычный бред. Только сейчас я вдруг поняла, насколько Саймон – лысый, бледный и пузатый – напоминает гигантский шмот моцареллы. – Все твои эмоциональные переживания вы проработаете вместе с Джулианом.
Кейт застонала.
– Почему люди так часто употребляют слово «работа» рядом со словом «брак»?
Саймон угрожающе навис над лежащей в ванне Кейт. Его галстук с доберманчиками в ошейниках слегка хлестнул ее по лицу.
– Кейт Мак-Криди, вы просто боитесь привязанностей. Жуткая индивидуалистка, которая не может справиться с тем, что ее отверг женатый мужчина, и завидует всем, кто наслаждается нормальными отношениями.
– Нормальными? Как у вас, что ли? – Кейт схватила его за галстук и слегка затянула. – Мастер семинаров по генитальному воспитанию своих ползунков!
Саймон, потеряв дар речи, медленно повернулся и сердито посмотрел на жену.
– Анушка! – Вивиан с искаженным лицом уставилась на свою единокровную сестру и, не теряя времени, быстро вошла в контакт со своей внутренней сучкой. – Ты – глупая корова!
– Так и есть. Вы совершенно правы. Если бы я только вышла замуж за маркиза! Но нет. Мне нужно было дождаться графа, – Анушка вытерла потеки туши на щеках. – Маркиз, который сбежал от меня… вот история моей жизни. А теперь взгляните. Единственная моя подружка – это моя внешность…
– Да, – мстительно отвечала Вивиан. – И та тебя скоро бросит.
Анушка разразилась слезами.
Кажется, мои мысли о резкой перемене решения не давали покоя собравшимся на свадьбу гостям. Я уже могла разглядеть, как они движутся по дороге, вытягивая шеи в нашем направлении. Направлялись в нашу квартиру, чтобы осмотреть семейные владения. Старичок-органист – на клавишах его органа должны были образоваться дыры от того количества свадебных гимнов, что он отыграл за свою долгую жизнь, – решив сострить, перешел на композицию «Чего же мы ждем?». Да уж, только органиста с чувством юмора нам здесь не хватало.
– А расходы?! – продолжала причитать моя мать, крутя гигантским бюстом прямо перед лицом Саймона. Мама флиртовала бы даже за пять минут до конца света, честно!
Стук в дверь возвестил о приходе моего отца.
– Ну, настало время, э-э-э, отдавать тебя, – робко тявкнул он, еще больше напоминая удивленного пекинеса.
Кейт насмешливо фыркнула.
– «Отдавать тебя»… Ты видишь? Брак – это всего лишь институт, изобретенный для того, чтобы защищать в патриархальном обществе право собственности на землю, скот и…
Нагнувшись над Кейт, моя мать включила оба крана. Пока Кейт выбиралась из ванны на сушу, ругаясь как сапожник, органист-юморист переключился на что-то, подозрительным образом напоминающее попурри из поп-мелодий. Толпа медленно сочилась из церкви. Дверной звонок трезвонил с маниакальной настойчивостью.
– Бекки, что же ты будешь делать? – умоляюще спросила Анушка.
Мои глаза бегали по комнате. Еще одна счастливая пара должна была сочетаться браком через полчаса после нас. Наверное, невесты стояли в очереди за углом.
– Я не знаю! – Пот лил с меня градом, бисерная диадема съехала набекрень.
– Ты бы поторопилась и, черт побери, приняла хоть какое-то решение! – Губы моей матери с брутальной отчетливостью чеканили слова, разлетавшиеся по ванной комнате. – А то копченая лососина скоро уплывет на нерест.
Кейт яростно вытирала волосы полотенцем.
– Что же ты думаешь отвечать, когда священник спросит, хочешь ли ты стать законной женой этого человека? Скажешь: «Ой… можно мне пропустить этот пунктик»? Да просто скажи «нет». И все! И сделай это сейчас!
Анушка кинулась в мои объятия.
– Ну подумай, куколка. Ты входишь – гости замолкают и шепчутся. Твое сердце бьется. Нежная фата. Шуршащий шелк у ног…
Теперь, как и следовало ожидать, все взгляды сосредоточились на мне.
– Послушайте… – начала я, плеснув холодной воды на шею. Как один человек может произвести столько пота в апреле-месяце? – В некотором смысле, я согласна с Кейт…
– Аллилуйя! – Кейт светилась.
– Что! Ты это серьезно?! – завопила Анушка. – Не верь ей! Эта женщина противоестественна. Я была у нее дома. У нее даже нет весов в ванной!
