воспользовались для совершения другого преступления?
— Да, — кивнул головой Шон. — Мистер Луни…
— Лоуэлл, ради Бога, пожалуйста, зовите меня Лоуэлл…
— Лоуэлл, — спросил Шон, — у вас еще хранится список людей, работавших у вас?
Дэйв, закрытый в комнате для допросов, рассматривал свое отражение в зеркале, наверняка зная, что напарник Шона, а возможно и сам Шон, наблюдают за ним.
Хорошо.
Как развивается ситуация? Я с удовольствием пью «Спрайт». Интересно, что они добавляют в него? Лимон. Очень правильно делают. Вы знаете, сержант, мне очень нравится лимон. Х-м-м-м, хорошо. Да, сэр. Не дождусь, когда мне принесут еще банку этого божественного напитка.
Дэйв, сидя в середине длинного стола, смотрел прямо в центр зеркала, висящего напротив, чувствуя себя при этом великолепно. Правда, он не знал, куда подалась Селеста, да еще и с Майклом, и какой-то непонятный страх, вызванный этой неосведомленностью, туманил его мозг даже больше, чем пятнадцать банок пива, выпитых им накануне. Но она вернется. Он, помнится, перепугал ее прошлой ночью. Действительно, это было не слишком умно — рассуждать с ней о вампирах и других подобных вещах, которые, однажды войдя в твое сознание, никак не могут выбраться из него… да, наверняка это ее и напугало.
Но за это и осуждать-то ее нельзя. Единственный, кто во всем виноват, — это он, потому что он позволил Мальчику взять верх над собой и показать себя во всей своей безобразной красе.
Кроме волнений от того, что Селеста и Майкл исчезли неизвестно куда, ничто не мешало ему ощущать собственную силу. Он уже не чувствовал той неуверенности, что мучила его последние несколько дней. Прошлой ночью он даже сумел уснуть и проспать шесть часов. Он проснулся вялым, с таким ощущением, словно тело его сделано из ваты, а голова как будто высечена из куска гранита, однако, несмотря на это, мысли его были ясными.
Он знал, кто он. И он знал, что поступил правильно. И то, что он убил кого-то (а в этом он больше не мог винить Мальчика — это он, Дэйв, совершил убийство), придавало ему сейчас силы, поскольку он отлично справился с задуманным. Он вспомнил, что когда-то читал, как в древности люди съедали сердца тех, кого они убивали. Они съедали сердца, и мертвые словно оживали в них, отдавая им свою силу и тем самым удваивая их силу, удваивая их храбрость и ум. То же самое чувствовал и Дэйв. Нет, для этого ему не пришлось съесть чье-то сердце. Подобная глупость не могла прийти ему в голову. Но он почувствовал тогда гордость хищника. Он убил. И он поступил правильно. И он успокоил монстра, живущего в нем, того самого урода, который только и мечтал о том, чтобы взять маленького мальчика за руку и, держа его в объятиях, проникнуть к нему в душу.
Но сейчас этот урод куда-то сгинул, понимаете, джентльмены, сгинул. Сгинул в ад, прихватив с собой убитого Дэйвом ублюдка. Убивая, Дэйв убил и ту слабую часть самого себя, заложенную в него, одиннадцатилетнего, этим уродом, когда он, стоя у окна в своей комнате, наблюдал, как бурлила на Рестер- стрит гулянка, затеянная по случаю его возвращения. Он чувствовал себя тогда таким слабым, таким беззащитным на этом празднике. Он чувствовал тогда, как люди за глаза смеялись над ним, взрослые смотрели ему в след и улыбались гаденько и презрительно, но внешне они демонстрировали, будто бы жалеют его, но они и боялись его, и ненавидели.
И он, чтобы не чувствовать этой ненависти, вынужден был сбежать с этой гулянки, понимая, что он для всех этих людей что-то вроде грязной лужи, в которую кто-то помочился.
Но сейчас силы ему придавала ненависть другого рода, потому что сейчас он обладал другой тайной, и она была получше его прежней печальной тайны, которую люди так или иначе раскрыли. А вот теперь у него была тайна, которая возвышала, а не принижала его.
Подходите поближе, — так и хотелось ему обратиться к людям, — у меня есть тайна. Подходите же, подставляйте уши и я шепотом скажу вам вот что: Я кого-то убил.
Дэйв пристально посмотрел на толстого копа, стоявшего за зеркалом:
Я убил кого-то. А вам этого не доказать. Так кто же сейчас слабый?
Шон нашел Уити в кабинете, отгороженном от комнаты для допросов полупрозрачным стеклом. Уити, держа в руках чашку, стоял, опершись коленом о разорванное кожаное сиденье стула, и, попивая кофе, наблюдал за Дэйвом.
— Вы уже провели опознание?
— Нет еще, — ответил Уити.
Шон подошел к шефу и стал позади него. Дэйв смотрел прямо на них, прямо в глаза Уити, словно мог видеть его через зеркальную стену, пропускающую свет только в одну сторону. И что было уж совсем странно, Дэйв улыбался. Улыбка на его лице была слабой, но это была улыбка.
— Ничего хорошего? — спросил Шон.
Уити поднял на него глаза.
— Да нет, все нормально.
Шон кивнул.
— Ты приехал не пустой, — объявил Уити, протянув руку с чашкой в сторону Шона. — Я же вижу. Давай выкладывай.
Шон не собирался сразу сообщать Уити обо всем, намереваясь сперва подразнить его и слегка помучить ожиданием, но, под конец, решил проявить сочувствие к напарнику, угнетенному неудачной работой с подозреваемым.
— У меня есть кое-что интересное о тех, кто раньше работал в том самом винном магазине.
Уити поставил чашку на стол и, сняв колено с сиденья, поставил ногу на пол.
— Кто?
— Рей Харрис.
— Рей…
Шон не смог удержать широкой улыбки, в которой расплылось его лицо.
— Отец Брендана Харриса, сержант. И на него у нас кое-что есть.
23
Крошка Винс
Уити сидел за пустым столом, стоявшим напротив стола Шона, держа в руках отчет об исполнении пробации [24]. «Реймонд Маттью Харрис — родился 6 сентября 1955 года. Проживал на Твелв-Мейхью-стрит в Ист-Бакингеме, район „Квартиры“. Мать: Долорес, домохозяйка. Отец: Шеймус, рабочий, оставил семью в 1967 году. Послужной список сына начинается после ареста отца за мелкую кражу в Бриджпорте, штат Коннектикут, 1973 год. Многократные привлечения за управление машиной в нетрезвом виде и за нарушение общественного порядка в нетрезвом виде. В 1979 отец умирает от коронарного атеросклероза. Через несколько лет Реймонд женится на Эстер Скеннел — повезло же каналье — и начинает работать машинистом на метрополитене. Первый ребенок, Брендан Шеймус, родился в 1981 году. Позднее, в том же году, Реймонд обвиняется в мошенничестве с жетонами для прохода в метро, отчего компания понесла убытки в двенадцать тысяч долларов. Убытки были безоговорочно взысканы с виновных, а Реймонда увольняют, т. к. компания больше не доверяет ему. Затем разного рода краткосрочные работы: в бригаде по ремонту зданий, кладовщиком в винном магазине Лоуэлла Луни, барменом, оператором на погрузке. Работы оператора на погрузке лишился после пропажи некоторой суммы денег. Снова заводится дело, потом закрывается, но Реймонда увольняют. В 1982 году допрашивается по подозрению в ограблении винного магазина Лоуэлла Луни, однако освобождается за отсутствием доказательств. В том же году допрашивается по подозрению в ограблении винного магазина в округе Милдсекс и снова освобождается за отсутствием доказательств».
— Начинает приобретать известность, — не удержался от комментария Шон.
